Ольга Громыко - Космоэколухи
Машинка клюнула носом, спускаясь в овраг, и покатила по его днищу. Весной, наверное, здесь текла река, но сейчас от нее остались только твердые наносы песка да торчащие из него коряги.
«Сверчок» замедлил ход и остановился.
– Постоим, полюбуемся природой, – не оборачиваясь, лениво пояснил сидящий за рулем Майк.
Пленники недоуменно переглянулись. До сих пор бандит мало походил на романтика-натуралиста, к тому же место и время для того, чтобы предаться своей страсти, он выбрал исключительно неудачное: темно, пустынно, из всего пейзажа – стены оврага.
– Ой, вы слышали? – Полина испуганно вцепилась Теду в рукав.
Спустя несколько секунд звук повторился – теперь слева, гораздо ближе. Это был не вой и не боевой клич, а словно выдох на бегу, когда из пасти вырывается нечто среднее между хрипом и рычанием: «Ахгр-р-р… Хра-а-а…» Кто бы ни издавал эти звуки, бежал он сюда. И, кажется, тоже проголодался.
– А вот и природа, – флегматично заметил бандит.
Вверху хрипело, хлюпало и урчало все чаще и громче. По стенкам оврага шуршали змейки песка: кто-то топтался на самом краю, отчаянно желая, но не решаясь спрыгнуть. Наконец звезды перечеркнул черный силуэт, и по крыше словно кувалдой ударили. Между неплотно пригнанными досками воткнулся черный изогнутый коготь длиной с человеческий палец. Природа засопела, заскреблась и зачавкала, энергично проверяя крышу на прочность. Потом спрыгнула на землю, и пленники разом отпрянули от решетки, сбившись в центре клетки. Правильно сделали: между прутьями вклинилась лязгающая зубами морда – в одном месте, в другом, в третьем… Расстояние везде было одинаковое, но и хищнику, и пленникам казалось, что вот-вот найдется щелка пошире.
Две лазерные вспышки положили конец представлению. Майк поводил фонарем по конвульсивно подергивающейся туше, выхватывая из темноты то трехсуставчатые лапы, то оскаленную пасть, то чешуйчато-щетинистый хребет.
– Хасса, – сообщил бандит. – Их тут полно, только и ждут, когда какой-нибудь дурак в бега пустится. Окружат, повалят и заживо кишки выжрут, а потом обглодают до последнего шматка.
Второй конвоир оттянул респиратор, сплюнул за окошко и, вернув маску на место, убежденно сказал:
– В этой проклятой дыре без фильтров и оружия никому и суток не выжить. Так что даже не пытайтесь.
«Сверчок» поехал дальше. В клетке царило подавленное молчание.
* * *Дэн очнулся от боли. Кажется, кто-то пытался пообедать его ногой и, по ощущениям, обглодал ее уже до колена. Впрочем, это навигатор сообразил чуть позже: система самосохранения оценила ситуацию быстрее и тут же отреагировала. Зверушка с любопытной мордочкой отлетела в сторону, шмякнулась о ствол, вскочила и с обиженным скулежом умчалась в кусты, не дав толком себя рассмотреть.
Нога оказалась на месте, даже почти целая. И болела не укушенная щиколотка, а сведенная судорогой икра. Вечерело, поляну сплошь застелило тенью, и Дэна снова затрясло. Уже рефлекторно, а не механически.
Шанс добежать до деревьев под огнем Казаковых «семерок» был меньше процента, а если они бросятся в погоню, то вообще стремился к нулю. Дело даже не в разнице моделей – Дэн буквально неделю назад перестал подключать имплантаты при ходьбе (боль при этом усиливалась, зато удавалось не ковылять совсем уж откровенно), да и правая рука до сих пор действовала всего на семьдесят три процента от нормы. От людей, пожалуй, ушел бы, от «сородичей» – нереально.
Все это Дэн просчитал еще до капитанского приказа. Который настолько застал киборга врасплох, что он без колебаний подчинился – хотя уже собирался атаковать, переведя системы в боевой режим и ожидая выбора цели. В такой паскудной ситуации Станислав должен был попытаться спасти хоть кого-нибудь из своих людей, логичнее всего – Теодора, самого бойкого и занимавшего наименее проигрышную позицию. Если бы киборг сшиб угрожающего ему бандита и заслонил удирающего приятеля от вражеского огня…
Капитан предпочел спасти киборга.
– Твою ж мать, – совершенно по-человечески сказал Дэн и наконец встал. Все мышцы ныли, сознание то и дело расплывалось, «помигивало», словно где-то отходил контакт, в груди хлюпало, раздирая ее кашлем. В такие моменты начинаешь верить, что ты действительно везучий, как утопленник, но радоваться этому почему-то не хочется.
Впрочем, отчаиваться киборг тоже не собирался. DEX’ов создали как раз для ситуаций, в которых человек теряет голову от неожиданности, боли, голода или попросту страха, и Дэн уже не раз в них побывал. Казак купил его на аукционе списанного армейского имущества – «из-за низкой эффективности в боевой обстановке», а попросту говоря – редкостной даже для киборга тупости. Нет, своих с чужими он не путал и врагов исправно уничтожал – если с ними сталкивался. Но по большей части умудрялся сбиться с маршрута, потерять или испортить снаряжение и опоздать к точке сбора.
Зато в отличие от остальных всегда до нее добирался.
Координаты лагеря Дэн не знал, да они ему и не помогли бы: спутникового навигатора у него не было, как и самого спутника. Эфир был девственно чист, как здешняя природа. Ни сигналов, ни помех, ни радиационного фона.
Киборг, прихрамывая, обошел вокруг озера, внимательно изучая оставленные бандитами следы, и наконец обнаружил кое-что интересное: обугленную макушку дерева, по которой, видимо, чиркнуло выхлопом. Не факт, что корабль сразу лег на курс – возможно, вначале набрал высоту, а уж потом развернулся. Но Тед обычно стартовал именно так – с места вперед.
В любом случае это была единственная зацепка. Дальше торчать у озера не имело смысла.
Под покровом леса трава поредела и сошла на нет. Из рыхлого перегноя торчали петли корней, подозрительно гладкие и ровные по всей длине. Некоторые арками поднимались выше человеческой головы, и проходить под ними что-то не хотелось. Потом Дэн заметил под одним из них втиснутый в землю скелет какого-то животного и стал огибать «корни» уже целенаправленно. Попадались и другие, более явные ловушки – свисающие с ветвей бороды «мха» с аппетитными ягодками (а в инфракрасном свете еще и с затаившейся внутри тушей), ямы-ловушки, затянутые тонкими, искусно имитирующими листву плёвками, а один раз киборг услышал, как что-то большое и тяжелое крадучись пробирается через заросли в ста метрах впереди, и приостановился, уступая дорогу. Более мелкая живность оказывала Дэну ту же любезность.
Через час в лесу ощутимо стемнело и стало тихо. Дневные твари попрятались, ночные сонно потягивались в логовах, ожидая прилива аппетита. Хлопанье стволовых устьиц стало реже, зато громче и четче.
Вскоре Дэну пришлось снова подключить имплантаты. Поврежденная нога разболелась и, что гораздо хуже, возрос расход энергии. Отвлекаться на поиски еды не хотелось, а все, что киборг успел попробовать на ходу, анализаторы забраковали. Впрочем, DEX мог за сутки потерять до десяти процентов веса – без ущерба для здоровья и работоспособности, и до тридцати – за неделю, а потом так же быстро их набрать.
