Александр Горобец - Последний паладин
— Ты пледставляешь! — застрекотал мальчуган, — я сегодня пласнулся, а у меня все вещи зелёные.
Но Кирилл не слушал его. Он крепко обнимал малыша и тихонько плакал.
— Ну ты чего, блатишка, — Илья отпустил его шею и посмотрел на улыбающегося и шмыгающего носом Кирилла, — Такой большой, а плачешь. Я же не плачу.
— Да, Илюшенька. Что-то я расклеился совсем, — Китяж вытер слезу
— Воооот, — малыш сжал маленький кулачёк и легонько провел Китяжу по челюсти, — Длугое дело. А меня сегодня пелевели в Илий. Говолят я тепель там буду жить. И Бабушка тоже.
— И бабушка здесь? — Тяжин очень обрадовался услышанному.
— А ты что думал? — Илюшка удивился тому, что Кирилл не знает таких прописных истин, — Вся семья Паладина будет жить только в Илие! Ты же вон, какой клутой!!! А куда ты наплавляесся сейчас?
Михаил дёрнул Китяжа за рукав и жестом показал, что у них очень мало времени.
— Братишка, сейчас я должен отправиться назад. На землю грешную.
— Спасать моих племянников и племянниц? — весело посмотрел на него братишка.
— Да, — улыбаясь, кивнул Тяжин.
— Это ты плавильно… — совсем по взрослому закивал Ильюшка, — А ты сына в честь меня назвал?
— Конечно, — кивнул ему Кирилл, — Мама с папой по началу, даже были против. Боялись, что с ним тоже, что и с тобой случиться.
— Ха! — гордо воскликнул малыш, — с таким ангелом хланителем как я, с Илюхой ни чего не случиться.
— Братишка, а ты, случайно, маму с папой здесь не видел?
— Шутишь? Папка там такое тволит… Ну, типа того, что ты у Лукавого делал. В общем, ты не пележивай. С ними всё в полядке. Давай-ка, я тебя пловожу, а то у тебя влемени совсем нет.
— Давай, — кивнул Китяж и радостно зашагал к порталу с маленьким, но таким взрослым братом, на руках.
Всю дорогу, братишка рассказывал Китяжу о том, как дела у его семейства. Данила добрался без проблем и сейчас живёт у Жениных родителей. Очень скучает по маме и папе. С племянником — тёзкой, тоже всё в порядке. Он с бабушкой, на оккупированной территории. Отец с Аббатом партизанят и терзают врага.
— А как там Женечка? — спросил Китяж.
— А вот этого, не могу тебе сказать, блатишка. Глубоко под землёй она. В метло. А нам не видно того, что там тволится. Но чувствую, что с ней всё в полном полядке, — поспешил заверить его малыш, — Я знаю это. Ну, вот мы и плишли.
Кириллу не хотелось отпускать брата. Как и тогда, когда он умер у него на руках, новогодним утром. У него опять навернулись слезы.
— Нуууу, — развёл руками малыш, — опять глаза на моклом месте. Жизнь на земле — мгновение. Жизнь в лаю — вечность. А ты заслужил жизнь в лаю для всех будущих поколений Тяжиных. Не боись! Скоро увидимся. Нууу… по нашим мелкам…
— Я тебя понял братишка, — Китяж опустил малыша на землю, — Ой, Ильшенька. А как же ты до дома доберёшься?
— Да я, за тлидцать лет здесь всё облазил. За меня не беспокойся, — он по взрослому протянул ему руку, — Всё, блатишка. Давай клаба.
Кирилл пожал маленькую ручку и крепко обнял и поцеловал малыша.
— Давай братишка, бабушке привет передавай.
* * *В гостевой комнате всё было так, как и в прошлый раз, когда он здесь побывал. Вот только бутылки с виски здесь не было. Зато, на огромном облаке сидел ОН. Как обычно, в белоснежных шортиках и, такой же, белоснежной футболочке. ОН широко улыбнулся Китяжу и похлопал по своему облаку, предлагая Тяжину сесть рядом. От мысли, что сейчас он будет сидеть на одном облаке с самим СОЗДАТЕЛЕМ, у Кирилла по спине побежали мурашки, но, тем не менее, он собрался и присел, на предложенное ему место. ГОСПОДЬ посмотрел на него и, ласково потрепав его своей детской ладошкой по волосам, подмигнул ему и спросил:
— Ну, Паладин. Ты всем доволен?
— Мне грех жаловаться, Создатель. Я только хотел спросить — почему Я?
— Отлично! Я обожаю, когда вы задаёте вопросы. Это значит, что вам интересно! Интересно жить! А на твой вопрос, я отвечу вопросом. И не думай о моей национальности, — пошутил ОН, — я не имею национальности и придумал вас разноцветными, потому что люблю разнообразие. Но, вернёмся к твоему вопросу, — Господь приложил свою ручку к подбородку, а локоть поставил на колено и озорно и задорно посмотрел Китяжу прямо в глаза, — Ты не заметил, что в твоей жизни было, по меньшей мере, три десятка ситуаций, из которых не, то что, калекой, вообще живым было трудно уйти?
— А я, Господи, обучен выживать в различных условиях…
— И то, что все называют Адом, ты называешь Домом, — МАЛЫШ на облаке залился детским смехом, — Слышал уже… Молодец! А почему ты выжил на атомной станции, или, например, после, почти полного уничтожения мира, который я столько лет создавал?
— Не могу ответить на этот вопрос, — Китяж пожал плечами, — Наверно, повезло…
— Везение это — дар божий. Я его тебе подарил. Как и всем остальным претендентам на должность Паладина.
— А что, — удивился Тяжин, — есть ещё???
— Конечно, — кивнул ОН, — должен же у меня быть запасной вариант. А вдруг ты бы решил не спасаться с Данилой, а покорно сел дома и стал ждать смерти. Ведь я, всего лишь могу направить вас на путь. А идти по нему или нет, выбираете вы — люди. И от ваших поступков зависит, попадёте ли вы в Эдем или к Деннице. Вас — людей, я очень люблю. Я, конечно, и Денницу люблю, но если я начну отменять свои решения, в мире наступит хаос. Я ответил на твой вопрос?
— Да, Господи, — покорно кивнул Китяж.
— Ещё вопросы, просьбы, пожелания??
— Вопросов вроде, больше нет, — пожал плечами Китяж.
— И ты не хочешь спросить своём будущем??? — удивился МАЛЫШ.
— А зачем, Господи мне это знать, если только что ты мне сказал, что я сам выбираю дорогу. Ты лишь можешь указать мне на неё. А значит, я должен это сделать осознанно, а не, потому что я знаю, что так нужно поступить. Правильно?
— Вот теперь я полностью уверен в правильности своего выбора, — Господь притянул Тяжина к себе и чмокнул его в макушку, — Ну. Баловень судьбы. Тебе пора идти.
— Одна просьба, Господи, — Тяжин немного смутился.
— Да, сын мой, — улыбнулся МАЛЫШ.
— Я бы хотел оставить себе эту форму, трофейный ремень и пистолет. Это, как то можно устроить?
— Не беспокойся, — ОН взял Китяжа за плечи, — Я что-нибудь придумаю. До свиданья Паладин. Обещаю, что буду следить за тем, по какой дороге ходишь ты, — и, улыбнувшись, ОН сильно толкнул Китяжа от себя. Так сильно, что тотпровалился в какую-то чёрную трубу.
И Кирилл полетел по ней с неимоверной скоростью. Летел он в ней, пока не заметил маленькую белую точку, которая начала очень быстро увеличиваться. «А вот и свет в конце тоннеля», — Китяж зажмурил глаза, а когда открыл их, то обнаружил себя лежащим на деревянном топчане, в каком-то бетонном сооружении. На соседнем топчане спал Никотин. Китяж встал и тихонько, чтобы не разбудить отдыхающего бойца прошёл во вторую комнату. Там спал Дон и были разложено вооружение. Много вооружения… «Тёмы нет. Значит на посту. Охраняет… Ай молодцы пацаны. Все живы!» — подумал Тяжин и тихонько открыл тяжелую дверь бомбоубежища. И вышел на воздух.
Воздух! Только сейчас Китяж понял, как он соскучился по воздуху. Обыкновенному, которым он дышал раньше, каждую секунду. По воздуху всегда определишь время года и суток. Утренний весенний пахнет свежестью и жизнью, а прелый осенний воздух вечером — сыростью и будущими морозами.
Тот воздух, какой он вдохнул сейчас говорил Тяжину о том, что на улице восемь — десять градусов мороза и идет снег. Он медленно поднялся по ступеням и увидел Тёму, который стоял к нему спиной. В армейском бушлате и шапке.
— Спал бы ты, Никотин, — не оборачиваясь сказал Тёма пританцовывая на морозе, — до твоей вахты ещё два часа.
— Тёма, а какое сегодня число? — тихо спросил постового Тяжин.
— Двадцатое августа, мать его. Скоро Новы… — тут Архангел замер на одной ноге и прислушался.
— Отлично, — хлопнул его по плечу Китяж, — А курево то у нас есть?
И тут Тёма начал медленно поворачиваться.
— Китяж… — он не поверил своим глазам и, перекрестившись, плюхнулся на зад. Затем встал и пощупал Кирилла, — Китяж… Ты очнулся!
— Ты чё орёшь, — цыкнул на него Кирилл, — Парней разбудишь! Дуй вниз, за куревом. Одна нога здесь, другая у меня, живо!
— ЕСТЬ! — Тёма радостно метнулся в бомбоубежище.
Китяж проводил его взглядом и хотел уже облокотиться на стенку лестницы, но локоть коснулся чего то мягкого и теплого. Машинально отдёрнув руку он посмотрел на то место, куда хотел пристроиться и на бетоне аккуратно сложенную форму, на которой лежал ремень с пряжкой «АЦЦКИЙ СОТОНА». На ремне лежал огромный пистолет, а на пистолете большое белое перо.
Китяж посмотрел в небо и перекрестился.
— Спаси боже…
Глава 12
