Мария Симонова - Диагноз – бессмертие. Одержимые бессмертием
Наконец Наплеков привел нас к зарешеченному лифту. И предложил в него грузиться. Но ехать в лифте я не хотел – обесточат ведь, только сядь, и возьмут всех тепленькими. Пришлось спускаться по аварийной лестнице – узкой и едва освещенной, с облупленными стенами в грязных потеках и слоями пыли повсюду, куда ни глянь. Ступеньки под ногами порой крошились: похоже, что этой лестницей не пользовались лет этак сто.
Наплеков впереди спускался очень осторожно, ежесекундно рискуя подвернуть ногу, тем не менее брезгливо избегая прикасаться к перилам или дотрагиваться до стен. Грабер, спотыкавшийся следом за мной, то и дело норовил за меня уцепиться – видимо, срабатывал его старый рефлекс цепляться за меня в прямом и переносном смысле в любой ситуации, когда припекает и требуется уносить ноги. Старый пират, успевший уже разок посчитать пятой точкой ступеньки, тем не менее еще пытался поддерживать свою внучку, кстати, уже изрядно перепачкавшуюся, и даже находил в себе силы бормотать ей слова утешения. Мои парии спускались в сосредоточенном молчании: если Купол был для них Раем, то Третий мир – чем–то вроде здешней преисподней. Так что, побывав со мной на Небе, им предстояло сразу же низвергнуться оттуда в Ад – тоже, естественно, в компании со мной, что должно было служить им основательной моральной поддержкой. Поскольку Рай оказался не больно–то сладким, можно было надеяться, что Ад будет не так страшен, как его малюют здешние мифотворцы.
Наконец мы вышли на площадку с большой бронированной дверью. Эта дверь, в отличие от прочих здесь, не имела никакой электроники, а была закрыта примитивной механическо–штурвальной системой. Рядом размещался стенной шкаф, закрытый на обыкновенную щеколдочку. Наплеков направился прямиком к этому шкафу, и не зря: там обнаружились три комплекта вполне приличного аварийного снаряжения: каски с фонарями, носовые фильтры, комбинезоны, добротные ботинки на толстой подошве – мечта каждого парии, «гады», так их называли наверху. Одну пару Наплеков сразу сцапал и тут же принялся переобуваться. Оставшиеся две пары я отдал пирату с внучкой – ей, конечно, ботиночки будут велики, как пить дать натрут ноги, да все лучше, чем эти ее розовые тапочки, – промокнут ведь и разлетятся в лоскуты на шпалах да колдобинах – считай, сразу разута. У нас с Ежом обувка была более или менее подходящая – омоновская, еще та, снятая с копов перед акцией. Зато Хирург мог похвастаться настоящими трущобными «вездеходами» – штучным изделием нашего Гиви–сапожника – ценящимися в руинах вообще заоблачно, чуть не с полкило «порошка». Так что в хлипких ботиночках щеголял теперь один Грабер, ну да не беда – останется в крайнем случае босым, так ведь он бессмертный, перетерпит. Зато Грабер отхватил себе телогрейку – подсуетился, пока Наплеков возился со шнурками своих «гадов». Я тем временем позаботился, чтобы дед с внучкой получили по комбезу; даже предположить не мог, идя на акцию, что возвращаться придется с таким изнеженным балластом. Каски, естественно, достались ударной группе – то есть мне и ребятам, а также армейские ножи–пластуны и упаковки с запасными батареями. Фляги с водой и поясные сумки с пайкой и фильтрами я раздал нашим троим «смертным» – им нужнее, а мы в случае чего в пути можем и позаимствовать.
Словом, всем чего–то перепало из шкафа, никого не обидели, хотя Наплеков с Грабером поглядывали теперь друг на друга с этаким нехорошим оценивающим интересом. Не хватало мне только, чтобы они перегрызлись из–за снаряжения! А ведь в тоннелях вопрос встанет ребром. Надо будет за ними присматривать.
Убедившись, что экипировка закончена, я подошел к двери, глубоко, как перед погружением, вздохнул и взялся за штурвал.
Глава 10
Гор как раз собирался вызвать к себе оперов, когда в кабинет ворвался Каменский – бледный, словно кровь у него превратилась в молоко. Корчагин вскочил было, но молодой опер не обратил на него ни малейшего внимания, и цербер опять опустился на стул.
Недоброе предчувствие всколыхнулось в душе инспектора.
– Александр Васильевич! Нас не выпускают. Говорят, что приказ отменен. И акции не будет!!!
– Спокойно, Игорек. Сядь, глотни кофейку. – Каменский безропотно подчинился. – А теперь расскажи по порядку, кто и куда тебя не выпускает. – Очевидно, что бастард отменил какое–то из мероприятий, насчет которого Гор уже отдал распоряжения. Но все оказалось значительно хуже, что и выяснилось, как только Каменский раскрыл рот:
– Акция на Аламуте отменяется! Мы случайно узнали об этом от офицера на входе. Я связался с Моховым, и он подтвердил, что да – они тоже получили отбой. Что же это получается, Александр Васильевич, а? Нас даже не поставили в известность! – Глаза Каменского блестели сухим лихорадочным блеском, выдающим высшую степень возмущения, грозящего перерасти в ненависть к тем, кто так легко отставил в сторону оперов Администрации. И это неплохо – в нужный момент такая кровная обида может сыграть роль катализатора, и кодирование, проведенное второпях, возможно, даст трещину. Клевреты Левински делают одну ошибку за другой.
Гор быстро глянул на Корчагина – невозмутим, как обычно, но инспектору показалось, что в самом уголке его глаза притаилась легкая насмешка. Этот явно что–то знает, но не скажет. Хоть режь… Кхм, ну это пока рановато.
– Та–ак. – Гор прихлопнул по столу ладонью. Сейчас ему даже не надо было играть для цербера возмущение. – Значит, акция отменена, а меня в известность не поставили. И как это понимать?!! А? – Он еще раз с силой хлопнул по столу, на что пластиковая крышка отдалась несогласным гулом. Она, крышка эта, тоже не знала, как это понимать, и шлепками, даже такими тяжелыми, ответа из нее не вышибешь.
Гор набрал на коминсе номер Иванова. Никто не отозвался.
– Где твой шеф? – спросил он у Корчагина.
Тот лишь пожал плечами:
– Откуда мне знать. Господин Иванов мне не докладывает. – Теперь инспектор был уверен, что церберу известно нечто, что не дошло до него. Возможно, ему перестали доверять? Может, пси–аналитики бастарда что–нибудь накопали в его психо–карте? Или все же расшифровали ментограмму? Возможно, бастард уже отдал приказ на его ликвидацию.
Гор набрал номер секретаря Левински. Равнодушный механический баритон сообщил, что господин Наследник чрезвычайно занят госделами.
– Ладно. Игорь, иди к себе. А я, пожалуй, навещу нашего руководителя. – Гор встал и оправил комбинезон. Бросил Корчагину: – А ты жди меня здесь…
– Слушаюсь, инспектор! – подчеркнуто подобострастно откликнулся тот.
И Гор, уже миновавший стол, направляясь к двери, мигом передумал. Корчагин не успел не только среагировать, но даже понять, что произошло: стремительный бросок, и его шея угодила в мощный захват. Одновременно правой рукой инспектор блокировал руку Корчагина, лапавшую кобуру лучевика. Гор посмотрел на Каменского – опер удивленно замер в кресле, сжимая в руке чашку с уже остывшим кофе. Он ничего не понимал.
Гор мгновенно просчитал варианты – если его приказано «отправить», то стоит подороже отдать свою жизнь. В соседней комнате двое наймитов наверняка наблюдают за происходящим. А Корчагин – это не заложник. Им пожертвуют не задумываясь.
До бастарда не добраться никак. Жаль. И еще жаль Каменского, который тоже окажется втянутым в эту заваруху. Но может выясниться, что все не так уж плохо. Для начала сделаем вот что.
Чувствуя локтевым сгибом беззащитный кадык Корчагина, Гор выдохнул:
– Только попробуй выкинуть какой–нибудь фортель, и ты – покойник. Понял? – Кадык в ответ дернулся вверх–вниз. Значит, понял. – А теперь вызывай своего шефа. У тебя же есть экстренный канал. Давай, выводи на общий монитор. Быстрее! – и молниеносно отпустил его руку, переложив ладонь на затылок. Даже если Корчагин потянется не к коминсу, а к лучевику, то мигом окажется на полу со свернутой шеей. – Ну?! Не делай резких движений.
Корчагин медленно набрал код, который Гор успел запомнить, и пространственный монитор засветился, а поскольку канал был не только голосовой, но и визио, то высветился еще и участок окружающего пространства – кабинет бастарда. Гор не мог ошибиться – именно здесь Левински принимал его при первой беседе.
Иванов выглядел встревоженным:
– Что случилось, Сережа? С инспектором все в порядке?.. – быстро спросил он и одновременно осознал картину, которую рисовал ему его пространственный монитор – то есть Корчагина в стальном зажиме и Гора со сжатыми губами у него за спиной. – Что это такое?!
– Со мной все в порядке. Это я вас побеспокоил, господин Иванов, – проговорил инспектор. Монитор, обладающий эффектом присутствия, создавал полное впечатление, что их разделяет всего несколько метров. – У меня возникли некоторые вопросы, а ваш коминс не отвечал. Пришлось воспользоваться услугами нашего друга.
