Александр Авраменко - Падальщик
Судья недоумевающе взглянул на выступающего:
— Поясните? Не понимаю вас. Даже если они способны искусственно вызвать рак, у нас есть лекарства и другие средства излечения. В чём же проблема?!
Обвинитель дёрнул плечом, словно ему стало не по себе:
— Ваша честь… Это не просто рак. Мы не смогли подобрать другой аналогии. Воздействие идёт на молекулярном уровне. И, что страшнее всего, у любого вида вещества, органики и даже энергии.
— Но это невозможно!
…Кое-кто в зале неподвижно застыл в ужасе от услышанного…
— Ваша честь, увы… Эти трое оказались гениями, породившими нашу гибель. Их вирус воздействует на всё. Абсолютно на всё. И спасения от него нет. Кроме одного — полного уничтожения заражённого организма.
— И?
— Следовательно, нам придётся не только вынести приговор этим троим, но и уничтожить большую часть людей, вступавших с ними в любой личный контакт.
Судья опустил голову. То, что когда-то было предсказано — произошло. И именно ему принимать трудное решение…
— Что скажет адвокат?
Названный им член суда поднялся с места и спокойно прошёл к трибуне. Первое, что он сделал — налил себе стакан воды и залпом осушил его, затем включил микрофоны:
— Ваша честь, господа присутствующие и смотрящие заседание на своих средствах информации! Я хочу обратить ваше внимание, что обвинение утаивает от вас часть фактов, чтобы решить собственные проблемы и удовлетворить амбиции кучки лиц…
— Адвокат! Ваши рассуждения безосновательны и бездоказательны! Выношу вам предупреждение! Говорите только по существу дела.
— Да, ваша честь…
Мужчина склонил голову в поклоне, потом выпрямился и продолжил речь:
— Всякая жизнь во Вселенной — волшебство и заслуживает уважения. Этот постулат вынесен во главу наших законов…
…Одобрительный шум пронёсся по залу…
— …и любое воздействие на жизнь, с целью отнять её или уничтожить — наказуемо. Даже в случае вынесения обвинительного приговора мы не сможем наказать обвиняемых смертью. Хотя они создали именно её. Смерть в чистом виде. Но самое страшное то, что эта Смерть обладает разумом. Ибо она имеет собственную жизнь. Господа, дамы! Эти трое, будучи гениальными, не побоюсь этого слова, учёными, создали микрожизнь!..
…Адвокат посмотрел в зал победным взглядом…
— А следовательно, мы не можем уничтожить вирус. Ибо каждый из них является ячейкой собственного общества. Скажу больше — эти болезнетворные миазмы создали собственную цивилизацию! Цивилизацию, которая создала собственную науку, искусство, религию! То есть — жизнь!
…Чей-то одинокий крик раздался в зале для зрителей:
— Если у них жизнь, которая убивает нас, то зачем она?!
— Тихо!
Удар судейского молотка прозвучал выстрелом. Мгновенно воцарилась полная тишина. Судья медленно произнёс:
— Значит, ради того, чтобы сохранить жизнь цивилизации вирусов, вы, адвокат, предлагаете умереть нам?
Тот растерялся:
— Но, ваша честь… А как же наш закон?!
— Хорошо, адвокат. Сейчас вы войдёте в силовую клетку к заключённым и будете вместе с ними ожидать вердикта присяжных. Вас устраивает такой вариант?
Судейский мгновенно стал бледнее бумаги:
— Ваша честь, пощадите!!!
— Тогда в чём проблема? Мы не противоречим закону. Мы за него. Но сравнима ли цивилизация, несущая гибель Вселенной, с цивилизацией, которая населяет мир? Нет. Поэтому я прошу присяжных вынести своё решение…
Вновь тишина, напряжение стало просто невыносимым. Силовые клетки мгновенно потеряли прозрачность, скрывая от чужих взглядов тех, от кого зависели жизни обоих цивилизаций. Алый — цвет смерти. Синий — цвет оправдания…
…Десять алых огней…
Судья поднялся с места:
— Приговор вынесен. Цивилизация вирусов должна быть уничтожена. Подсудимые, вам есть что сказать в своё оправдание?
Троица в клетке переглянулась, затем поднялся тот, который сидел в середине:
— Ваша честь, господа зрители, я хочу сказать, что когда мы поняли свою ошибку, то пытались найти средство от порождённой нами Смерти. Мы вводили различные вакцины, даже создали штамм, который должен был уничтожить созданных существ, и, как нам казалось, всё шло к тому, что болезнь излечится!..
Мужчина опустил голову и глухо закончил:
— Увы. Штамм вакцины, порождённый нами, только ухудшил положение. Вирус стал абсолютно неуправляем, а его цивилизация стала очень быстро мутировать. Решение здесь только одно — мы виновны. И… Ваша честь — промедление с каждым мгновением убивает нас всё больше и больше! Я прошу немедленно уничтожить нас! Немедленно!
Он вдруг закашлялся, из его рта вылетело несколько сгустков крови. В зале кто-то вскрикнул от ужаса — подобного древняя цивилизация не видела очень и очень давно…
…Судья сделал знак, и в зале зазвучал бархатный голос служащего:
— Согласно личной просьбе обвиняемых, решению присяжных, вердикта суда вынесено следующее решение — обвиняемых уничтожить. Немедленно. И без последующего восстановления.
…По залу пронёсся довольный ропот. Ещё бы — появилась надежда на то, что теперь их жизни спасены…
— Обвиняемые, у вас есть последние желания?
Трое пожали плечами.
— Нет, высокий суд.
— Да будет так! Приговор привести в исполнение немедленно. Все следы цивилизации вирусов стереть с лика Вселенной. Встать! Заседание закончено…
…Клетка медленно поднялась в воздух и исчезла в стене. Растаяли кабины присяжных. Суд закончился. Решение вынесено…
— Изу, что заставило тебя сделать такой страшный шаг?
Сидящий на скамье мужчина криво усмехнулся. Кровь, застывшая на его щеках грязными пятнами, посыпалась со щёк:
— Это ты, Вирту? Приятно тебя увидеть перед смертью…
— Так что же, Изу?
Смертник поднялся со стула и сделал несколько шагов вдоль силовой стены.
— Власть, Вирту. Власть. Мы были для них богами. Для этих микробов. Иисус Христос, Аллах, Будда… Но сделали роковую ошибку, уйдя ненадолго от дел. Антиштамм сделал из вполне мирной искусственной цивилизации чудовище, которое погубит Вселенную. Так что…
— Что?
— Ceterum censeo Carthaginem esse delendam.
Собеседник осуждённого недоумевающе взглянул на смертника:
— Карфаген должен быть разрушен. Был у меня один поднадзорный вирус. Любил эту фразу говорить…
— Ты хочешь сказать…
— Да, Вирту. Это настоящая полноценная цивилизация. Абсолютно такая же, как и у нас. Мы построили её по собственному подобию.
— Может, у них и собственное летоисчисление есть?
Кивок головой в знак согласия.
