Вадим Денисов - Стратегия: Русский Союз
Вот тут квадрацикл патруля перевернулся, люди тогда пострадали. После этого случая я и запретил всем по двое на одном квадре рассекать. Правда, кто-то не выполняет постановление и сейчас. Штрафуем.
На этой коричневой полянке вояки завалили очередного пещерника — с тех пор между двух рощиц ничего не растёт, кисель, на который распадается туша этой мерзкой твари, выжигает всё под собой, травит землю.
А вот и ещё одно местечко… помню, помню! Тут я впервые столкнулся нос к нос с одиноким волчарой, что вышел на дорогу прямо перед мотоциклом. Тогда они ещё изрядно водились окрест. Я ехал на Кордон один, а из оружия имелся только табельный пистолет и свисток. Ничего, обошлось, разошлись краями.
— Сам, чувствую, тоже пишешь, — утвердительно поинтересовался я.
— А не скажу! — с вызовом заявил водила.
— Да мне-то что… Просто не особо люблю такие фантазии. Зачем всё это?
— Просто интересно моделировать. Когда с драмой, когда и с пафосом. В реальной жизни особо-то не порассуждаешь, текучка заедает… — вздохнул пиццевоз. — Привези, отвези, догони, подожди… Это научникам нашим весело живётся, у них работа такая, фантазировать да прикидывать.
Так Монтана легко и просто разобрался со всем научным сектором анклава. Хорошо быть пиццевозом.
— Текучка важней фантазий, — заметил я провокационно.
И тут же получил отклик. Машина остановилась достаточно резко, причём Монтана и не подумал прижиматься к обочине, так и тормознул "шестёрку" прямо посреди дороги. После чего приподнялся и почти полностью повернулся ко мне.
— А как же культурное поле, провокация творчества, мифологема события, частное в универсуме и аура места?
Ни фига себе они там в своём фантклубе наблатыкались! Парень шпарил, как по писаному.
— А как же водка под свист синего клинка и надпись в пыли "За Веру" после третьей! А потом… разве вы не знали — "Государство это мы!", о как… А что за Государство без самобытной культуры? Вы, щериф, и есть Государство. А эти самые авторы — Культура.
Я даже чуть назад отпрянул, эк его раззадорило. А может, это и хорошо, неравнодушные люди вырастают. Пусть пишут.
— Ты это, машину убери-ка с дороги, от греха, поворот позади слепой. Тут, между прочим, одно из первых наших ДТП произошло.
— В клуб придёте?
— Приду.
Дальнейшая дорога до Белой Церкви прошла без происшествий, лишь на подъезде к повороту мы издали увидели впереди одинокую бабку на велосипеде. Похоже, это работница храма, одежда соответствующая. Как же её зовут… Вспомнил, Аглая!
— Притормози возле.
Монтана аккуратно, даже с поворотником, обогнал недовольно посмотревшую на нас велосипедистку, и остановился, на этот раз у обочины, почти у синего знака-указателя с белой стрелкой налево и надписью "п. Белая Церковь".
— Здравствуйте, бабушка Аглая, не страшно ли одной-то ездить по лесам? — крикнул я в открытую форточку.
Аглая остановилась возле машины, уверенно поставила ногу в стоптанном сером башмачке на землю, внимательно осмотрела нас с наклоном головы.
— И вам здоровьица, оглашенные! Всё бензин жжёшь, шериф полицейский? Здоровье, смотрю, не бережёте, пузы отростите до поры, молодые люди, — легко проворчала она. — И что вы тут страшного нашли, скажите на милость? Зверья давно в этих местах не водится, да у меня и "хаудах" вот, наготове имеется.
Я присмотрелся — в передней корзинке, сделанной в виде нормального кенгурятника, под правой рукой у бабки был закреплён обрез двадцатого калибра. Круто подготовлены служители культа, хозяева земель, таких не напугаешь.
— Мы как раз туда, не подвести ли вас, уважаемая?
— Ехайте себе с Богом, мальчики, сама свои педальки докручу.
После того, как мы тронулись и поехали дальше, водитель восхищённо заявил:
— Какие люди, видали! Самостоятельные, сильные! Как про них не писать?
Помедлив, он добавил, переходя на ты:
— Шериф, а ты слышал про недавний случай на Пакистанке, когда умники из какого-то афганского племени или кто там они, ну, к нам в иждивенцы пожаловали? Беженцами стать захотели! На гуманитарной шее посидеть приспичило, да чтобы в чистых палаточках с крестами… Вот что это такое, а? Работать не хотят, ресурсы им давай, жильё, питание… Дурака включили, будто ничего не понимают, чукчей из себя строят.
Ишь ты, все уже про это случай знают, обсуждают. Деревня огромная…
Да уж, идеи создания гуманитарных миссий вряд ли в скором времени приживутся на новой планете.
— А ты, Эльдар, если уж чукчей и вспоминаешь в таком ключе, то и пример с них бери во многом, если историю учил… Крепкие люди. Знаешь ли, что это единственный наш народ, который 150 лет отстаивал свою независимость, и так и не был покорен царской Россией — по договору вошли, так и остались? Три войны — и все кончились поражением русских. Говорят, сам Суворов занимался чукчами по поручению Екатерины, так как они терроризировали всю восточную Сибирь, практически сведя на нет орочей, ительменов и прочих соседей? Знаешь, что чукчей знали и боялись жители даже Зауралья, ещё во времена Ивана Грозного? И русские издревле знали этот народ. А справились с ним только водкой. Так что уж чукчи точно своё отстояли.
Так продуктивно и интересно разговаривая, мы с бешеным пиццевозом и добрались до Белой Церкви, где Монтане нужно было скинуть груз.
Я был уверен, что пробуду в посёлке не более пяти минут, но пришлось немного задержаться. Монтана сразу подъехал к храму, энергично просигналил раза четыре. Ни выходить из машины, ни связываться по рации пиццевоз не собирался. Во всех мирах — и на старой Земле, и на этой — дежурные блатные водители диспетчерских служб ведут себя одинаково: драйверы заранее смертельно устали, у них очень много всяких важных дел, и вообще они — элита водительского состава. Особенно ближе к вечеру, когда рабочий настрой спадает, эмоции затихают, и никто особо ругать за такое хамство не будет.
Кузов натёр до блеска, а коврики на полу грязные.
Так он и сидел, пока из ворот церкви не вышел молодой служка, который и забрал пакет-посылку, расписался в накладной.
Мы почти развернулись на кольце, но возле знаменитой бетонной остановки автобусов, расписанной картинами местных художников, "шестерка" была неожиданно остановлена Булавиным, невысоким, но солидным пожилым мужчиной.
Ремесленник он известный, бумажных сфер человек. В смысле, бумагу производит. У Булавина сразу два дела в попечении. В порядке выполнения государственной программы он содержит установку по производству туалетной бумаги, не самое престижное занятие. А вот для души и для удовольствия — создает книги с нуля. Бумагу сам изготавливает, блоки режет и клеит, переплетает. И всё — исключительно из местного сырья, кустарными технологиями, ничего каналом не берет. И я не скажу уверенно, какая из этих задач для общества важнее. Ценнейший специалист, и энтузиаст редкий. Сначала столь редким ремеслом занимался один Порфирий, воцерковлённый забавный старичок, но дело двигалось медленно и работало оно исключительно на церковь. С распределением же первостепенных госзадач сектор отошёл Булавину, теперь он командует. И установку, столь важную для санитарно-гигиенического обеспечения анклава, они вдвоём запустили, и технологии кустарного бумагоделия быстрей осваиваться начали.
