Сергей Снегов - Люди как боги (Художник С. Цылов)
— Теперь я пообдеру планету, — сказал Камагин, когда покончил с облаками. — Она вся так насыщена электричеством, что не грех попользоваться от ее избыточного богатства. И бедным аранам станет легче, их фанатизм, я думаю, в какой-то степени продукт перегрузки тел электричеством.
Я попросил Камагина не переусердствовать — молнии, бьющие из земли, производят не меньше разрушений, чем молнии, бьющие в землю. Эдуард произвел очищение планеты от избыточного электричества с такой осторожностью, что иначе как изящной я эту операцию и назвать не могу. Планета отдавала накопленные заряды плавно, без грохота и огня, и отдала, как выяснилось потом, так много электричества, что запасы звездолета пополнились основательно.
— Доволен ли ты, Оан? — хмуро спросил я, когда Камагин остановил всасывающие снаряды корабля.
Аран восторженно твердил:
— Вы расправились со страшной Матерью! Ах, как вы расправились со страшной Матерью! Как вы расправились со страшной Матерью!
6Лусина внесли в консерватор — усыпальницу, где тела погибших сохраняются нетленными.
На похоронах Лусина не было одного Бродяги. Дракон тяжелей всех перенес потерю друга. Он заболел. Мы боялись, что он уже не сможет даже ползать. Он выздоровел, кое-как ползал, но способность летать утратил окончательно.
В наше отсутствие на эскадре прошло срочное совещание. Гиг и Эллон настаивали на мести за Лусина. Но кому мстить? Аранам? Чем они виноваты? Вмешательство в распри отвергателей и ускорителей тоже было отклонено. МУМ высчитала, что корень зла — в чудовищной запыленности местного космического пространства. Освободить от пыли планетную систему тройной звезды — лучшая помощь аранам. Немного изменится орбита Арании, но отдаление от Трех Пыльных Солнц компенсируется тем, что они потеряют в названии словечко «пыльные». Нужно лишь предварительно разведать то, что скрывают наименования Отец-Аккумулятор и Мать-Накопительница молний. Без разгадки этой тайны трудно что-либо планировать.
Мы стали готовиться к вторичному полету на планету. Оан вдруг стал возражать против посещения Отца-Аккумулятора. Я попросил объяснить, что он имеет против этой экспедиции. Вместо объяснения он внедрил мне в мозг ощущение страха. Но так как это все-таки был его страх, а не мой, я продолжал дознаваться причин боязни.
— Покой отца священен, — сообщил Оан.
— Стало быть, ваш Отец-Аккумулятор — самодур, наказывающий всякого, кто его потревожит?
— Ему плохо, когда посягают на его покой.
— Разлаживается? Перестает функционировать? Кто же охраняет его покой? Ваши Жестокие боги?
— Отца охраняет гвардия оберегателей, каждый отбирается самим Уохом.
— С оберегателями мы справимся, даже с отобранными Уохом. И отца не обидим, если он не заслуживает обиды. Теперь скажи, что такое Мать-Накопительница молний?
— Страшная Мать бережет покой отца. — И это было все, что мы могли узнать у Оана.
Уверен, что и другие араны об Отце и Матери знают не больше. Тем настоятельней нужно было идти в новую разведку.
Опустились мы на старом месте, в полдень. На дорогах встречались араны, на нас по обыкновению не обращавшие внимания. Выглядели они здоровыми, буря никого не потрепала. Оан сообщил, что и отвергатели, и ускорители недоумевают: еще не было столь сильного урагана — и такого невредоносного.
Оан взобрался на вершину холма и остановился перед лазом, по виду ничем не отличающимся от соседних.
— Здесь. Первым я не пойду.
— Иди в середине, — разрешил я.
Оберегатели встретились уже через несколько метров. Это были рослые пауки, бесстрашные и готовые на самопожертвование. Но они улепетывали через минуту с дикой быстротой. Дело было не только в том, что они не могли противостоять силовым полям. Они просто не знали, что такое поле. Невидимая сила, мощно бросавшая их на стены и под потолок, потрясла их, никто и не подумал переть на рожон. Они удирали вглубь с теми же знакомыми воплями:
— Жестокие боги! Снизошли Жестокие боги!
Внутренняя охрана, очевидно, не поверила паническому сообщению передового отряда. В пещере, через которую пролегал путь, нас повстречало целое воинство. Оберегатели ринулись на нас, подбадривая себя бесовскими искрами и воинственным писком. В первой стычке мы ограничились силовыми оплеухами, здесь пришлось концентрировать поля. И когда схватка закончилась, на полу лежало несколько безрассудных. Из пещеры вели четыре хода. Из заднего вышли мы, в два боковых опрометью умчались сраженные охранники. В четвертый ход никто не юркнул. Я показал на него одной из своих рук:
— Сюда, Оан?
— Сюда. Больше нам никто не встретится до самых покоев Отца. В этот лаз запрещено заползать.
Запретная для аранов дорога тянулась долго, мы пересекли еще пять-шесть пустых пещер и наконец выбрались в самую большую. Даже засветив прожектора, мы не увидели ни потолка, ни противоположных стен. Все помещение занимало озеро — вязкая жидкость, прикрытая коркой. Поверхность бурлила, вспучивалась, кое-где наружу вырывалось пламя. Над озером клубился зеленоватый самосветящийся пар. Временами из жидкости выстреливали молнии, погасая в невидимом потолке, откуда низвергались такие же молнии.
— Отец-Аккумулятор убивает всех, кто подходит близко, — со страхом прошептал Оан.
— Своеобразный механизм по выработке электроэнергии, — оценил озеро Ромеро.
— И большой мощности, — добавил Орлан, с любопытством осматриваясь. — Очень интересная машина.
Граций с сомнением покачал всем частоколом рук:
— Это не механизм, а живое существо. Оно напоминает наши биологические орудия, но там простое скопление бактерий. Уверен, что Отец-Аккумулятор — мыслящее создание.
Ирина взяла пробу озера на анализ. У меня вдруг возникло ощущение, что за нами наблюдают. Оан считал, что Отец-Аккумулятор разбирает каждое наше слово, понимает каждую нашу мысль. Возможно, Оан преувеличивал, но и мне вообразилось, будто озеро безглазое, безрукое, но живое, что оно затаилось, что оно охвачено страхом, а не яростью, как думал Оан.
— Отец не уничтожает вас! — удивленно воскликнул Оан.
— Попробовал бы! Постарайся связаться с Отцом, — посоветовал я Ирине, а Оана спросил: — Какой возраст этого зверя?
О возрасте озера Оан ничего не знал, кроме того, что оно было еще до аранов. Отец сотворил жизнь, когда ему надоело быть одному — сперва создал Мать, а потом оба они населили планету растениями и аранами. Океан с его хищниками тоже одно из творений Отца.
— Океан, наверно, является отходом производства электроэнергии, — перефразировал Оана Ромеро. — Ибо, насколько я понимаю, Отец — живая электростанция, питающая электрических жителей планеты.
— Итак, будем решать: уничтожаем ли мы Отца, ибо деятельность его причиняет страдания аранам, — сказал я. — В этом случае надо подарить жителям автоматическую электростанцию, чтобы не прерывалось снабжение их организмов электричеством. Или сохраняем его, но как тогда разряжать пресыщенного электричеством Отца без привлечения буйной Матери?
— Уничтожение равносильно убийству, — поспешно сказал галакт.
— Что до сумасбродной Матери, — сказал Ромеро, — то функция ее, очевидно, сводится к ликвидации излишков электричества. Кто-нибудь видел Мать-Накопительницу молний, Оан?
— Ее нельзя видеть. Она существует лишь в своих бурях.
— Иначе говоря, она есть разряд избытков электричества, — сказал я. — Ладно, Оан, больше на планете никто не услышит о грозной Матери. Мы постановляем ее упразднить. Восстановленная плаха примет службу отмененной Матери.
Мы пошли назад. Я помахал озеру рукой. На поверхности я вызвал с «Козерога» механиков. Переоборудование плахи заняло немного времени. Теперь избыток электричества автоматически разряжался, когда потенциал достигал предельного значения. Можно было только удивляться, как точно фанатики нашли физическую причину «недовольства Отца» и какие изуверские приемы отыскали, чтобы ввести в норму деятельность электрического сердца планеты. Публичной казнью своих братьев они предотвращали беду. Они, конечно, замечали, что после «осуществления» электрических бурь не бывает. Свирепая Мать после таких акций долго «не гневалась». Но какой зверский способ решения простой технической задачи!
— Адмирал, я придумал, как сохранить наш разрядник от посягательств со стороны паукообразных! — порадовал меня Эллон, руководивший монтажом. — При каждом разряде будет вздыматься огненный столб. Двенадцатиногие бестии побоятся и подходить близко!
— Они станут поклоняться разряднику как божеству! Эллон, мы закладываем основу новой религии. И пройдет не один век, пока какой-нибудь гениальный аран поймет, что перед ним не жертвенник божества, не оракул, вещающий высшую волю, а простой механизм для простой операции. А ведь предки аранов строили звездолеты!
