Василий Тараруев - Путь паломника
И словно в ответ его словам из глубин тоннеля донеслись отголоски рычания контроллёра.
У порога
Дон Кихот разорвал упаковку концентрата и задумчиво вонзил зубы в вязкую массу пищевого спецпайка. Мышцы наслаждались отдыхом — Дон Кихот решил устроить длительный привал — а иначе отряд уже не выдержал даже на стимуляторах. С радостью сброшенный тяжелый ранец лежал позади, рядом с ним в траве примостился шлем. Сталкер с наслаждением вдыхал чистый воздух — как ни странно, но здесь дозиметры показывали почти что нулевой фон. Вокруг расстилалась равнина, поросшая то тут то там зарослями кустов или редкими берёзовыми рощами. Поодаль в зарослях торчал слабо фонящий остов инженерной машины разграждения со слетевшими гусеницами, в десятке метров от него замер путепрокладчик БАТ-М, возле него перевёрнутая вверх колёсами ржавая БРДМ — военные бросили здесь множество техники во время ликвидации чернобыльской аварии.
Верный "калаш" притулился у ног, так чтоб быстро оказаться в руках. Ствол оружия ещё не остыл после прорыва через тоннель. С контроллёром удалось справиться быстро, забросав его гранатами из подствольников, после чего Сотнич в упор расстрелял ещё дёргавшуюся на полу тварь.
Потом пришлось прорываться под ураганом железяк и бетонных обломков, которые метали бюреры. Дон Кихот как в полусне помнил, как мчался вперёд по тоннелю, пригибаясь от летящих в лицо кусков арматуры и прошивая меткими очередями из "калаша" низкорослые толстые фигуры в чёрных балахонах. Уже перед выходом, когда вдали забрезжил свет, из-за груды ящиков с рёвом выскочил кровосос, тот час изрешеченный из пяти стволов одновременно. Потом снова были створки огромных ворот, на сей раз просто настежь распахнутые и яркий слепящий свет.
Дон Кихот задумчиво бросил взгляд вдаль, где уже невооруженным глазом можно было различить панельные пятиэтажки. Таинственная Припять, мёртвый город, много лет скрытый под непроходимым куполом Выжигателя. Издали город не производил какого-то особенного впечатления, но стоило взглянуть на него через бинокль — и веяло гнетущим ощущением безжизненности.
— Это и есть Припять? — спросил Сотнич, отвлекшись от набивки рожка патронами — Легендарный город-призрак?
Сталкер кивнул, вытаскивая мех-контейнер с восстанавливающим напитком, из кармана достал упаковку антирадиационных таблеток. На душе было странное чувство — торжество от осознания того, что ему удалось сделать то, что совершали лишь считанные единицы — пройти Выжигатель. Но радости мешало осознание что преграды не кончились — впереди Припять и заставы "Монолита".
Зашипела тушенка, гревшаяся на складной газовой горелке. Дон Кихот торопливо снял банку и протянул Сотничу, Вершинин тут же поставил на горелку вторую. Костёр сталкер жечь не разрешил, опасаясь что дым привлечёт внимание "монолитчиков". Путники расселись вокруг импровизированного очага, кто на камне, кто на гнилом бревне или просто на траву. Разговор не клеился — сказалось переутомление недавнего рывка. Сотнич молча поглощал тушенку, Гарев делал то же самое, запивая водой из фляги, Никольский чистил автомат. Дон Кихот развернул ещё один пакет армейского рациона, пустая банка тушенки валялась у ног. Следовало как можно лучше отдохнуть и подкрепиться — предстоял ещё один, самый важный бросок: к самому Саркофагу.
— Я вот что хочу предложить, друзья — нарушил молчание Вершинин, ставя пустую консервную банку в траву — Мы столько всего вместе пережили, столько смертельных опасностей преодолели… Но вот мы ни разу не поговорили откровенно — зачем каждый из нас идёт к Монолиту? Какое желание каждый мечтает загадать ему?
— Хороший вопрос — кивнул Никольский — Вообще-то эту тему надо было поднять давно уже, скажем, ещё на Янтаре.
— Самое время для откровенности — улыбнулся Сотнич — Давно пора открыть карты: каждому выложить, кто чего хочет.
Сотнич отложил тушенку в сторону и вытащив нож, принялся задумчиво пробовать пальцем остроту лезвия.
— Никонов в "Записках" приводил монолог какого-то сталкера о Монолите — вспомнил Никольский — Тот рассказывал, что желания просящих Монолит исполняет непременно с подвохом. Формально то чего ты просишь выполняется, но таким способом, что ни в какие ворота не лезет.
— Как в том анекдоте про женщину, что молила Бога о квартире с большой кухней, и в итоге у неё жизнь сложилась так, что ей пришлось переселиться в новое жильё, где была огромная кухня и одна крошечная комнатёнка-каморка — хохотнул Гарев.
— Примерно так — кивнул Никольский — Только с гораздо более трагичными последствиями для просящего.
— Я тоже это слышал — подтвердил Дон Кихот — Но мне рассказывали, что есть одна тонкость. Монолит действительно делает подлянки, но лишь в случае, если просящим движут низкие шкурные устремления. Если у человека добрые цели, Монолит его не обманет. Кстати, говорят, один удачливый сталкер, которому посчастливилось доползти до Монолита, попросил у него возможности иметь здоровых детей, и говорят, его желание сбылось.
— Понятное желание — кивнул Никольский — Учитывая, чему подвергается в Зоне человеческий организм.
— А Монолит действительно может выполнить любое желание? — спросил Вершин — Как вы думаете, совсем любое?
— А пёс его знает — проворчал сталкер — Сами понимаете, никто пределы возможностей Монолита не определял. Но до сих пор каменюка выполняла всё, о чём её просили, хотя и не всегда именно так, как хотелось.
— Серёга, а ты чего такого собрался просить у Монолита? — усмехнулся Сотнич — "Счастья для всех даром, и пусть никто не уйдёт обиженным"?
Дон Кихот при этой фразе скривился как от зубной боли — эта упоминаемая всеми к месту и не к месту цитата из знаменитой повести советских фантастов уже порядком ему надоела.
— Знаете, мужики — сказал Дон Кихот — Я лично знал двух сталкеров, сумевших добраться до Монолита. Кстати это они мне и рассказали про овраг и тоннель. Но речь не об этом. Один из них, сталкер по кличке Лесоруб, он попросил у Монолита какую-то фигню вроде то ли старинных часов, то ли компаса. Он сказал, что высказывание того книжного персонажа насчёт счастья для всех — совершенно бредовое, потому что нельзя сделать человека полностью счастливым, и кроме того, счастье одного часто означает несчастье для другого. А второй, по прозвищу Печник — он вообще ничего не стал просить у Монолита — счёл ниже своего достоинства, для него было достижением просто для него найти.
— Этот Лесоруб совершенно прав — сказал Никольский — Идея "счастья для всех на халяву" при всей внешней привлекательности, на самом деле тупиковая. Во-первых, у каждого своё представление о счастье. Во-вторых, реализация этого пожелания может оказаться очень опасной, особенно учитывая, что Монолит может толковать просьбы очень по-разному. Второго сталкера тоже можно понять. Но надо признать, что возможность осуществить на месте любое своё самое заветное желание — очень серьёзный вопрос.
На секунду снова повисла тишина, раздавалось лишь тихое шипение газовой горелки, согревающей ещё одну банку тушенки.
— Но мы отклонились от темы — улыбнулся Никольский — Хотя собирались откровенно поведать друг другу, чего хочет попросить у Монолита каждый из нас. Так вот: я хочу развить скрытые способности своего мозга. Человек использует ресурсы вычислительного центра в своей черепушке лишь на считанные проценты, а кто знает, на что бы он мог быть способен, задействуй полностью все резервы, заложенные в этот чудесный природный логический механизм? Может этот человек стал бы величайшим гением всех времён и народов? Чего бы он смог достигнуть лишь силой своего сверхинтеллекта? А может у него какие паранормальные способности открылись бы? Какой прикол получить на халяву скажем, гору золота или что подобное? Нет, гораздо интереснее получить инструмент для достижения целей, чем саму цель на блюдечке с голубой каёмочкой.
— Интересное желание — пробормотал Дон Кихот — Те сталкеры, о которых я слышал, всё больше у Монолита всякую ерунду просили.
— А я хочу попросить у Монолита бессмертия — сказал Вершинин, и в его глазах вспыхнули огоньки — Если не вечной жизни, то хотя бы лет семьсот!
Увидев, что Дон Кихот как-то нехорошо скривил губы, Вершинин вскинулся.
— Ты думаешь, у меня шкурный интерес?! Банальный страх перед смертью? Вовсе нет! Понимаешь, мы слишком мало живём, слишком короткий срок жизни отвела нам природа. Вся молодость уходит на учёбу, потом — начальный карьерный рост, попытки обустроиться в этой жизни, а когда вроде более-менее встал на ноги, лучшие годы уже позади, медленно но неотвратимо надвигается старость. А ведь в жизни ещё столько всего, что хотелось бы увидеть, столько сфер деятельности, в которых можно было бы себя испробовать. Я с удовольствием выучился бы ещё на строителя, на физика-ядерщика, на специалиста по биотехнологиям. А ещё мне хочется увидеть, как будут осваивать Марс и спутники Юпитера, как запустят первый пилотируемый звездолёт. Не смейтесь!
