Андрей Круз - Земля лишних. За други своя
Выйдя через калитку, я потопал вдоль ряда стоявших вдоль сетчатого забора внедорожников. Это не остров — здесь снова торжествует стиль «милитари» в автомобилях, практичный и понятный. И машины как на подбор — простые, грубые, неброских цветов.
Я обратил внимание, что возле одного не нового, открытого «сто десятого», в военной комплектации и с военной окраской, стоят трое, как будто ожидающие кого-то. На первый взгляд ничего необычного в этом не было, но если подумать… Чаще встречать приезжают по одному, а тут сразу трое. И смотрят они странно. Не на меня. Я же сейчас один иду по стоянке, кроме меня, здесь ничто не движется, и я невольно привлекаю взгляды. Из троих как минимум двое должны были бы на меня глазеть — мужик с двумя тяжёлыми сумками, идущий мимо них. А если на меня не смотрят, то не смотрят лишь специально. А зачем кому-то специально делать вид, что он не обращает на тебя внимания?
Не нравится мне это. Сейчас я пройду мимо них, а они по-прежнему не смотрят. И друг с другом не болтают. А как пройду, так они и исчезнут у меня из поля зрения. Я напрягся, но виду не подал. Дальше стоит закрытый старый военный «геландеваген», — если чуть приблизиться к машинам, то я смогу разглядеть отражения «молчаливой троицы» в его плоском боковом стекле.
Но заставило меня среагировать не отражение, а звук. Изображение дёрнулось чуть позже, но звук взводимого большим пальцем курка не спутаешь ни с чем. Кого-то подвёл инстинкт, отработанный до автоматизма. Неумышленно: пальцы сами делают всю работу, без участия разума, готовясь к меткому выстрелу. Я просто разжал руки, уронив сумки в пыль, и нырнул головой вперёд за угловатый борт «геландевагена», одновременно выхватывая из разгрузки «хеклер». До набедренной кобуры из такой позиции тянуться сложнее. Пластиковая рукоятка «хеклера» как влитая легла в ладонь, а указательный палец — вдоль предохранительной скобы. Полезный инстинкт: меньше риска пальнуть в самого себя, вытаскивая пистолет из кобуры или убирая его. Я упал на одно колено, одновременно поворачиваясь назад и вскидывая оружие.
Захлопали выстрелы, брызнули осколками заднее и боковое стекла «геландевагена», пули выбили искры из задней стойки, но я был уже ниже линии прицеливания и прикрыт машиной. Если бы против меня были любители, то они бы так и продолжали палить, пока магазины не опустеют, но эти так делать не стали. Как только я исчез из поля зрения, выстрелы прекратились. А я тоже был готов открыть огонь с неожиданной для них позиции: пистолет лежит в ладонях, направлен в цель. Осталось только сместиться левее и привстать… Я вскочил, вылавливая цель через разбитое заднее и боковое окно немецкого внедорожника, будучи частично сам прикрыт запасным колесом, и сразу же прижал спуск, как только чей-то силуэт оказался у меня на мушке. Два быстрых выстрела, «бам-бам», даже не в голову, а в силуэт.
Попал или нет — не знаю. И тут же рывок правее, я высовываюсь из-за задней стойки «мерседеса» — и почти очередью выпускаю над бортом открытого «сто десятого» весь остаток магазина, заставив противников нырнуть за борт. Толстый металл бортов военной версии «лэндровера» сам по себе достаточная защита от «глейзеров», которыми заряжен мой пистолет. Они даже самый лёгкий бронежилет пробить неспособны, плющась, разваливаясь и застревая в слоях кевлара.
Теперь я должен сделать что? Правильно: нырнуть в укрытие, достать запасной магазин и продолжить бой. Результат боя? Девяносто процентов за то, что я покойник, а десять процентов за то, что противники — клинические идиоты. Их трое, я один, дистанция боя — метров пять-шесть, обойти меня с флангов — никаких проблем. Поэтому я поступил так, как от меня не ожидали. Я швырнул опустевший «хеклер» левой рукой через борт «лэндровера» — туда, где укрылись мои противники, и что было сил заорал: «Fire in the hole!»[26] — что вполне равносильно нашему: «Граната!» — а затем и «Граната!» проорал. И в ту же секунду я правой рукой выдернул из набедренной кобуры «гюрзу».
Вот кому и металл бортов не помеха, и даже блок цилиндров. Моя правая ладонь плотно сжала шершавый пластик рукоятки, утопив автоматический предохранитель на задней её стенке. Я услышал, как с гулким ударом завершивший свой полёт «хеклер» угодил в борт следующей за «лэндровером» машины, и сидевшие в укрытии противники не раздумывая метнулись в стороны. Инстинкты в такой кутерьме опережают рассудок, и даже если против тебя самый-самый лучший профессионал, но тебе удалось задействовать в дело его инстинкты — победа будет за тобой. Если ты задействовал их в нужном для себя направлении, разумеется.
Если ты слышишь крик «Граната!» и что-то тяжёлое у тебя за спиной падает на землю, ты либо рванёшься в укрытие, либо, если ты сверххладнокровен и сверхрассудителен, обязательно обернёшься, чтобы гранату отбросить, вытолкнуть её из своего укрытия, пока горит замедлитель: не дать ей изрешетить тебя осколками. А между нами всего пять метров — это дистанция боя, на которой всё решают доли секунды, а несколько секунд я только что выиграл в свою пользу.
Я рванул правее, одновременно упирая правую ладонь с пистолетом в левую и наводя ствол на угол борта «лэндро-вера». Смещаюсь боком, как боксёр двигается по рингу, чтобы суметь быстро отскочить назад, если что-то пойдёт не так. Но всё так, как я и рассчитал. Прямо на меня, пригнувшись, рванул из укрытия человек в хаки, и я поймал его голову в прицел. Дважды дёрнулся пистолет в ладони: обе пули попали ему в верхушку черепа, и он растянулся лицом вниз в пыли стоянки, проехавшись по ней, брошенный вперёд инерцией своего же прыжка. А я двигался и двигался правее, и снова что-то цвета хаки попало мне в прицел — сейчас не до выбора точек прицеливания, — и я дважды по два раза нажал на спуск. Выстрелы из «гюрзы» резче и звонче, чем из «хеклера», какие-то металлические. Отдача резкая, но не слишком — всё же пистолет увесистый, больше килограмма вместе с патронами. Две пары бронебойных пуль угодили в цель. Противник упал на землю между машинами, одновременно заходясь в крике. А третьего я не успел взять на мушку: он рванул за капот следующей за ними машины — белого пикапа.
Ну и не страшно, теперь преимущество на моей стороне. У противника тоже пистолет, но пули явно экспансивные, как я успел заметить: прикрыл меня «мерседес». А мои СП-10 прошивают борта машин, двери и прочее как бумагу, насквозь. Но сначала правило номер один — не оставляй за спиной противника, могущего оказаться живым. И выстрелил двойным «бам-бамом» в голову раненому. Тот лишь дёрнулся — и замолчал. Восемь патронов израсходовано, десять в магазине. Нормально.
