Алекс Орлов - Острова
– А как же ваша активная личная жизнь, сэр? – спросил Шойбле. – Вы что, делали все это как фризонтал?
– Нет, личная жизнь началась позже – после ухода с базы, когда я смог вернуться к своей настоящей внешности.
– А вы уверены, сэр, что эта ваша внешность настоящая? – улыбнулся Джек. Он ожидал, что Веллингтон на него накричит, но тот лишь вздохнул, взъерошил седоватые волосы и признался:
– Я не уверен, Стентон, никто не уверен, где он настоящий, а где нет.
– Какие у нас теперь планы, сэр? – спросил Хирш, проверяя рукой обшивку кресла – очень приятную на ощупь, как будто отделка предназначалась для какой-нибудь яхты, а не для военного судна.
– Пункт первый – долететь до Острова Глория. Там находится наш опорный пункт, когда-то отвоеванный у нороздулов.
– База?
– Это было бы преувеличением, на полноценную базу опорный пункт не потянет. Скорее, это большой форт. От местных защищен хорошо, а от пришлых из космоса на орбите стояли две батареи. Что там сейчас, сказать не могу, давно дело было.
– И все это хозяйство принадлежит СГБ?
– Разумеется, только они этого никогда не признают, все финансирование происходит из внебюджетных источников.
– А нам что-нибудь мешает добраться до Острова Глория, сэр? – спросил Джек.
– Я боялся, что будет мало горючки, обычная дежурная норма в баках – тридцать процентов, но оказалось, что там под самые пробки, должно быть, в рейс готовились.
– Значит, нам повезло?
– Значит, повезло.
– А если бы не повезло? – угрюмо поинтересовался Шойбле, который начинал ощущать сосущее чувство голода.
– Тогда бы мы рванули на заправочный бот Аванзела, который контролируют нороздулы.
– Они бы напали на нас?
– Нет, они бы заставили своих операторов устроить нам фокус.
– Какой?
Сразу Веллингтон отвечать не стал. Он поудобнее уселся на компанейском диване и начал рассказывать.
– Было это лет двенадцать тому назад. Мы захватили нороздульский транспорт и под их флагом намеревались пробраться на Остров Бокмия, а сама планета называется Бокмия-Ат-Спарут. Никаких особых вооружений у нас не было, только живой ум троих молодых агентов и вера в нашу удачу.
– Стоп-стоп, полковник! – поднял руку Шойбле. – Каких таких троих агентов? Мы знаем только вас.
Лицо Веллингтона вытянулось, полуулыбка исчезла, и он поправился:
– Там был только я и рулевой – один из аборигенов с Корондисала. Смышленый такой абориген.
– Нам не нужны подробности, сэр, если это доставляет вам неудобства, – заметил Хирш.
– Старым агентам ничто не может доставить неудобства, – возразил Джек, но тут же спохватился: – На самом деле, сэр, я не это хотел сказать.
– Наплюй, Стентон, я продолжу. Так вот в тот раз нороздулы нас вычислили и дали приказ операторам закачать нам в бак детонационный трофей – прямо через горловину. Но мы вовремя прикинули варианты и поставили обыкновенную теаметрическую сетку. Бомба ткнулась в нее, включился отходной сигнал, и вернулась в капсулу, из которой вышла. Топливо залили, мы расплатились, и корабль благополучно отчалил, а потом они подорвали бомбу дистанционно, не зная, что она осталась под их задницами.
– Смешно, – заметил Шойбле. – А пожрать у нас ничего нет?
– Ты же только прикончил три пайка!
– Разве три?
– Три.
– А я их не считал.
137
Половину суток беглецы пребывали в относительном комфорте и наслаждались отдыхом. Принимали душ и пытались чистить зубы щетками, рассчитанными на клыки нороздулов.
На вкус Джека еда в местном камбузе оказалась так себе, а Шойбле и такую поглощал за четверых, – пока была еда, его все устраивало.
Хирш пребывал в задумчивости, ведь они все еще оставались в подвешенном состоянии, причем – буквально. Это доводило до депрессии, и лейтенант был не прочь выпить, но алкоголя на борту не оказалось, а Веллингтон из своих запасов экономил каждую каплю.
После непродолжительного сна Джек, Хирш и Шойбле отправились в грузовой трюм осматривать машины, все равно никому не спалось. Машины были в удовлетворительном состоянии. То есть у всех имелись пробоины от осколков и бронебойных пуль, но повреждения пришлись на не слишком важные зоны, и машины вполне годились для очередного боя.
– Нам бы сейчас механиков хороших, – сказал Джек и, опустив кабину, полез проверять оставшийся боезапас, хотя и так помнил, что к пулемету имелось полторы сотни патронов. А еще остался автомат с семью зарядами и револьвер с пустым барабаном.
В «греях» короба автоматических пушек имели в пределах сотни снарядов, зато гауссы могли еще стрелять и стрелять. Горючего в баках тоже было предостаточно, поскольку весь штурм удалось провести на одних батареях.
– А знаете, хорошо бы на этой базе надолго закрепиться, чтобы потом сразу на дембель, – заметил Шойбле, проверяя ногтем прикипевшую к обшивке робота копоть. – Надоело мне носиться, хочется чего-то надежного.
– Семью завести? – уточнил Хирш. Шойбле взглянул на него, ожидая увидеть усмешку, но Хирш не шутил.
– Может, и семью.
Корабль тряхнуло на гравитационной яме. Мигнуло освещение.
– Как-то нас еще там встретят, – заметил Джек.
– Как-нибудь встретят, – сказал Хирш. – Пойдемте спать, камрады, завтра мы должны быть в полной готовности.
По дороге в каюту они встретили полковника, который нес короткий ломик из ремонтного комплекта.
– Сейф не открывается? – поинтересовался Шойбле.
– Нет, датчик «свой – чужой» вырубить нужно, а то нас атакуют наши же перехватчики.
– А нельзя его просто выключить? – спросил Джек, останавливаясь.
– Нельзя, Стентон, тогда радар получит информацию, что датчик отключен и обе стороны будут к нам относиться с подозрением. Поэтому я сорву крепления платы, и пусть думают, что нас подстрелили.
– Тогда с нами точно попытаются познакомиться.
– Не попытаются. Дохлятина мало кого интересует, от нее нет никакой опасности, – пояснил Веллингтон и ушел, а пилоты понимающе переглянулись – в таких делах полковник был специалистом.
138
Джек проснулся от того, что ему приснилось, будто он вдруг сорвался в какую-то пропасть. Вздрогнув, Джек проснулся и увидел Хирша, который одетым сидел на своей кровати.
– Ты чего? – спросил Джек.
– Не спится, как и тебе.
– Так, значит, это…
– Веллингтон спирали наворачивает. Говорит, что так все выглядит правдоподобнее – разбитый датчик «свой – чужой» и этот штопор.
– А где Петер?
– В сортире. Полчаса назад тоже проснулся, говорит, подташнивает. Или понос, я не понял.
– А полковник все это время без сна, – вспомнил Джек, садясь на кровати.
