Артем Каменистый - Рождение победителя
Не могу сказать, что мое войско в идеальном состоянии. Хотя лагерь у нас в удобном месте, и никто на него не нападал, но многим пришлось вместо сна заниматься важными делами до рассвета. Тем же лучникам.
Ничего — мои стрелки днем спокойно отоспятся, а вот демам придется продвигаться дальше. Пусть попробуют подремать на редких привалах на замерзшей земле, или даже на ходу. Да еще в постоянном ожидании очередной пакости от противника.
Если не сумеем их остановить возле корчмы, то дальше пиратам придется несладко. Самых никчемных ополченцев я направил чуть выше по течению, где они сейчас без устали валят лес, захламляя и без того непростой фарватер. На некоторых участках дно забрасывают стволами с заостренными обрезками сучьев — выходит что-то вроде гигантской бороны. Топят их с помощью утяжелителей — камней и мешков с песком. Провести корабль через такую преграду нереально, а вытащить ее непросто.
Если демы и шагу без своих кораблей ступить не могут, то им там неделю придется пахать без перерывов и выходных. Лучше бы вы ребята шли посуху, не связываясь с коварными реками почти что моего графства.
А еще лучше — вообще не приходили.
Глава 23 Великая битва за корчму
Тройка бродяг, разодетых в живописные лохмотья, дружно поклонилась, проделав это с гордостью родовитых идальго — скорее, обозначили легкий кивок. Что поделать — в Межгорье даже самый последний батрак считал себя как минимум до жути независимым человеком, а как максимум пупом земли. Здесь никогда не было рабства или насильственного прикрепления к земле: не нравится барон — уходи к другому. В отличие от закабаленных простолюдинов той же Империи местные считали себя полностью свободными и не забывали это показывать перед сильными мира сего.
В том числе и передо мною.
То, что за душой у тебя нет медной монеты, и таскаешь тряпье — не страшно. Сохраняй достоинство, как и полагается свободному человеку. А чтобы подчеркнуть это лишний раз, никогда не выходи из дома с пустыми руками — всегда будь при оружии. Нет денег на приличный меч или топор? Нож ржавый возьми, или дубину — хоть что-то должно быть обязательно. Помни: имперским крестьянам отказано в праве на самозащиту. Там на городских воротах могут к серпу придраться, а за топор вне двора или вырубки сразу к палачу сволокут, если инструмент на топорище и не упрятан на дно мешка. В Ортаре с этим проще, но ненамного.
События последнего года снизили плотность населения в десятки раз. Замки обезлюдели, деревни и хутора брошены. Смерть и тлен повсюду, но это не касается оружия — даже оставленное без хозяев оно не могло потерять боеспособность за столь короткий срок.
В данный момент сложилась парадоксальная ситуация. У меня есть две сотни неплохих бойцов. Точнее уже больше — среди гребцов таких набралось без малого шесть десятков, что с лихвой компенсировало кадровые потери при вчерашнем бое. Но вооружать пополнение нечем — амуниция раненных дружинников, латников и ополченцев, взятая взаймы под мою гарантию, была каплей в море, ведь общее число голых и босых новичков приближалось к полутора сотням. Замковые запасы можно даже не упоминать. В кузне сейчас махали молотами все, кто был на это способен — я освободил таких мастеров от воинской службы и отменил все другие заказы. Но темп производства был удручающ — нам и за три отпущенных года войско не обеспечить при здешних технологиях, даже если бросим все остальные занятия.
В итоге трофеи, взятые с людоловов, оказались весьма кстати. Жаль их мало, к тому же стоило трудов хотя бы временно передать их в достойные руки. Здесь закон прост: что взял с убитого тобой врага, то твое. Лишь если «хозяин тела» неизвестен, начиналась дележка. Пал от стрелы — делилось на лучников; от топора — распределялось среди тех, кто рубил. Такой невыгодный порядок надо ломать, но пока что момент неподходящий — традиции на ровном месте крушить чревато. Вот после серьезной победы, на волне взлетевшего до небес авторитета и общего упоения собственной крутостью…
Посмотрим.
Среди межгорцев хороших вояк встречалось очень мало, зато попадалось немало увальней, вооруженных на зависть любому латнику.
Вот как эта тройка, спустившаяся с холмов чтобы пополнить мое доблестное войско. У них и кольчуги неплохие, и кираса стальная у вожака, пара шлемов великолепных и третий тоже ничего. Меч не из дешевых, боевые топоры, длинный кинжал на разукрашенном бронзой поясе. Если собрать все это добро, выйдет целое состояние по местным меркам.
Где они взяли такое сокровище? Если судить по рожам и внешнему виду, у них даже в лучшие годы из имущества кроме пары драных коз ничего не водилось.
Глупый вопрос. Где и все остальные брали. Рискуя жизнью и душой, выходили к местам боев, сдирая с еще теплых тел доспехи и вздрагивая от каждого шороха. Лазили по замкам, разоренным поганью. Возможно, резали чересчур зажиточных, но нерасторопных коллег-беглецов. В ситуации, когда стальной клинок дороже миллиона мешков золота, а законов больше нет, не каждый удержится от соблазна.
Межгорцы не торопятся — прибывают в час по чайной ложке. Но их уже набралось больше двух сотен, да и в Мальроке, наверное, тоже имеются — ведь в основном идут туда, ничего не зная про лагерь в лесной деревне. Оттуда, конечно, направляют ко мне, но дело это не мгновенное с местным темпом существования. Пока «за жизнь» переговорят с обитателями замка, пока соберутся, пока дойдут неспешно с частыми привалами…
И это не единственный источник пополнения — время от времени подходят хорошо знакомые родные личности. Пряча глаза, бубня невразумительные оправдания, обвиняя кого-то неизвестного в собственной нерасторопности. Иридиане и межгорцы, реже бакайские ополченцы, которые при разгроме слишком уж увлеклись отступлением, ухитрившись умчаться так далеко, что потеряли связь с основными силами. Самые умные подались в замок, где им объяснили, где нас искать, остальные так и шатаются по округе в поисках непонятно чего.
В итоге у меня сейчас немногим более пяти сотен боеспособных мужчин и еще около двух сотен занято инженерными работами на реке. Цифра приличная, но следует учитывать пестроту вооружения и доспехов, полное отсутствие такого понятия как слаженность действий, откровенную ненадежность и неопытность большинства отрядов, неудовлетворительную индивидуальную и групповую боевую подготовку: основная масса ничего не стоит в поединках один на один, а в битвах понятия не имеет, как держаться в строю. А еще ядреный дух всеобщей безалаберности доставляет «удовольствие». Из плюсов могу отметить лишь немного воспрянувший боевой настрой — ночные действия народ решил признать эпической победой; приличную численность — даже при самых худших раскладах нас гораздо больше, чем врагов; наличие многообещающих командиров из дружинников, латников и бывших рабов; негативное отношение к противнику — глупым рыцарством вояки больше не страдают. Почти все насмотрелись на дела рук людоловов, и даже без моей пропаганды о «честной войне» уже не заикаются.
