Кладбище звездных кораблей (СИ) - Зиборов Александр
Впрочем, она меня не волновало. Достигнув Свалки, я направил своё полёт к голубому дисколёту. Приземлился-припланетился не рядом с ним, а чуть в стороне, где твёрдая ровная поверхность с зелёной «позёмкой» граничила с Бездонной топью.
Обозрел окрестности, ибо не хотел быть никем увиденным. В разных местах Свалки имелись телекамеры, ведущие постоянный обзор местности. Уничтожать их не стал, а просто велел транслировать только те картинки, что попадали на монитор до меня, ничего иного не замечать. Никто не должен обратить внимание на то, что местность всё время одна и та же, а всё время идёт повтор того, что уже было зафиксировано.
Затем убрал невидимость, она стала ненужной.
Опустился в то, что я называл зелёной субстанцией, теперь знал, что это — всесиль, которым я повелевал и мог трансформировать во всё нужное мне. В считанные минуты на мне оказался лёгкий скафандр, очень похожий на орионский. В нём я вылетел на берег.
Прозрачное забрало из силовых полей словно растеклось в стороны, открыв моё лицо. В одно мгновение он могло вернуться на прежнее место и принять на себя, скажем, огненный плевок бластера. Это забрало не было мне необходимо, и без этого мне невозможно нанести какой-либо вред любым оружием, но как бы я потом объяснил людям свою неуязвимость? Тут же бы все сами поняли без подсказок: это наука и техника, которые создали уникальный скафандр, внешне схожий с одеждой и латами былинных русских богатырей.
На моей голове осталась лёгкая шапочка с обручем по внешнему краю и большим звёздным самоцветом на лбу. При необходимости я мог пустить из него луч какой-либо энергии, в том числе на порядки мощнее боевых бластеров. Мог бы указать на него и объяснить, что это и есть бластер. Ими могли стать красные словно бы рубиновые камни на плечевых латах. Шапочка отдалённо походила на шапку Мономаха, по моему замыслу она должна ассоциироваться с короной ежели не короля, то великого князя, говорить о моём немалом значении и вызывать уважение.
Имелись таковые и на браслетах у руки. Их я тоже мог при необходимости выдать за бластеры. Так будет скрыта моя способность поражать цели лучами какой угодно природы и откуда только угодно — хоть прямо от меня, хоть сбоку, сверху, сзади, снизу. Но этого делать нельзя. Разве что сымитировать грозовой разряд, молнию. Тут с меня взятки гладки, это не я, это просто несчастный случай, виновата природа!..
В настоящее время вокруг имелось изобилие всесиля, из него я мог творить что только понадобится. Но ведь такое будет не всегда, и в других местах мне будет нужна масса материала, а без него — например, только из воздуха — процесс очень значительно замедлится. О таком я подумал заранее, потому с моих плеч уже свисала внушительная мантия, казавшаяся значительно тяжелее, чем она была на самом деле.
Вначале она имела зелёный цвет, почти лазоревый. Я посмотрел на себя со стороны своим внутренним взором (теперь я умел и такое), но чем-то он меня не устроил. Я его изменил на золотисто-золотой, но и сие меня не приглянулось, показался цыплячьим, каким-то не слишком серьёзным, как и перламутровый цвет. «Что ж, — подумал я, — нужно использовать проверенный веками пурпур». И мантия преобразилась, стала почти величественной. Решил остановиться на пурпуре.
Подумал, что не зря с древности он используется представителями высшей знати, и данный цвет стал символом власти. В древности пурпурная краска стоила очень дорого и элементарно была мало кому по карману. В ряде стран ношение одежд данного цвета дозволялось только самым избранным. В Средние века в пурпурные одеяния облачались кардиналы.
В дальнейшем в экстренных случаях могу сразу же использовать материал своей мантии для быстрого сотворение того, что срочно понадобилось. При том так, что со стороны даже не будет заметно — свой вид, форму и даже вес она сохранит. Мантия для всех прочих останется мантией. Затем незаметно для посторонних глаз начнёт восстанавливать свою массу для следующего использования. Подумал, что её вполне можно назвать мантией всевластия.
Далее в глубине всесиля я сотворил боевых роботов, как говорится, по своему образу и подобию в схожих доспехах, но только более явственных и тяжёлых. Они должны выглядеть предельно грозно. Поверх локтей у них располагались бластеры весьма немалых размеров, дабы быть видимыми и отбивать желание вступить с ними в драку. Роботы были ровно на десять сантиметров ниже меня, зато плечи и особенно ноги (для большей устойчивости) массивнее.
Я отдал команду, и вот они двинулись из зеленого всесиля на берег рядами по три человека. Всего их было тридцать три. Как в известной сказке: в ней богатыри выходили из «вод ясных» во главе с дядькой Черномором. Зрелище мне понравилось.
Я повёл роботов к дисколёту, перед коим остановил грозную дружину.
Далее по моей команде над Бездонной топью вспух огромный зелёный клуб тумана, он накрыл собой звездолёт и тут же стал редеть, впитываясь даже в каждый атом корабля. Внешне дисколёт остался совершенно прежним, но лишь я знал, что он по глубинной сути преобразился: все его параметры повысились и улучшились на несколько порядков. Все их пересказывать было бы слишком долго.
Я с роботами вошёл внутрь. Они расположились в помещении для десанта, а я прошёл в рубку, не забыв вернуть внешним телекамерам их возможность транслировать всё происходящее на Свалке. Ежели кто в Зейлиме сейчас глядит на мониторы, то пусть видит, как звездолёт поднимается и летит к ним. Это мне только на руку.
По жесту моего пальца заработали экраны внешнего обзора. В свой первый визит сюда я ими пользовался, но сейчас отметил заметную разницу: теперь вокруг меня вообще ничего не было, я как бы сам перемещался по воздуху, прекрасно видя всё вокруг. Как на ладони видел всю Свалку, столицу, её улицы с дорогами и дорожками.
Слева вдалеке разглядел Ройял-таун. Пока мне было не до него, им займусь позже. Направил дисколёт ко дворцу султана Фейнала VI и приземлился около площадки, выложенной из тёмно-синих плит обшивки каких-то звездолётов, вызвав оживление среди тех, кто находился здесь.
Наружу из корабля по наклонному трапу я вышел в сопровождении всех своих «богатырей». Тридцать остались стоять снаружи у звездолёта, а трое последовали за мной.
Я прошёл к главному входу во дворец, который был устроен в виде портала из больших погрузочных ворот космолёта, кивая некоторым знакомым лицам, которых видел. На сей раз стоящие у хода два военных робота с саблями меня не приветствовали, безжизненно застыв. Я их обездвижил на всякий случай.
По устланному ковром коридору прошёл в салон корабля, задрапированный гобеленами, он был превращен в тронный зал.
Султан с несколькими приближёнными пребывал в полной растерянности, то снимая, то надевая свою золотую корону, украшенную драгоценными камнями.
При взгляде на меня на его округлом лице появилось паническое выражение и он был готов бухнуться на колени.
Я направился к нему, гипнотизируя своим взглядом, и, оказавшись рядом, сказал:
— Ваше величество, займите положенное вам место, — кивнул на трон, в который было превращено штурманское кресло.
Он тут же послушно метнулся к нему.
Я приблизился и уже вполголоса сообщил, показывая взглядом на перстень с зелёным камнем:
— Позволяю оставить его себе. Пока. — Слово «пока» многозначительно выделил.
Фейнал VI закивал, а я продолжил уже обычным голосом:
— Прикажите освободить и уважительно привести сюда Ахмеда Ас-Сибаи.
Султан срывающимся голосом отдал соответствующую команду.
И вот спустя несколько минут я опять увидел своего друга, который несмотря на осунувшееся лицо, свидетельствующее о многих трудностям, пережитых им в тюрьме, старался держаться с достоинством. Опять у меня в голове возникли ассоциации между ним и пантерой, пусть усталой, но способной на весьма многое.
