Иван Катавасов - Иная реальность
В противоположность Наталье, Кирилл не спал ни в четверг, ни в пятницу. Спать было ему недосуг и не очень-то хотелось. По правде сказать, потребности в ночном сне за эти двое суток он не испытывал. Может быть, потом? Да и то вряд ли, если вокруг море разливанное дел; и все первоочередные, и ни одно из них нельзя было сделать вчера. Только сегодня или, на худой конец, завтра. Прежде всего хотелось бы знать, каким к нему вернулся Леон.
-- Леон, как тебе понравилась моя аранжировка и интерпретация твоей героической гибели?
-- Кирилл, я горжусь, что моя предыдущая реинкарнация воевала вместе и рядом с тобой. Для меня нынешнего -- это честь. Клянусь, я буду столь же доблестно служить тебе и защищать тебя самого и твоих ближних.
-- Велеречив же ты стал, как я погляжу.
-- Возможно, я пока не совсем пришел в себя и не до конца осмыслил свои записи. Но я по-прежнему люблю тебя, Кирилл, и Лану. Она такая слабая, беспомощная и красивая.
-- А Вирту?
-- Мы с ней вместе тебя любим. Но каждый по-своему. Я -- как близкий друг, она... Внимание, хозяин! Угроза справа. В двухстах метрах, правый поворот на север. Предупреди хатежинского на фланге. Я могу его прикрыть.
-- Принято. Вперед, Леон!
* * *Отдыхать после боев с противником Кирилл с Леоном вернулись в царскосельскую усадьбу лишь к пятичасовому чаю. Подняли с постели Наталью, чтобы была в полной готовности встречать возвращающегося с войны мужа. И отправили Ваську на фургоне назад в пионерлагерь за новой партией электротоваров. Для Вирты надо было готовить сырье и материалы, а пока весь поставляемый Васькой товар еще пребывал в стадии охлажденной и неодушевленной плодоовощной продукции.
Душевная беседа состоялась у Кирилла с Федором Хатежиным, прибывшим к обеду. Победители встретились ровно в шесть часов вечера после контрпартизанской войны и оттянулись по полной программе, сбрасывая нервное напряжение последних дней.
-- Стало быть, Дербан, ты отдаешь мне рынок и "Автокон"?
-- Можешь для комплекта партячейки евграфовские взять. На выборах пригодится.
-- Спасибо, не надо. Я поболе твоего в счастливом детстве коммунизма накушался. А вот если бы ты мне у Меркоти сотню гектаров под филиал питомника выделишь, то я бы не отказался.
-- Что ж, Федор, бери. Места там чудесные: река, холмы. Заодно и за этим городишком присмотришь.
-- На поклон, чай, уже приходили?
-- Да, меркотники на Марфуткину ферму приезжали. Прочих завтра в кремле принимать буду.
-- Спиртогонные фабрики восточникам пойдут?
-- Пожалуй. Мне не с руки гидролизную евграфовку гнать. Я себе только крахмальный оставляю. Там будут мою "Кириллицу" разливать-укупоривать.
-- Вкусное название, славянское. Надо понимать, отлично пойдет в ближнем зарубежье. Гей, славяне, а фирма качество гарантирует?
-- Однозначно. Ты его уже оценил: вон из того графинчика.
-- Тогда давай еще продегустируем. Ну, за АО "Видербанк"!
-- Успеется. Лучше за Наталью.
-- За нее тоже. Выпьем и снова нальем. За Вирту и за Наталью!
-- За них и за всех нас!
Джентльмены своей беседой не слишком увлеклись и в урочный час появились за обеденным столом, где их ждали леди Наталья и леди Вирта, незадолго до обеда доставленная в Царское Село любезными вертолетчиками, покоренными красотой и отзывчивостью Инги. Лететь на отработку задачи им было по пути. Почему бы и не подбросить домой двух хорошеньких девушек, если к тому же одна из них коллега-пилот первого класса? Ведь девушки отнюдь не всегда бывают потом. Лучше сразу, чем ни разу.
-- Мой дорогой, а не оборудовать ли нам на крыше вертолетную площадку? А то ездить на север на машине через весь город так долго и неловко.
-- Не пойдет. Давно договорились, чтоб над Царским Селом никому не летать, кабы не было соблазна сбросить вниз какую-нибудь гадость. Тебя ведь летуны не во дворе высадили, а на аэродроме у авторынка, не правда ли?
-- Точно, сюда ехали попутным транспортом.
-- Наверное, нам лучше осесть в новых владениях.
-- Ты прав, дорогой. Завтра-послезавтра я перебазирую нашу лабораторию. Рабочих рук у нас теперь много.
-- Как скажешь, так и будет. Дамы и господа! А не желаете ли искупаться? Вода в бассейне, я полагаю, уже согрелась...
Лишь поздним вечером, гостеприимные хозяева тепло распрощались и горячо расцеловались с благодарной и счастливой четой Хатежиных, сызнова почувствовавших себя молодоженами. Вирта все-таки давеча не удержалась и незаметно для Кирилла добавила Наталье пару новых экзокринных желез, вырабатывающих феромоны-аттрактанты, и способность к вагинальной пульсации. Так что у Федора Хатежина вновь начался медовый месяц. А Наталья и без того была на седьмом небе от счастья, когда Вирта ей рассказала, что отныне она может жить без наноэлектронной периферической нервной системы. Ни Наталья, ни Федор, вышедшие из спальни для гостей, держась за руки, медицинскими и технологическими деталями не интересовались. Они были счастливы, и им этого хватало.
-- Это наш с тобой им подарок, дорогой. За все то, что они для нас сделали.
-- Вирта, ты -- умница! А я -- осел.
-- Ну зачем же так самокритично, мой милый? Если бы ты тогда меня не остановил, то я бы ограничилась только ее внешностью. Давай-ка работать. Время не ждет.
В Дербановку, как стали называть новые владения Кирилла по предложению Леона, не забывшего давние мысли вслух своего хозяина, спецкоманда вместе с поварихой Катей выехала перед рассветом. Лишь Васька остался на хозяйстве в Царском Селе. А в помощь ему -- младшая горняшка Вика и поваренок Лена.
Через город дербановская колонна с хатежинскими эмблемами проследовала благополучно. Хотя на въезде и выезде пришлось немного задержаться на блок-постах. До окончания контрпартизанской операции "Гегенверфольф" город находился на осадном положении. Пусть диверсий не было, но дружинники и милиция бдительности не теряли. На северной городской заставе крутились на подхвате Васькины квартальные. Кирилла узнали. И весь личный и наличный состав блок-поста приветствовал троекратным ура знаменитого спецназовца Дербана, в щепы и дребезги раздербанившего лагерь Евграфа вместе с живой силой и техникой. Живописать свои подвиги дружинникам, собровцам и дежурившим на посту телевизионщикам супергерой Кирилл наотрез отказался, сославшись на неотложные дела. Но в сердце льстец всегда отыщет уголок, роль славного воина-рыцаря Кириллу пришлась по душе, и потому дизайнер Дербанов в дороге сочинил эскиз собственного герба, чтобы разместить его на бортах автомобилей и на головных повязках своих патрульных. Черно-зеленый вензель, составленный из старославянской "К", вписанной в такую же кириллическую "Д" на золотом поле одобрила вся команда, без лести преданная Кириллу Дербанову.
Дербановка встретила командира тишиной и покоем, поскольку еще в пути Кирилл отменил торжественную встречу по поводу прибытия нового сеньора и церемониальный вахт-парад на лагерном плацу. Ему нисколько не улыбалась перспектива принимать парад, стоя на лагерной трибуне. А еще меньше ему нравилась пребывать в военном поселении или крепить оборону в лагере, осажденном врагами по всем азимутам. Он изначально решил, что Дербановка станет мирной деревенькой, а не военным городком. Плац и бетонные боксы для боевой техники он запланировал убрать вместе с прочими символами старого коммунистического мира, некогда угрожавшего всему человечеству мировой революцией и всепланетной гражданской войной. Со своей войной Кирилл Дербанов вовсе не покончил счеты и вряд ли когда-либо это случится в ближайшем обозримом будущем, но то что он пришел домой для него стало ясно субботним утром одиннадцатого августа. Пусть с еще не ликвидированными пережитками совкового прошлого, но все в Дербановке говорило и настаивало на неизменном провинциальном спокойствии и неспешном образе стародавней жизни богатой помещичьей усадьбы, окруженной парком с флигелями для гостей, слуг, хозяйственными службами на отшибе и тому подобными постройками. Да и кремль-детинец, возвышавшийся над семью полутораэтажными теремками тремя островерхими башнями, чьи флагштоки достигали тридцатиметровой высоты, больше напоминал шикарный загородный отель где-нибудь на юге Средней Европы, чем средневековую северную цитадель, предназначенную укрывать феодального властителя и его семью от лютых ворогов-супостатов.
Тем не менее, патрулирование по всей дербановской зоне ответственности Вирта и Инга организовали еще вчера с максимальной эффективностью, недоступной ближайшим соседям-восточникам. Столь же тщательно охранялась и сама Дербановка, где круглосуточно находилось под ружьем караульное отделение под командованием лейтенанта Игоря, не сводившего восхищенных глаз со своего непосредственного командира -- коменданта дербановского гарнизона старшего лейтенанта Ингеборы. По долгу службы они вместе сопровождали Кирилла, когда он вовсе не дозором, а с любопытством обходил свои владения. Порядок был везде образцовый, наверное, потому что Инге ничуть не хотелось превращаться из девы-воительницы с вороненым пистолетом Стечкина в девушку с серым железобетонным веслом. Инга с Игорем провели Кирилла по всей вверенной им территории и по всем теремкам-коттеджам, предлагая все осмотреть не только снаружи.
