Михаил Михеев - Изгнанники
Русская эскадра крейсировала неподалеку, никому не мешая, ровно месяц, после чего один из линкоров отделился от нее и решительно вышел на орбиту Новой Гааги. Ну а потом капитан линкора, в ответ на возмущенные крики о нарушении границ, ответил, что прибыл забрать обвиняемого, и ждет его выдачи. Тогда председатель международного суда заявил, что он, такой-то и такой-то, требует... Что он требует никто так и не узнал, потому что его с возмутительной наглостью перебили, зато фраза, которой ответил ему русский капитан, вошла во все учебники примером того, как НАДО вести переговоры. А сказал он буквально следующее:
- Квакаете громко, видать, в вашем болоте вы большая лягушка. Вот только с орбиты мне вас все равно не видно.
Ну и сразу после этого началась высадка десанта. Четыре орбитальные крепости, находившиеся на орбите Новой Гааги, держали русский корабль под прицелом, но открыть огонь так и не решились. Их командующие прекрасно понимали, что в этом случае они, конечно, завалят наглого русского, но полнокровная эскадра, которая никуда не делась, тут же атакует и в два счета расковыряет не только сами крепости, но и половину Новой Гааги. Выстрелы не прозвучали, и армада десантных ботов беспрепятственно достигла поверхности планеты.
Разгром противника был полный и быстрый, если происшедшее вообще можно было назвать боем. Та никогда не воевавшая пародия на армию, которая была на планете, даже не сдалась - просто разбежалась. Спустя четверть часа после начала атаки в местный Капитолий вошел одетый в боевой скафандр лейтенант-десантик в сопровождении пары рядовых и, игнорируя все протесты, поднялся на трибуну и объявил сенату, что планета оккупирована, и все они до поимки скрывающегося на планете особо опасного преступника будут изолированы от окружающих. Подвоза пищи и воды, а также любой выход из помещения, включая походы в туалет, как он заметил между прочим, тоже не планируется, да и вставать с мест тоже не рекомендуется. В доказательство своих слов он привел документ, подтверждающий его право командовать. В качестве аргумента, убойного по своей простоте и доступности, выступал тяжелый десантный бластер. После того, как с потолка рухнула сбитая выстрелом люстра, спорить с ним никто более не пытался, и сенаторы сидели, не пытаясь встать. Точнее, один попытался. Его тело с простреленной головой так и осталось лежать, придавив ноги замерших в испуге соседей.
В общем, в свете такого подхода местная полиция притащила мерзавца, укрытого местной фемидой, чрезвычайно быстро, всего через тринадцать часов. Он, конечно, пытался скрыться, но когда полиция ищет кого-то всерьез, тем более того, кто в этих местах чужой и не знает все ходы-выходы, шансов у беглеца нет. А местная полиция была очень простимулирована...
Как только пленный был доставлен на корабль, русские сочли инцидент исчерпанным. Перед обделавшимися (даже если не от страха, то все равно обделавшимися - попробуйте просидеть неподвижно столько времени) сенаторами вновь толкнули речугу, на сей раз о недопустимости конфронтации и необходимости сохранения добрососедских отношений, после чего пожелали приятного вечера и покинули помещение. Час спустя боты вернулись на линкор, и корабль немедленно отправился в метрополию. То, что на его борту, помимо задержанного преступника, оказались практически все сокровища музеев и весь золотой запас Новой Гааги был делом житейским - надо же как-то компенсировать затраты на амортизацию корабельного оборудования и расход топлива. Не просто так же русским время терять - оно, кстати, тоже дорого стоит.
Преступника потом казнили через медленную дезинтеграцию, а весь мир в очередной раз понял, что никому не стоит становиться у русских на пути - чревато, знаете ли. И, хотя в том инциденте погибло не более полутысячи человек, желающих повторить опыт не оказалось. Русские никогда больше не обращались в международные суды - любого, кого они считали преступником, выдавали им по первому требованию. И нападать на русскую колонию при таких раскладах было даже не глупостью - безумием. Ну, или очень-очень болезненным способом покончить разом со всеми проблемами этой суетной жизни. Ни один пират на это не пойдет, своя шкура дороже.
По этой же причине, кстати, международные суды не любили судить русских. Дело в том, что беспристрастный суд в наше циничное время не нужен никому, кроме собственно обвиняемых. А вот пристрастно судить русских очень страшно - на суде ведь всегда адвокаты присутствуют, бесплатно предоставляемые Российской империей. Очень хорошие адвокаты, всегда в отутюженной форме и при погонах. И не прислушаться к аргументам защиты довольно сложно - адвокаты ведь всегда прибывают как минимум на крейсере, который их ожидает. А ну как не только ожидать будет? И, вдобавок, еще и транспортные расходы оплатить заставят. В смысле, за перегон крейсера туда и обратно. И компенсацию оправданному. И... Словом, невыгодное это дело - судиться с русскими.
Планета с романтическим названием Снежная была красива. Это был холодный, покрытый снегами мир, чем-то похожий на тот, где родился Соломин. Размером примерно с Землю, она находилась в сходных условиях, имела солидных размеров спутник, даже ось была наклонена почти на тот же угол. Однако планета переживала несколько затянувшийся ледниковый период, поэтому снега круглый год лежали на той широте, которая на Земле называлась средней. Фактически, комфортно жить можно было только в районе экватора, где росли густые хвойные и лиственные леса, кишащие зверьем, и где плодородная почва давала возможность снимать богатейшие урожаи. В принципе, Снежная, население которой не превышало пока что полусотни тысяч человек, была пока аграрной планетой и в этом направлении развивалась. Ничего удивительного, что именно аграрному производству был отдан приоритет - без всевозможных удобных и, безусловно, необходимых в повседневной жизни предметов вроде унитаза с подогревом и встроенным ароматизатором, или, к примеру, ста каналов вещания человек прожить вполне может. И неплохо прожить, кстати. А вот без хлеба, мяса и прочих вкусностей он как-то жить не умеет - начинает скучать, худеть и умирать. Почему, интересно? Наверное, от тоски.
Вот и Снежная сконцентрировала пока что усилия на производстве продуктов питания. На будущее планов было громадье - планировали построить заводы, чтобы разрабатывать неплохие рудные месторождения, обнаруженные геологами под толщей снега, развивать туризм с круглогодичным катанием на лыжах и подледной охотой на местных морских хищников, надо сказать, крупных и свирепых... Словом, планы были, а средств пока что - ноль целых хрен десятых, и потому власти стремились обеспечить себе хотя бы продовольственную независимость от материнской планеты. Если ты зависим даже в этом, о дальнейшем развитии можно смело забыть, вот местные и старались, ну да русские - народ работящий, справятся. Тем более, что их не забывали, и сельскохозяйственная техника, довольно примитивная, правда, та, которую легко, случись нужда, отремонтировать своими руками в полевых условиях, шла на Снежную крупными партиями. Да и посадочный материал на такие планеты поставляли самый лучший, так что кое-какие перспективы в обозримом будущем намечались.
Городов на планете не было. С орбиты хорошо были видны небольшие поселки и хутора, в которых предпочитали селиться местные. Дома были большие и, несколько можно было судить с такого расстояния, добротные, рассчитанные на огромные семьи. Ну, все правильно - на таких вот вновь колонизируемых планетах рождаемость бешеная, в разы больше, чем на более урбанизированных мирах. И именно с подобных планет в империи набирают лучших солдат - решительных, смелых, умеющих выжить в экстремальных условиях или голыми руками и починить что угодно, и голову кому надо проломить. Костяк любой армии как раз они, да и никакой враждебной агитацией таких солдат, при должном контроле, конечно, не пронять. Как и в далеком прошлом, генофонд Российской империи был не в столице, а в самой что ни на есть глубинке. Почему так происходит - загадка, наверное, какой-нибудь хитрый закон природы, но, тем не менее, так всегда было и так всегда будет, и ничего с этим не поделать.
В одном из небольших поселков и была местная версия столицы. Хотя какая уж там столица - два десятка одноэтажных домов и один двухэтажный. Дворец правительства, мэрия и гостиница в одном лице. Возле нее, на небольшой пыльной площади, и опустился бот, на котором прибыл Соломин. Чуть в стороне совершил посадку второй бот, с крейсера "Таймыр" - на нем прилетел Петров. Сам "Таймыр" вместе с двумя грузопассажирскими кораблями, которые он конвоировал, и эскадра Соломина остались на орбите - их черед наступит позже.
Капитан вылез из бота, с хрустом потянулся и остался доволен. Все же искусственная гравитация корабля, хотя она и не отличается теоретически от гравитации на планете, все же несет на себе какую-то неуловимую печать чужеродности. Может быть, это чисто психологическое явление, может быть, не все известно русским ученым о природе гравитации, но факт остается фактом - чувствуют разницу все. К этому невозможно привыкнуть и, хотя человек такая скотина, что ко всему приспособится, но искусственная гравитация всегда несколько утомляет. Это еще одна причина, по которой космонавты так любят ощущать под ногами твердую почву.
