Пол Андерсон - Солдаты Вселенной. Лучшая военная фантастика ХХ века
Через несколько дней температура упала почти до нуля, и посреди летнего благоухания наступила зима. Возле залива, где находился ГК355, нагретый океан еще продолжал снабжать теплом и влагой прибрежные территории. Холодные ветры, врезаясь в этот влажный воздух, рождали ураганы и снежные бури. Толстые слоистые облака нависли над материком километров на сто в глубину.
Построив эту модель, ГК355 получил ответ на вопрос, почему его дистанционные датчики не обнаружили на поверхности ничего, кроме хаоса и разрушений, почему не работали теле- и радиостанции. То, что уцелело после волны электромагнитных импульсов, прикончили ураганы.
Пока не найден ответ на два главных вопроса: завершилась ли война и уцелел ли кто-то в зоне ее действия.
Мистер Акерман
Лично я сыт по горло. Эта Сьюзен без стыда, без совести сходит с ума у всех на глазах, и мы из-за нее чуть не утонули.
— Я считаю, что мы должны ехать обратно, и как можно скорее, — сказал я Баду, когда мы перебрались на другой берег реки и остановились передохнуть.
— Нужно же мальчонку домой отвезти.
— Но здесь все разрушено. Я думал, тут люди, цивилизация.
— Что-то, видать, тут случилось.
— Бомба, вот что.
— Дак и батарейки для кривокамеры надо найти. А то как же человек в коробке?
— Он практически мертв.
— Ну, уже столько проехали. Осталось всего ничего. Надо попробовать его спасти.
— Сначала себя надо попробовать спасти, вот что.
Бад пожал плечами. Ясно было, что с ним каши не сваришь. Поэтому я обратился к Анжеле.
— Не можем же мы рисковать собой из-за мальчишки. Или из-за трупа. Что ты думаешь по этому поводу?
Анжела
Что я думаю, что я думаю. Мне этот мистер Акерман, прости господи, и до войны-то не особо нравился, а уж после — и того меньше. Поэтому, когда он стал подбивать клинья насчет того, чтобы бросить малыша, Сьюзен и ее парня, который в коробке, уж я объяснила ему, что я думаю по этому поводу. И по лицу Бада я поняла, что он думает то же самое. Я выдала такую речь, что закачаешься! Подобную речь сказал когда-то мой папа торговцу зерном, когда тот оказался нечист на руку. Я все запомнила до словечка и столько лет в голове хранила, и вот, смотри-ка ты, как теперь сгодилось! И после того, как я сказала ему все, что думаю, на душе стало так легко.
Турок
Мы ехали по восточному берегу бухты. Слава богу, из города выехали, из воды выбрались. Впереди — места, красивей которых на юге не найти. Мы направлялись в Фэйрхоуп. Кое-где на деревьях встречался мох, в зелени огромных мимоз мелькали лучи солнца.
Мы устроились в кузове грузовика, сидели на корточках — больно резкий, пронизывающий дул ветер. Он нес на юг большие пурпурные облака.
Людей по-прежнему не видно. Бад едет вперед и вперед, не тормозит.
Трупы коров, правда, валяются в полях. Но я к ним так привык, что даже не обращаю внимания.
И тишина — такая, что даже шорох ветра в деревьях кажется оглушительным. Не по нраву мне это — столько проехали и ни души. Мой заветный пакетик при мне.
Фэйрхоуп — славный городок, вдоль улиц большие дубы, вдоль бухты — большая дамба, есть хорошие места для рыбной ловли. Мне он всегда нравился, я даже подумывал сюда перебраться, пока цены здесь не взлетели.
Мы ехали мимо магазинов с разбитыми витринами. И тут увидели этого человека.
Анжела
Он поджидал, когда мы подъедем поближе. Стоял на обочине, в джинсах и грязной желтой рубахе навыпуск. Я сразу стала махать ему, как только завидела. Он тоже помахал. Я обрадовалась и закричала, но он ничего не ответил.
Бад нажал на тормоза. Я спрыгнула с грузовика и побежала, Джонни за мной.
Мужчина был худой, как скелет. Прислонился к телефонному столбу. Лица не видно из-за длинной косматой бороды. Но глаза прямо-таки горели и смотрели на нас.
— Здравствуйте! — сказала я еще раз.
— Чмокни меня!
— Мы приехали из… — Я не договорила, потому что мужчина ткнул в меня пальцем.
— Чмокни меня в задницу.
Мистер Акерман
Я пошел следом за Анжелой. Я сразу понял, что этот человек страдает ярко выраженной дистрофией. Одежда висела на нем, как на вешалке.
— Не могли бы вы ответить на наши вопросы? — обратился я к нему.
— Нет.
— Но почему, дружище? Мы разыскиваем родителей этого мальчика…
— Чмокни меня сначала.
Я сделал шаг назад.
— Мне кажется, что ваше требование несколько неуместно…
Углом глаза я заметил, что Бад вылез из кабины, осмотрелся и полез обратно — за своим ружьем, наверное. Я решил урегулировать ситуацию, пока дело не дошло до кровопролития.
— Анжела, подойди к нему поближе и поговори с ним поласковей. Нам необходимо…
Мужчина опять выставил костлявый палец и сказал:
— Чмокни меня.
Анжела мне в ответ:
— И не подумаю…
Она даже не договорила. Мужчина протянул руку к поясу и задрал кверху рубаху: за ремень был заправлен пистолет.
— Чмокни меня.
— Сейчас, дружище, минутку…
Мужчина вынул пистолет из-за пояса и начал целиться в нас.
— Ну, киска!
И тут вокруг головы у него расцвел кровавый венчик.
БАД
Черт, именно когда пушка понадобилась, ее со мной не оказалось. Я вытаскивал ружье из машины, когда раздался выстрел.
Потом еще один.
Турок
Коли ты не дурак — или не вынимай оружие, или стреляй, если вынул.
Я вытащил пистолет из кармана. Последнее время я всегда носил его с собой, завернул в полиэтиленовый пакет и носил. Я был наготове, пока этот сумасшедший бедолага пялился на Анжелу.
Когда он навел на нее свою пушку, я выстрелил. С тридцати футов трудно промахнуться.
Прежде чем упасть, он успел сделать один выстрел. Я почувствовал удар в левую ногу. Я упал, тоже выронил пистолет. Шмякнулся мордой об асфальт и отключился.
Анжела
Я чуть не умерла со страху, когда этот тип упал. Подумала, он поскользнулся. Потом сообразила, что раздался выстрел.
Я бросилась к нему, но Турок крикнул:
— Не трогай его!
Мистер Акерман сказал Турку:
— Идиот! Он же мог бы нам рассказать…
— Ничего он не мог рассказать. Он сошел с ума.
Турок потерял сознание. Сьюзен возится с ним. Закатала джинсы на ноге. Пуля прошла навылет через икру.
Бад сходил, нашел палку. Оттащил убитого на безопасное расстояние. Приподнял ему рубашку. Вся грудь в ужасных язвах, смотреть невозможно.
Мистер Акерман все ругался и обзывал нас идиотами. Но как только увидел язвы, ясно дело, живо заткнулся.
Турок
Честно скажу, я доволен. Впервые за столько лет люди признали, что я прав.
Ради этого не жалко и пострадать. Нога болит все сильней и сильней. Сьюзен сделала мне укол, дала таблетку. Ногу перевязала туго-туго. Говорит, кровотечение быстро прекратилось. У меня хорошая свертываемость.
Мы решили поскорее уехать из этого места. Даже не пытались разыскивать родителей Джонни.
Проехали три квартала, и тут — бац! Дальше пути нет.
Дорогу перегородил огромный металлический цилиндр, весь в трещинах. Вокруг осколки стекла.
Лежал прямо поперек улицы. Видно, он пробил крышу дома, где был магазин одежды Бедсоул, упал на тротуар и выкатился на дорогу.
Все вышли посмотреть, а я с ногой остался в кабине. Сбоку на цилиндре виднелись русские буквы.
Я по-русски не сильно петрю, но все же смог разобрать среди этих букв, похожих на червяков, слова «СЕКРЕТ», «Погода», «заражение».
— Что тут написано? — спрашивает мистер Акерман.
— Большое слово сверху — «СЕКРЕТ». Дальше что-то насчет биологии и болезней. Еще про дождь, про погоду.
— Я-то думал, ты знаешь этот язык, — говорит мистер Акерман.
— Знаю, — говорю, — достаточно.
— Достаточно для чего?
— Для того, чтобы понять — речь идет о снаряде. Эта штука не случайно упала в центре города. Фэйрхоуп — самый большой город на берегу бухты.
— И та была такая же? — спросил Джонни. Смышленый парнишка.
— Которая пробила дамбу? Похоже.
— На что похоже? — не унимался мистер Акерман.
Вообще-то я не хотел говорить при мальчике, но иногда этот Акерман так достает, что просто нервы не выдерживают.
— Похоже на биологическое оружие. Людей чем-то заразили.
Все молча стояли посреди этого безлюдного города. Долго придется ждать, пока на его улицах опять появятся люди. И родителей Джона искать бессмысленно. Никого мы не найдем. Всех настигла смерть, которая вылетела из этой бочки, когда она треснула — еще в воздухе, надо думать, и ветер разнес заразу по округе.
