Владимир Поселягин - Охотник
— День интересный, товарищ капитан. До обеда распорядок у Объекта был прежний, но после обеда он поехал на ЖД-вокзал. Как оказалось, прибыли очередные родственники. Объект их встретил и отвез домой, новеньким на жилье полностью отошла веранда. В момент встречи на перроне мы смогли заглянуть в машину через боковое стекло со стороны пассажира и посмотреть, что он делал, предположительно это были электрические стеклоподъемники… Потом Объект поехал к психиатрической больнице, где ранее содержалась Агеева. Заплатив санитару определенную сумму…
— Определённую — это сколько? — спросил капитан.
— Три рубля, — уточнил подчиненный. — В больнице Объект пробыл около часа и вышел из нее очень озадаченным. Как мы позже выяснили, уже после того как Объект ухал домой, узнав о смерти Агеевой, Объект осмотрел палату и доплатив санитару… пять рублей… очень подробно допросил его о случившемся. По словам санитара под конец Объект что-то пробормотал себе под нос. Тот точно не уверен, но вроде как: Соскочила, тварь. Санитар не мог подтвердить, что было сказано именно так. Это самое близкое, что он вычленил из бормотания Объекта.
— Где в данный момент находиться объект?
— Вернувшись после больницы домой, он набрал полную машину детворы и уехал на свой пляж. Они до сих пор там. Наблюдение ведут лейтенанту Игорев и Свистунов.
— Хорошо, в случае непредвиденных обстоятельств, сразу вызывайте меня, — велел капитан.
— Есть, — козырнул старший из наблюдателей.
Подхватив полотенце, капитан поспешил на пляж, велев подначенному писать рапорт, которые он каждый день по спецпочте отправляет в Москву.
— Па-апа-а! — замахала мне с мелководья одна из дочек. Берег тут был усыпан мелкой калькой и чем-то напоминавшим доведенных до крупного песка ракушек. То есть лежать позагорать не очень удобно, полотенце надо стелить, но чистейшая вода и удобное для купания место, вкупе с мелководьем для детей делали его прекрасным местом для купания.
Помахав десятку малышей, что барахтались вместе с моими дочками, я сильным брасом поплыл подальше от берега, где были крупные волны.
Одна из моих сестер на надувном большом матрасе для взрослых, который я купил через черный ход магазина, отплыла от берега метров на двести, но забоявшись, вынулась обратно. Сейчас с матрасом игралась малышня в кучу малу, а сестры и другие более взрослые ребята присматривали за ними.
Перевернувшись на спину и подставив загорелый не здешним солнцем живот под лучи заходящего светила, я размышлял о превратностях судьбы. Послать ответку Агеевой я собирался по любому, но только не сейчас, а через продолжительное время и хорошенько подготовившись, однако та то ли почувствовала это, то ли действительно считала себя виноватой, но она опередила меня и покончила с собой, на мой взгляд, уйдя слишком легко. Вздохнув, я убрал все, что касалось Агеевой, на глубину задворок памяти, теперь уже не стоит об этом думать, перевернутая страница жизни можно сказать.
Солнце почти село, поэтому я поплыл обратно. Хватит на сегодня, завтра может быть еще раз навестим этот пляж, больно уж он малышне понравился, нет такой сутолки как на сочинском берегу и взрослые не тащат домой. Снова загнав в машину четырнадцать детишек от четырнадцати до трех лет, я с открытыми окнами направился обратно. Шум и гам стоял в машине постоянно, но это не мешало мне спокойно довезти пассажиров и поставить машину обратно на стоянку у сарая. Дети сразу же рванули в сад, где горели огни, (пока ехали, успело стемнеть) и сели ужинать, а я немного повозившись в салоне, убедился, что в машине ничего не осталось, последовал следом.
— Игорь! — окликнула меня прабабка. В данный момент она сидела на лавке у дома, а не в своей любимой кресле-качалке.
— Что, бабуль? — спросил я, подходя поближе, и присаживаясь рядом на корточки.
— Виктор, отец твой телеграмму прислал, просил связаться с ним. Завтра в обед он будет дома.
— Что-то случилось?
— В телеграмме ничего не указано. Если бы случилось, обязательно бы написали.
— Хорошо, бабуль. Я тогда Серафиму отвезу на вокзал, провожу и поеду на телеграф, свяжусь с ним.
— Вот и ладушки. Иди, ужинай. Там Роза отличные блинчики испекла.
— Ага.
Вскочив, я направился к столу. Сейчас поужинаю и спать, что-то я устал сегодня.
Утром меня разбудила одна из дочек, когда перебиралась через мои ноги. Спустив ее на пол, (та сразу заняла один из ночных горшков) я сел, сонно посмотрев на остальных, что завозились на нашей общей достаточно широкой кровати. Нам всем четверым вполне хватало места. Из-за большого наплыва детворы и достаточно ограниченного спального места приходилось уплотняться. Свой гамак я отдал Томе.
— Так, умываться и завтракать, — зевнув, велел я.
Встав, я одел полусонных дочек и отправил их вниз, собирая одежду в корзину. Чистая одежда кончилась, последнее на них одел, эту в стирку к тете Розе. Вернувшись в комнату, я оделся в тренировочную форму, бегом спустился вниз, на лестнице чуть не столкнувшись с дедом и начал свою привычную утреннюю разминку во дворе, в конце избив беззащитный безответный мешок. Когда дети в саду сели завтракать, я выбежал на улицу и легкой трусцой направился вниз, собираясь оббежать четыре квартала. Четырнадцать километров, пора увеличивать время и длину забега.
— Здравствуй Игорь, — встретился мне на одном из перекрестков наш участковый. Я за это время успел преодолеть большую часть запланированного маршрута.
— Здравствуйте, Павел Алексеевич, я смотрю вас можно поздравить с дополнительной звездочкой на погоны? — остановился я рядом с Митрохиным.
— Три месяца как получил. Майора уже не жду, если только за выслугу перед пенсией, — улыбнулся участковый. — Давно приехал?
— Третий день тут. Забегал к вам, да хозяйка сказала, что вы уехали на повышение квалификации.
— Да, учили криминалистике. Надо сказать много интересного узнал.
— А-а-а, — понятливо кивнул я. — Кстати, вы не знаете, кто сдаёт дом на соседней улице, там еще флюгер в виде 'ишачка'?
— С 'ишачком' там один. Бывшего военного летчика-фронтовика. Он сейчас в соседнем районе живет, а дом сдает. Он ранее принадлежал брату жены, погибшему года три назад. Почему интересуешься?
— Интересные люди там поселились. На пляж не ходят, а сидят по очереди на чердаке с биноклем и наблюдают. Попросите их умерить свое любопытство, хорошо?
— Хм, спасибо за сигнал, проверю этот дом.
