Валентина Когут - Рангила. Кто-то рядом
«Уходи», – показал он ему.
«Нет», – напарник яростно замотал головой в ответ.
«Уходи», – пальцы Дмитрия вжались в шею Игоря, а глаза яростно сверлили его лицо, давая понять о непреклонности своего решения.
Лицо Игоря свела страдальческая судорога.
«Я не могу», – снова покачал он головой.
«Это приказ», – показал Дмитрий и разжал пальцы.
В глазах становилось темно. Легкие разрывало изнутри. У него больше не было сил сопротивляться. Он терял сознание и последние искорки жизни. Голова откинулась на искореженное сидение, а руки безвольно опустились. Глаза закрылись сами собой, но он с облегчением успел увидеть, как Игорь поплыл наверх.
Но он уже не видел, как напарник яростно колотил руками по воде, и кричал, что есть мочи от бессилия, перемешивая слезы с речной водой. Не видел, как Славик обернулся на крик Игоря, не видел его выражение лица, когда он понял, что Дмитрий остался внизу. Не видел он и как док одной рукой схватился за сердце, а другой за край бетонного ограждения. Не видел, как Шарадин разжал пальцы, в которых сжимал телефон, в который экстренно передавал информацию в службу спасения.
Он не видел уже ничего. Холодная вода обнимала его, облегчая его боль и заглушая его страдания. Тьма намертво обвилась вокруг его сознания, высасывая последние остатки драгоценной жизни. Он должен отпустить ее. Перестать хвататься за лучики надежды, которой нет, и уже не может быть. Он умирает. И пусть будет так.
Внезапно мозг пронзила резкая боль, слепящей молнией прорезавшей все его существо, ворвавшись в сознание бешеным вихрем и взорвавшись в нем тысячей салютов:
«Не сегодня, красавчик!».
И следом на машину обрушился такой удар, что казалось, она наполовину просела в дно реки. Дмитрий просто обязан был в последний раз увидеть происходящее этого мира, прежде чем покинуть его навсегда. Он с трудом открыл глаза, в которых все уже плыло, и было почти темно. Но даже сквозь пелену смертельной вуали ему удалось увидеть чудное видение, которое стояло на коленях на капоте его машины, прислонившись рукой и лицом к лобовому стеклу и пристально всматриваясь в его лицо. И вокруг этого видения невыразимо красиво развивался ореол чего-то светящегося, а по телу расцвели красивые золотые узоры.
Ранголи. Его Объект.
Реальная, а не эфирная.
Дмитрий последним усилием поднял руку и потянулся к ней, желая в последний раз коснуться этой удивительной силы, чтобы навсегда унести с собой в своей памяти.
На этом жизнь оставила его.
«– Нет, ты не угадал, приятель! Так просто ты не уйдешь! – свирепствовала она, увидев, как последний цветной лучик погас в Разноцветном.
Он уже остывал и она его почти не различала. Нужно действовать быстро и незамедлительно. Согнув руки в локтях, она резко выпрямила их, сверкая острыми лезвиями из сверхпрочного сплава, который не оставил ни одного шанса машине Разноцветного. Она раскурочила ее за считанные секунды, яростно расшвыривая в разные стороны обломки металла и запчастей.
И вот она добралась до него. Холодного и безжизненного.
– Это не конец, красавчик! Это не конец! – упрямо думала она, пока вытаскивала его из того, что осталось от машины.
– Ты будешь жить! Без вариантов!
Но он уже не дышал. И нужно было что-то с этим делать. И делать прямо сейчас. И прямо здесь. Резким движением она притянула его к себе, обняла обеими руками, приблизила свое лицо к его и сомкнула свои губы с его безжизненными, вдыхая в его легкие живительный воздух.
Вдох. Они закружились в прозрачной воде, медленно поднимаясь к поверхности. Ее волосы, руки, ноги обвились вокруг него, светясь зеленым исцеляющим светом, залечивая все переломы и разрывы.
– Ты должен жить! – твердила она про себя, прижимаясь к нему губами. – Ты должен жить!
Вдох. Первый цветной лучик разукрасил его тело. А следом второй и третий.
– Разноцветный! – звала она его, проникая в каждую его клеточку. – Разноцветный!
Они кружились и кружились, создавая вокруг себя вихрь новой жизни. Но он все еще не двигался.
– Очнись! – приказала она.
Вдох. И он очнулся. А затем крепко обнял ее. Прижал к себе всем телом и страстно впился губами в ее губы – мягкие и податливые.
С ума сойти!»
Вдох. Дмитрию показалось, что он попал в рай. Первые несколько секунд он был в этом совершенно уверен. Он точно помнил, что умер, и когда вдруг мир начал расцветать вокруг него, он был убежден, в том, что, несмотря на все свои грешки на земле, Бог все-таки сжалился над ним и отправил в рай. И далеко не сразу он понял, что рай имеет материальную форму с пленительными женскими округлостями, длинными ногами и чувственными губами со вкусом розы и клубники. И все это прямо сейчас обвивалось вокруг него.
Охренеть!
Вдох. Ему понадобилось некоторое время, чтобы переварить происходящее и понять, откуда у него воздух. Он открыл глаза и увидел ее. Так близко. И так доступно. Без барьеров и преград. Он зачаровано смотрел на ее закрытые глаза, которые были обрамлены длинными ресницами. На высокий лоб, на котором светился золотой узорный ободок, на губы, которые дали ему возвращение к жизни.
«Очнись», – рявкнула она.
И он очнулся. Оторвал себя от созерцания чуда, которое кружило его в водах городской реки.
Вдох. Он поступил именно так, как поступил бы любой нормальный мужчина в подобной ситуации – обнял Объект. И поцеловал. Так, чтобы у нее не осталось ни одного сомнения о том, был ли это поцелуй или просто ему нужен был воздух. Ему нужно было все вместе – поцелуй с ней, как воздух. И судя по тому, как она вся засветилась розовым светом вперемешку с зеленым, она поняла. И это был самый лучший момент в его жизни.
Плавно кружась под водой, сплетясь телами и душами, расцветая нежными чувствами, они подымались к поверхности реки.
«Пора», – услышал он сквозь негу наслаждения.
Резкий толчок и он потерял сознание.
«Она отключила Разноцветного и подтолкнула его в сторону Синего, который все это время крутился рядом, и потрясенно наблюдал за всем происходящим, время от времени выныривая на поверхность. Он поймал Разноцветного и быстро поднял над поверхностью воды, чтобы он снова не захлебнулся. Она наблюдала за ними из глубины вод, следя, чтобы они доплыли в целости и сохранности. Конечно, будь Разноцветный в сознании Синему было бы легче. Но она вынуждена была отключить его, так как началась быстрая регенерация его переломанных костей. А это, как она помнила, было крайне болезненно. Пусть поспит денек и пропустит весь адский процесс восстановления, подумала она.
Ей, кстати, тоже не помешает небольшая пауза в свете последних событий. Как-никак, она впервые за это время задействовала свое тело. Оказалось оно вполне уже готово к возвращению домой. Все работало как нужно. И даже лучше. И ей все же нужно осмыслить прошедшие события. Боже, такого наплыва чувств, она не испытывала давно. Он действовал на нее, как дурман, поглощая и растворяя в своей мужественности и силе. У нее дрожала каждая клеточка от волнения, а дыхание до сих пор было прерывистым. Как же он ее волновал, сводил с ума и опьянял!
