Андрей Левицкий - Альбинос (сборник)
При мысли о «Зебе» стало грустно. Я убрал ноги со стола, выбил остатки табака из трубки в пустую тарелку, и тут из коридора опять донеслись шаги. Незнакомый голос произнес: «Давайте его наверх, скоро позвать могут». Я поднялся, оставив трубку на столе, повернулся к двери.
– Ну, парень, на выход, – позвал усатый. – На третий этаж пошли, там у нас зал.
* * *Сапоги были по размеру, но узкий носок немного давил на пальцы, это раздражало. Притопнув несколько раз по каменному полу, я взглянул в широкий витраж с прозрачным, как родниковая вода, стеклом и повернулся.
Багряный свет закатного солнца лился в коридор, по полу протянулись длинные тени. Передо мной была плотно закрытая дверь, которую охраняла все та же парочка с ружьями.
Теперь мы находились под крышей Управы, а за стеной решалась судьба Арзамаса.
Да и моя тоже, насколько я мог судить.
Бросив взгляд на караульных, я заложил руки за спину и медленно двинулся по коридору. Молодой переступил с ноги на ногу, следя за мной, а усатый позвал:
– Эй, парень!
Я обернулся. Он с прищуром смотрел на меня, постукивая прикладом ружья по колену.
– Далеко собрался?
Помедлив, я вернулся к ним.
– Осмотреться хотел.
Молодой все еще чувствовал себя не в своей тарелке, топтался на одном месте и смахивал рукавом испарину со лба, а усач выглядел спокойным и даже каким-то расслабленным.
– Ты стой лучше здесь, у окна, и не шастай никуда, – посоветовал он.
Пожав плечами, я вернулся к витражу и прижался лбом к стеклу.
После жалких поселков Пустоши, после ее лачуг, отстроенных на развалинах из обломков, город Гильдии впечатлял. Солнце скатилось за горизонт, теплый вечер близился к концу. Внизу стояли каменные и деревянные дома, между ними протянулись чистые, мощенные тесаным камнем улицы, по которым ходили люди. На площадь к зданию Управы иногда выезжали открытые машины – на таких обычно раскатывают по Пустоши богатые торговцы или старшины кланов. Никто никуда не спешил, никто никого не грабил и не убивал, внизу текла спокойная размеренная жизнь.
Хотелось спать. Я потер ладонями лицо, разглядывая непривычно близкий, круто загнутый горизонт. Низко над ним ползли облака. Хотя над Ульем их не было совсем – наверное, идущий от него поток теплого воздуха рассеивал тучи.
В небе появились две авиетки, промчались низко над крышами. Одна заложила крутой вираж и ушла за горизонт, то есть за обрыв висящей в воздухе, перевернутой вверх тормашками горы. Вторая опустилась на посадочную полосу и порулила к ангару.
Как все-таки держится в воздухе эта громада? О чем там толковала Эви?.. Гравитационная аномалия? Что еще за аномалия такая, откуда она взялась? И почему нигде больше в Пустоши нет ничего подобного? Или есть, просто я об этом не слышал?
На краю Улья возле швартовочных мачт замерли дирижабли – будто огромные тупоносые рыбы, повисшие в тускнеющей небесной синеве. На хвосте одного вращался винт, из загнутой вниз трубы под днищем гондолы валил белый дым.
«Голос! – мысленно позвал я. – Голос, слышишь?»
Мигнул свет, в голове загудело, подкосились ноги. Я схватился за подоконник, боясь свалиться на пол, но все тут же опять стало как прежде – система не включилась.
– Э! – окликнул седоусый. – Что с тобой?
Скрипнула дверь. Я обернулся – из зала выглянул подтянутый молодой небоход с большим пистолетом в кобуре. Он сделал знак караульным и скрылся за дверью.
– Заходи, – велел седой, хмыкнув в усы. – Большие шишки будут с тобой разговоры разговаривать.
Молодой кинул на него неодобрительный взгляд и раскрыл дверь пошире. Я вошел в зал. Парень с пистолетом, присев на табурет возле двери, прикрыл ее за мной.
Высокий каменный потолок украшал барельеф – летящие большим кругом авиетки и дирижабль в центре.
Посреди зала стоял длинный стол, за ним сидели трое незнакомых людей. Нарядно одетый чернявый молодой мужчина с бородкой и длинными волосами явно нервничал, ерзал на стуле и крутил головой. Рядом с ним, откинувшись на спинку, сидел крепкий немолодой мужик с пышными седыми бакенбардами, похожий на зажиточного лавочника. Лицо обветренное, морщинистое, волосы кучерявые и тоже седые. Третий – высокий и тощий, с узким, каким-то сухим лицом, орлиным носом и холодными светлыми глазами. На рукаве его синего кителя были три серебристые полоски. Он крутил в руках незажженную трубку, при виде которой мне мучительно захотелось курить.
На другом конце стола одиноко сидел Егор Разин. Под стеной вытянулась в струну Эви – плечи расправлены, руки по швам. А за спиной Разина была неприметная дверь с глазком, и когда я переступил через порог, он потемнел – кто-то приник к нему с другой стороны.
Слева вместо стены было большое окно, сквозь него открывалась панорама вечернего города.
Четверо мужчин уставились на меня, а Эви почему-то потупила взгляд.
Я подошел к столу. За глазком в двери снова мелькнула тень. Кажется, никто, кроме меня, не заметил этого.
– Твое имя? – сухо произнес тощий с серебристыми полосками на рукаве.
Тон его мне совсем не понравился. Я взял приставленный к столу стул, крутанул на одной ножке и, усевшись верхом, спросил:
– А твое?
Тощий крепче сжал трубку и постучал ею о ладонь. Нарядно одетый мужчина беспокойно зашевелился, покосившись на Разина, а третий, с седыми бакенбардами, усмехнулся.
– Не дерзи им, доставщик, – спокойно сказал Разин. – Перед тобой совет Гильдии, а вопрос тебе задал техник-интендант Ягор. Это – Владис, управитель Улья, а это – командор Брага, командующий воздушным флотом.
Я пожал плечами и ответил Ягору:
– Меня зовут Альб, и я доставщик. Хотя теперь уже нет.
– Почему же? – улыбаясь, спросил командор Брага и указательными пальцами пригладил свои бакенбарды.
– Машина утонула, когда мы ехали к авиетке, – пояснил я.
– Не мог бы ты снять куртку?
– Зачем? – удивился я.
Он подался вперед, не прекращая добродушно улыбаться.
– Скажем, просто затем, что я тебя попросил.
Я скинул куртку, бросил на стол рядом с изящным графином и подносом со стаканами.
– А теперь встань со стула.
Отставив стул, я поднялся.
– И будь добр, закатай левый рукав.
Услышав это, я посмотрел на Эви – и сообразил наконец, почему у нее смущенный вид, понял, почему она так ни разу не взглянула на меня с того момента, как я вошел сюда.
– Ну ты и гнида, – сказал я. Цыганка вспыхнула, но промолчала, лишь закусила губу.
А Брага кивнул кому-то за моей спиной:
– Давай, капитан.
Раздались быстрые шаги. Я и дернуться не успел, как в правое ухо ткнулся холодный ствол пистолета. Сильная рука обхватила за шею, голос сзади произнес:
– Двинешься – получишь пулю в башку.
Я замер. Покосился на Разина – тот напряженно наблюдал за происходящим. Похоже, он не совсем понимал, что происходит.
Эви шагнула ко мне, словно хотела помочь, но Ягор метнул в нее холодный взгляд, и она отшатнулась обратно к стене.
Управитель Владис снова заерзал, выбил пальцами дробь по столешнице, схватив кувшин, сделал несколько глотков из горлышка.
– Так я повторю свою пока еще просьбу, – продолжал командор Брага. – Покажи нам левую руку.
Чувствуя холод ствола, прижатого к ушной раковине, я медленно закатал рукав.
– Теперь подними ее, – приказал капитан сзади. – И потом не шевелись.
Когда я сделал это, захват на шее ослаб, но ствол никуда не делся. Капитан ощупал руку от локтя до запястья, похлопал по ней и присвистнул.
– Что там? – спросил Ягор, постукивая трубкой о ладонь.
– На руке утолщение, вроде труба на нее надета. А здесь… – Он снова ощупал мое запястье. – Как ствол у пистоля. Узкий, твердый.
– Потрясающе! – воскликнул Брага. – И ничего ведь не заметно, а?
Он повернулся к Эви.
– Говоришь, мутант просто исчез?
Она кивнула. Командор вопросительно посмотрел на интенданта Ягора.
– Оружие доминантов, – холодно заключил тот.
– А ведь мы никогда не видели их, – заметил Брага. – Доминанты… величайшая загадка нашего времени! Доставщик, как выглядел этот человек? Или, скажем, это существо в летательном аппарате?
Я опустил руку, и все вздрогнули, а Владис аж подскочил на стуле. Капитан снова обхватил меня за шею, ствол вжался в ухо.
– Не тряситесь, – сказал я. – Эта штука на моей руке все равно не работает.
– Почему же? – спросил Брага.
– Вырубилось, когда в Арзамасе рванул мой груз и я потерял сознание.
Разин на стуле изменил позу и положил на стол широкие ладони, внимательно слушая разговор. Взгляд его быстро перемещался от одного небохода к другому.
А Эви наконец-то посмотрела на меня.
– Поэтому, – продолжал я, – не могу приказать ему отключиться от меня, чтобы снять. Ну и что вы от меня хотите?
Ягор переглянулся с Владисом, и тот впервые с момента моего появления в зале раскрыл рот:
