Элона Демидова - Метро 2033. Отступник
– Тихо! – оборвал его Анатолий, приблизив сжатый кулак к губам парня. – Смотри внимательно в окно и не дай бог твои веки сомкнутся хоть на секунду, я тебя лично сгною, сучонок! Имей в виду, как вернемся, ты публичную порку получишь, так что не усугубляй ситуацию.
Анатолий бесшумной тенью исчез во тьме. У начальника гвардии было искушение поднять по тревоге весь отряд, но выглядеть идиотом, зря всполошившим измотавшихся за день товарищей, не хотелось. Мало ли что может показаться в городе-призраке ночью, вон Антон средь бела дня манекен расстрелял. Нервы у всех на пределе, а потому свои опасения нужно проверить.
Войдя внутрь колокольни, Анатолий поднял голову – люк, ведущий на верхнюю площадку, где висели колокола, был открыт. Это настораживало. Но и здесь инструктор не стал устраивать шум. В конце концов, он отправил на верхний пост двух человек. И ладно Роман, сын Георгия – оболтус из оболтусов, который порой спит с открытыми глазами, но с ним Павел, сын Александра. Этот парень растет настоящим воином, его так просто не проведешь. Да и потом, только начало ночи, даже первый караул еще не сменился. Вряд ли местные мутанты такие дураки, чтобы лезть в это время на рожон.
Однако логические доводы не могли убедить начальника гвардии, что все в порядке, и, проклиная все на свете, он стал осторожно подниматься по винтовой лестнице, прижимаясь к стене и прислушиваясь. Деревянные ступеньки предательски поскрипывали, однако наверху не было никакого движения.
«Черт! Что же происходит, в конце концов? Неужели и там заснули? Или что-то похуже?» – мелькнула лихорадочная мысль, и начальник гвардии с удвоенной опаской продолжил двигаться к цели своей инспекции.
Павла, в застывшей полусклоненной позе, Алфераки увидел сразу. Инструктор не стал окликать часового, ибо понял: тот мертв. Анатолий не почувствовал ни страха перед невидимым врагом, ни жалости к убитому, ни злости на вероломных дикарей, его сердце лишь кольнула острая иголочка досады: выродки сумели провести их, испытанных в боях вояк, словно маленьких детей. Уроды делали все вопреки здравому смыслу. Их стратегия, рассчитанная на обман ожиданий, полностью себя оправдала. Но главной ошибкой старейшин Лакедемона стала недооценка противника. Однако рефлексировать не было времени. Алфераки выбросил тело из люка, перекатился и потянулся к связанным в узел веревкам, чтобы ударить в тот самый набат, о котором упомянул царь Антон.
Инструктор застыл на мгновение, увидев, как со всех сторон к церкви пробираются бесшумные тени: армия мутантов, большая часть из которых подростки, подумалось в этот миг десантнику, настолько по-юношески тонкими и гибкими были карабкающиеся на стены фигурки. К Анатолию вдруг пришло осознание, что война проиграна, сколько бы сейчас они не положили проклятых нуклеаров, а победы все равно не видать. Но начальника гвардии это ни капли не смутило. Гибель в бою – лучшее, что может пожелать себе человек, избравший путь воина. С этими мыслями Алфераки дернул за узел. Но ничего не произошло, колокола не зашлись оглушительным звоном – веревки безвольно опали к ногам Анатолия.
«Перерезали, суки! Хитры, мрази! – он ощутил невольное восхищение противником. – Может, не они, а мы слабое звено?…»
Инструктор прицелился в самого приметного из нуклеаров, чья необычайно бледная кожа будто светилась в темноте. Кажется, это была девушка, потому что с тонким вскриком, конвульсивно дернув руками, она исчезла за оградой.
За спиной раздался взрыв и вскрик боли.
«Растяжка, – с удовлетворением подумал Анатолий. – Теперь тревогу поднимать нет необходимости». Послышались одиночные выстрелы: часовые возле окон наконец-то заметили неприятеля.
Начальник гвардии снова прицелился по лезущим через ограду, но краем глаза заметил движение в темноте сбоку от себя. Он повернул голову и увидел две тени, стоящие на крыше и держащие в каждой руке по бутылке.
– Пора плыть к Дамбе, – сказал один из них хриплым голосом, а второй замахнулся.
Анатолий, мгновенно среагировав, выстрелил из «Стечкина». Нуклеар, вскрикнув, выронил бутылку. Та разбилась, и выродок, моментально вспыхнув, покатился с крыши вниз.
«С химическим запалом», – бесстрастно подумал воин, целясь во второго. Однако нуклеар, показав удивительное проворство, отпрыгнул вбок и метнул снаряд. Инстинктивно вскинув руку, начальник гвардии выстрелил, попав в бутылку уже на подлете. Яркая вспышка взорвавшегося «коктейля Молотова» ослепила Анатолия, а в следующий миг струя напалма ударила ему в лицо.
* * *– Наверх, к колоколам! – ревел Антон.
Шесть бойцов метнулись ко входу в колокольню. Остальные палили из окон по наступающим нуклеарам, перейдя с одиночных выстрелов на короткие очереди.
Правитель Лакедемона, с пистолетом и вещмешком в руках, стоял посередине церкви, озираясь в темноте. Как он оказался на ногах уже полностью одетым и вооруженным, Антон сказать бы не смог. Видимо, тело помнило долгие тренировки и сейчас действовало на одних рефлексах. В груди царя клокотали гнев и бешенство, приправленные определенной долей растерянности и недоумения. Как могли мутанты подобраться так близко и незаметно? Как могли заснуть все часовые? К тому же нигде не было видно Анатолия Алфераки. Старый соратник бесследно исчез. Но куда? Может, он уже наверху отстреливается от ублюдочных мутантов? Сына в храме тоже не было: он ночевал в трапезной. Первой мыслью было бежать туда, организовать оборону, но в это мгновение раздался взрыв, заставивший Антона пригнуться. Кирпичное крошево больно секущее кожу рук, закрывающих лицо, летело со всех сторон, и невозможно было понять: где эпицентр? Спустя несколько секунд до царя добрел шатающийся солдат. Его перемазанное в крови лицо искажала гримаса нечеловеческой боли.
– Бомба в люк… – с трудом прохрипел он, уставясь на Антона провалом глазницы, из которой на белом жгутике, поблескивая слизью, свисал глаз.
После этих слов раненый рухнул к ногам правителя.
«Конец, – понял Антон, – вот и конец всему».
Но царь не собирался так просто сдаваться. У него был план. Конечно, для осуществления задуманного, надо было выбраться живым из этой мясорубки, а потому он по-прежнему стоял посередине храма со «Стечкиным» наготове и ждал удобного момента.
Ревущий всполох разорвал темноту, и пара караульных, заорав от ужаса и боли, отпрянули от окна, охваченные пламенем. Один сразу же упал, истошно завывая и неистово молотя по полу обугливающимися на глазах конечностями, а второй, выкрикивая что-то невнятное, несколько раз с силой гулко ударился о стену, но затем тоже осел.
В горящий оконный проем запрыгнул скуластый молодой нуклеар с торчащими в разные стороны рыжими волосами. В руках у мутанта был черный сверток. Антон выстрелил юноше в лицо. Парень, дернувшись, упал и тут же раздался взрыв, сбивший с ног царя. Едкий жирный дым заволок все помещение. Судорожно кашляя, правитель поднялся. Отовсюду сквозь клубящееся марево пробивались алые языки пламени. Кто-то из солдат продолжал отчаянно сопротивляться, паля вслепую из окна. Где-то рядом слышались стоны покалеченных.
Еще один взрыв потряс здание; с жалобным скрипом большие арочные ворота медленно обрушились внутрь храма.
«Психи, они же все долбаные психи, – быть может, впервые в жизни Антона охватил благоговейный трепет. – Кто так воюет? Мать твою, кто так воюет?»
В церковь-кузницу, с яростными криками размахивая копьями и топорами, ворвалось несколько нуклеаров.
«Сейчас или никогда!» – достав из подсумка гранату, на ходу выстрелив в ближайшего врага, Антон кинулся на прорыв.
Царь остановился перед Каменной лестницей и раздумывал, спуститься ли к проклятым трем столбам по ней или все же безопасней пробраться к набережной сквозь чащобу по склону.
– Да какая разница, – сказал он громко, и поправив вещмешок, начал спускаться вниз по ступеням. – Это вы от меня должны прятаться, ублюдки! Слабаки! Победили случайно.
Несмотря на катастрофичность всего произошедшего, у царя были основания гордиться собой. Убив или покалечив с полдюжины нуклеаров, он умудрился уйти из пылающей церкви, не получив ни единой царапины. Добрый десяток дикарей пустился за ним в погоню, но потом они по неизвестной причине отстали. Правитель не стал мучиться загадкой, почему аборигены перестали его преследовать: может, не захотели рисковать своими жизнями, а может, еще что надумали. Какая разница! Это их проблемы, в конце концов.
У Антона же сейчас имелись иные заботы. Его сын рассказал, что Запретная для хищных тварей зона в Таганроге существует благодаря трем столбам. Так почему бы не исправить ситуацию, взорвав монумент? Пусть мрази познают на себе силу клыков лютоволков и паучьих жвал. Тол, пара детонаторов, дюжина гранат, лежащих в вещмешке, сделают свое дело. А после уничтожения памятника правитель решил остаться, вылавливать мерзких выродков по одиночке и убивать, убивать, убивать… Ведь пустой город – идеальное место для партизанской войны.
