Борис Громов - Насмерть
— Значит, Олег, говоришь, есть для нас работенка по профилю? — спросил у подполковника Костя Убивец, наголо бритый крепкий мужик средних лет с ухоженной короткой бородой, сидевший между мною и Курсантом.
— Да, Костя. Хорошая и неплохо оплачиваемая работа. На длительный срок. Единственное «но» — далековато, на Северных Границах.
— Понятно! — кивнул бородач Костя. — А заказчик кто?
— Ну, скажем так — правительственный подряд.
— Вот оно как… — удивленно и задумчиво тянет наш явно озадаченный старший. — Что ж, нужно обдумать, у нас тут тоже кое-что наклевывается.
— Послушай, Убивец, хватит цену набивать. Я же тебе сказал, работа эта очень хорошо оплачивается. А баки мне забивать не нужно! Наклевывается у них! Не забывай, с кем разговариваешь, я хоть и всего неделю как из госпиталя, но все же контрразведкой в здешних краях командую. Нет у вас никаких контрактов, и даже не предвидится. По всему Терскому Фронту режим прифронтовой полосы со всеми вытекающими в виде армейских патрулей, временных КПП на дорогах и всего остального. Чуть не через каждые полсотни метров по часовому. Никому сейчас ваши услуги не требуются. А там, где работа есть, — там свои Вольные Стрелки имеются.
— Слушай, Исмагилов, ну это с твоей стороны просто невежливо, вот так вот об колено-то ломать, — явно обиделся Убивец. — Прояви уважение к ритуалу найма.
— Костя, пока ты тут со своими ритуалами резину тянешь, за Волгоградом люди погибают. Обычные, ни в чем не повинные люди.
С лица Убивца словно тряпкой стерли обиженное выражение.
— Давай подробнее.
— Ситуация следующая: на Северных Границах неспокойно, сами знаете. И если раньше все более-менее держали под контролем пограничники, то сейчас их в полном составе перебросили на фронт. Выгребли, считай, всех подчистую. Некоторые участки границы прикрыты отрядами местных, тамошних Вольных Стрелков, но их на всю протяженность границы не хватает. Вот и принято решение привлечь к этому делу крупные и наиболее подготовленные отряды наемников с юга республики. У тебя сейчас сколько бойцов?
— Сто четырнадцать, — с гордостью ответил Убивец.
Косте было чем гордиться. До вторжения турок наш отряд насчитывал всего два десятка бойцов. Правда, бойцов хорошо обученных и сработанных, что и позволило отряду избежать серьезных потерь во время боя за станицу. Нет, ранены или контужены были все поголовно, но убитыми потеряли только троих. А вот у остальных Вольных Стрелков Терского Фронта дела обстояли куда хуже. Где-то потеряли половину людей, где-то — чуть ли не две трети. Отряд из Горагорского вообще полег в полном составе. Терской Фронт никогда не был спокойным местом, и потери у наемников были и раньше. Но вот чтобы в течение пары суток, да в таких количествах… Бойцам разбитых отрядов нужна была какая-то точка опоры, флаг, под который можно было бы встать. И сохранившая и командира, и большую часть личного состава «Псарня» стала для них своего рода «точкой кристаллизации». Местом, где можно было собраться и почувствовать себя частью сильного коллектива, а не побитым и израненным одиночкой. Отряд увеличился почти в шесть раз буквально за пару недель. И вот уже почти весь февраль я, сменив на посту командира отряда Костю Убивца, который в свою очередь стал координатором, проводил боевое слаживание, превращая сотню бойцов в единое подразделение.
— Отлично! Значит, рота, — довольно потер руки Исмагилов.
— Да нет пока еще роты, Олег, — подключился к беседе я. — Есть сотня вооруженных и кое-что умеющих мужиков. А до роты им еще — как до Пекина кверху задом. Их бы, по-хорошему, еще месяц-полтора погонять нужно.
— А что тебе помешает на месте их гонять? — поинтересовался контрразведчик. — Поймите, мужики, я ведь про погибших гражданских — совершенно серьезно. Там, на зараженных территориях за Северной Границей, какого отребья только нет. «Погранцов» они побаивались и не лезли особенно. Нет, бывало что и нападали, но только когда совсем в большую толпу сбивались. А сейчас граница, можно сказать, и не прикрыта толком, вот они и распоясались.
Мы с Костей переглянулись. Похоже, дела на севере и впрямь идут далеко не лучшим образом. Да и по поводу работы для отряда Исмагилов прав. Нет сейчас для наемников работы на Терском Фронте. А в действующую армию нас в нынешнем виде и статусе никто не возьмет. Хочешь служить и воевать — милости просим: военкомат, распределительный пункт, «покупатели» и, куда попадешь, туда и попадешь. Подобный подход мало кого из наемников устраивал. Тут же — долгосрочный контракт, да еще и на правительство. Словом, есть над чем подумать.
— Кстати, — прервал вдруг уже немного затянувшееся молчание Олег, — вы б отряду своему хоть название какое-нибудь выдумали… А то не солидно как-то — такая толпа народу, и безымянная.
— Да предлагал я им уже, — ответил Исмагилову наш младшенький, Толя Курсант, молодой парень, крепкие мускулы которого ощутимо проступали даже под плотным брезентом «горки».
— И что, Толь?
— Ай, ну их, — отмахнулся тот, наморщив «распаханный» некрасивым шрамом лоб. — На смех подняли…
— А то, — согласно кивнул я. — Название им подавай… И как обзовемся? Может — «Терские волкодавы»?
На секунду над столом повисла тишина, а потом все четверо синхронно хрюкнули и разразились громким хохотом. Фильм с одноименным названием в Червленную привозили пару недель назад. Вся станица ходила посмеяться, словно на комедию.
— Ну тебя, Тюкалов, — отсмеявшись сказал контрразведчик. — Все бы тебе глумиться. Не хочешь «Волкодавов» — обзовитесь тогда… я не знаю… ОМОН что ли.
— Как? — вытаращил глаза на Исмагилова я.
Подполковник контрразведки Олег Исмагилов был одним из немногих людей не только на Терском Фронте, но и во всем мире, кто знал, кем на самом деле является отчаянный и матерый наемник с позывным Чужой.
— А что? — с невинным видом захлопал тот глазами. — Отдельный мобильный отряд наемников… И по делу, и аббревиатура красивая. С историей, опять же.
— Уж что есть, то есть, — Убивец одобрительно чмокнул губами. — Неплохая идея, мы подумаем. Ладно, теперь давай поговорим о финансовом вопросе…
Два дня спустя я сидел в кабинете Исмагилова в Ханкале.
— Запомни главное, Миша, — Олег был серьезен и деловит. — Северные Границы — это не Терской Фронт. Там, с одной стороны — легче, с другой — намного сложнее. Во-первых — радиация. Нет, южнее границы с этим полный порядок: дезактивация была проведена еще сразу после Большой Тьмы, как только республика более-менее твердо на ноги встала. Чуть не надорвались тогда, последние резервы на это дело бросали, но сделали. На въезде во все города и поселки — пункты обязательного дозиметрического контроля, за умышленную попытку продать «фонящие» товары или продукты — вешают без долгих разговоров. Все по-взрослому. Но вот севернее… Наши пограничники по факту контролировали и патрулировали саму линию границы и тридцатикилометровую «буферную зону». Дальше — территория анархии.
