Олег Таругин - Десантник. Из будущего – в бой!
Алексей на миг прикрыл глаза. Что ж, если это и на самом деле галлюцинация, то уж больно она подробная. И страшная. Неправильная, одним словом. Буквально каждая деталь проработана, словно в историческом кинофильме, вон на дороге даже стреляные гильзы блестят, видимо, кто-то вел огонь по атакующим колонну самолетам. Хотя откуда ему знать, какие именно бывают галлюцинации?! И какие из них правильные, а какие, мать их, нет?! Он что, психиатр, что ли? Или дело в том, что…
В этот момент ветер внезапно изменил направление, и парня накрыла волна плотного… нет, не воздуха. И даже не запаха. Ни воздухом, ни запахом ЭТО назвать было никак нельзя. Первое пришедшее в голову определение – смрад. Густой, хоть ножом режь, смрад горелой человеческой плоти, обильно сдобренный химическими запахами сгоревшей солярки и машинного масла, тротила, краски, резины и чего-то уж вовсе неопределяемого. И еще чем-то незнакомым, солоновато-железистым, тем самым, чем пахло вокруг, пока он шел вдоль перерытой воронками насыпи.
Степанов резко замер на месте, будто наткнувшись на невидимую преграду. Кровь! Так пахнет кровь! Вот только интересно, откуда он это знает? Леха обвел пространство вокруг себя полубезумным взглядом, словно видя все это впервые. С глаз – или разума? – словно слетела пелена, как-то сразу, мгновенно, в некий нефиксируемый сознанием миг. Какие еще, нахрен, глюки! Нет, это все всерьез, по-настоящему, на самом деле! Все эти разорванные взрывами тела с вывалянными в пыли и облепленными мухами кишками и свешивающиеся из люков человекоподобные головешки, некогда бывшие живыми людьми, – все это НА САМОМ ДЕЛЕ!
Окружающий мир внезапно поплыл и размазался, почва под ногами потеряла былую твердость, словно он оказался в эпицентре землетрясения, и последним, что еще успел зафиксировать погружающийся в омут беспамятства разум, стала стремительно несущаяся навстречу земля, покрытая вытоптанной, местами бурой от запекшейся крови травой…
* * *Очнулся Алексей, когда вокруг уже сгустились сумерки. Некоторое время парень лежал на спине, бездумно глядя в темнеющее с каждой минутой небо, на котором уже проступили первые звезды. Хотелось есть и куда сильнее пить. А еще сильнее – понять, что вообще происходит. С одной стороны, разум отчаянно отказывался признавать даже гипотетическую возможность попадания в далекое прошлое, с другой – из головы упорно не шло виденное днем. Да тяжелый запах благодаря практически полностью стихшему к вечеру ветру, к сожалению, никуда не делся. Такое не подделаешь и никакой галлюцинацией не объяснишь… хотя если он сейчас валяется в коме в своем времени, тогда, наверное, все что угодно возможно. Мог бы и на какой-нибудь Альфе Центавра очнуться, блин, в окружении большеглазых инопланетян из амерских кинофильмов. Ладно, какой смысл и дальше спину отлеживать, все равно этим ровным счетом ничего не изменишь. Чем бы все это ни оказалось, нужно хоть каким-то делом заняться, воду, например, найти. Или еду. Или оружие. Или все перечисленное разом… хотя вода актуальнее остальных пунктов, уж больно горло пересохло, словно сутки не пил.
Поднявшись на ноги – чувствовал себя Леха на удивление неплохо, не было ни былой слабости, ни головокружения, бывший десантник пошарил по карманам, разыскивая мобильный. Нужен хоть какой-то источник света, вот-вот совсем стемнеет, как тогда быть? Одного лунного света может и не хватить, а сломать по дурости ногу как-то не хочется. Если все это по какой-то чудовищной случайности окажется правдой, со сломанной ногой ему лучше сразу застрелиться, тем более у погибшего офицера он видел пистолет. Не в плен же немцам сдаваться? Кстати, это мысль! В смысле, не насчет плена, а насчет пистолета. Нужно обязательно отыскать его тело и забрать оружие – наверняка в кобуре запасной магазин имеется. Не хочется, конечно, в темноте по этому импровизированному кладбищу бродить, но что делать?
Парень грустно усмехнулся: «к немцам в плен», вот именно! Получается, подсознательно он УЖЕ поверил, что перенесся на Великую Отечественную? Потому и рассуждает подобным образом? Блин, голова кругом… Так, все, хватит переливать из пустого в порожнее, пора делом заняться! А то разнылся, словно не в десанте служил, а не пойми где! Конечно, если и на самом деле придется воевать, ему б родной «семьдесят четвертый» с подствольником, снарягу нормальную да «РПГ-7 Д» с десятком выстрелов, и кумулятивных, и термобарических…
«Ага, – не удержался внутренний голос. – А еще «бээмдэшку» с экипажем и полным боекомплектом! Или нет, чего мелочиться? Мечтать, так с размахом – сразу целую десантно-штурмовую бригаду со средствами усиления и авиаподдержки! И парочку «Тополей М» на прямую, блин, наводку!»
Обшаривающие карманы пальцы наткнулись на нечто продолговато-цилиндрическое. Фонарик! Точно, он же вчера положил в карман фонарик, о котором совсем позабыл! Лагерь геологической партии уже погрузился в темноту, свет давал лишь догорающий костер, а ему приспичило прогуляться по нужде, вот он и прихватил с собой самый обычный китайский светодиодник на три пальчиковые батарейки. А потом, забираясь в спальник, позабыл выложить из кармана. Неплохая находка, кстати, в нынешних реалиях портативных фонарей подобной мощности и вовсе нет. И самое главное, батарейки он перед самым походом заменил, при экономном расходовании на неделю хватит, а то и больше.
Леха вдавил в корпус упругую клавишу, и темноту прорезал узкий бело-голубой луч. Отлично, живем! Главное – не спалиться по-глупому, свет ночью далеко виден, особенно такой яркий. Кстати, а вот интересно, отчего фрицев до сих пор не видно? Здесь все еще глубокий советский тыл? Или их просто не заинтересовала перепаханная бомбами грунтовка – танк или бронетранспортер пройдет, конечно, а вот для движения автотранспорта придется сначала воронки засыпать и утрамбовать. Собственно, вполне вероятно, что пока он валялся без сознания, тут и побывали какие-нибудь разведчики. На мотоциклах, предположим, немцы к байкам с колясками всю войну были неравнодушны. Убедились, что шоссе бомбами перерыло, да и убрались восвояси. А его не тронули, поскольку сочли одним из погибших под авианалетом, – в конце концов, что в нем такого уж необычного? Тельняшка? Так и в этом времени подобные носят. Светло-зеленые туристические брюки? Порядочно застиранные и изгвазданные пылью и травой? Даже не смешно. Делать фрицам больше нечего, только среди трупов бродить, колонну-то не час назад раздолбали, а как минимум ранним утром… Короче говоря, особенно бояться нечего, когда-то он то ли читал, то ли слышал, что в начале войны немцы ночами не воевали, так что шансы напороться на гитлеровцев практически нулевые.
