След Анубиса (СИ) - Сарафанов Валентин

— А ты видел поле силовое когда-нибудь? — усмехнулся Василий.

— Не видел. Но предполагаю.

— Предполагает он. Ты зачем на скалу полез тогда на острове? Кто тебя звал?

— А чо! Я выстрелы услышал, помочь решил. Да я и не жалею ничуть. Будет, что вспомнить и рассказать. Слушай, а может, нас на другую планету закинуло?

— Ага, — кивнул головой Василий. — И медведь инопланетный тут бегает.

— Да уж, — Степан с сожалением покачал головой. — Жаль. Не похоже это все на другую планету. Я-то уж знаю. По тайге много ходил. Тайга это. Но всё же заколдованная тайга мать ее так.

— Ага, заколдованная. И океан заколдованный, — заметил Василий.

— Какой океан? — не понял Степан.

— Ты, что? Не видел океан?

— Океан? — Степан тупо уставился на Василия. — Я лично у реки очухался. По берегу ходил вдоль и поперек, тебя кричал. Потом в лес углубился, а меня опять к реке возвращало что-то. Нет. Океана я не видел. Это точно. А ты, выходит, видел? И где он?

— Далеко, — Василий только рукой махнул. Ему было не до объяснений. Мысль о Вовке не давала ему покоя. Где он? Что с ним? Жив ли?

— Да найдешь ты сына, — словно, прочитав, мысли Василия, успокоил его Степан. — Нутром чую — найдешь. Здесь он где-то. Поверь старому таёжнику. У меня чутьё, что у волка. По тайге с мое походишь, не только волком завоешь, сам волком станешь. Шестое чувство появится.

— Уже, — произнес задумчиво Василий.

— Что уже? — переспросил Степан.

— Появилось уже. Я чувствую, что он жив.

— Ну и лады, — вдохновился Степан. — Пошли искать!

— Пошли, — охотно согласился Василий и добавил, — А то уже вечер скоро. Да и запастись на ужин надо.

— Это точно, — согласился Степан. — Зря Топтыгина отпустил. Как бы нам лапу не пришлось самим сосать теперь. А так, глядишь, наелись бы от души.

— От пуза, — поправил Василий.

— Да какая разница — от души или от пуза? Она, что для души, что для пуза полезная медвежатина-то.

— А не много на нас двоих-то медвежатины? Природу беречь надо. Куда пойдем? Что тебе твое чутье подсказывает?

— Туда, — не задумываясь, махнул рукой Степан. — По течению реки пойдем.

— Хорошо, давай веди, таёжник, — промолвил Василий, а сам на небо взглянул. Его мутная пелена темнела. Серые сумерки уже прокрадывались в глубину леса. Где-то в глубине чащи что-то зацокало часто, застучало.

— Глухарь токует, — пояснил Степан прислушиваясь. — Странно. Они обычно на рассвете песни поют. Слушай, а давай попробуем его из автомата снять. Мясо глухаря вкусное. Давай за мной. Только тихо.

— Давай, — согласился Василий.

Осторожно ступая по мшанику, он последовал за Степаном. Тот крадучись, стараясь не задевать ветви, медленно пробирался меж деревьев, предостерегающе поднимая руку в момент, когда глухарь прерывал свое пение. Наступала настороженная тишина на десяток-другой секунд, а затем снова из глубины чащи доносилось бойкое цоканье. Ближе, ещё ближе.

— Вон, он, — прошептал Степан, вытягивая руку вверх. Василий посмотрел в направлении руки, но ничего не увидел кроме густоты елового лапника.

— Не видишь? Давай ствол. Я его сам сниму, — прошептал Степан.

Василий начал стягивать автомат с плеча.

— Давай, — Степан протянул руку. Подавая оружие, Василий шагнул вперед. Только один шаг. Под ногой треснул сучок. Словно выстрел прозвучал. Послышалось хлопанье крыльев.

— Черт! — Степан сплюнул. — Осторожный, тварь! Ладно, пошли назад к реке.

Они повернули обратно. Вроде, как прежним путём назад пошли. Лес должен был вот-вот закончиться. Но нет. Лес не только не закончился, он шаг от шагу всё гуще становился, всё плотнее.

— Где река-то? — Степан остановился, озираясь по сторонам. Потом взглянул на Василия.

— Заколдованный лес, — хрипло произнёс он. — Нету реки и всё тут. Видишь, что делается?

— Вижу, — хмуро ответил Василий.

— Смотри, гриб! — радостно воскликнул Степан. — А вон ещё! Да их тут много! И рядом с тобой тоже! Маслята это. Собирай, давай! Чего сидишь-то?

Василий посмотрел по сторонам. Из-под сухой хвои на него выглядывали коричневые шляпки грибов. Он вытащил нож и аккуратно срезал один из них. Убедился, что не гнилой. Срез ножки был чистый, белый. Посмотрел на Степана. Тот, не разгибаясь, собирал подножный корм.

Давненько Василий грибы не собирал. Сколько лет-то прошло уже? Вовка еще в проекте был. Они бродили по лесу. Просто так. Гуляли и по ходу собирали редкие грибы. Ранняя осень позолотила верхушки березняка. Она рассмеялась.

— Ты чего? — спросил он.

— На тебя похож, — она протянула ему большой белый гриб.

— Почему?

— Красивый, крепкий, основательный, — пояснила она

— Крепкий, основательный, — усмехнулся Василий, вспомнив эти слова. — А почему бы и нет.

Он положил автомат на землю, снял с плеч куртку и последовал примеру Степана. Куртка быстро наполнялась крепкими, как на подбор маслятами.

— Ё-моё! — раздался громкий возглас. Василий резко выпрямился и оглянулся. Степан стоял столбом. Что там такое? Василий опустил куртку с грибами на землю. Он тоже увидел его. Растерзанный взрывом вертолет, черным сгустком завис на деревьях. Василий подошел ближе.

Корпус машины перекрутило штопором. Винт отсутствовал. Вырвало винт вместе с двигателем. Машина зависла метрах в десяти от земли, сломав верхушки елей.

— И это тоже здесь, — тихо произнёс Степан.

— Может, там рация осталась? — неуверенно предположил Василий.

— Какая там рация, — возразил Степан. — Видишь, там же всё выгорело. Он сюда уже горящий попал. Деревья опалил. Хорошо, что пожар лесной не начался. Что же это за сила такая? Всё сюда закинула. Не земная это сила. Точно, не земная. Слушай, а если эта сила смогла все это сюда зашвырнуть — тебя, меня, вертолет, значит, и этот черт где-то здесь может оказаться. Ну, тот, что на нас пёр. Ты как думаешь?

— Думаю, думаю, — пробормотал Василий, а сам по сторонам посмотрел в густеющий сумрак. — Пошли отсюда быстрее. Мне здесь не нравится.

— Тебе здесь не нравится, а мне тут везде не нравится, — прошептал Степан. — Я нутром чувствую, что чертовщина тута творится.

Василий ничего на это не сказал. Он молча подобрал грибы, забросил на плечо автомат и махнул рукой Степану. Пошли, дескать. Тот возражать не стал и последовал за Василием. Лес заполняла темнота. Она густела, обволакивая своими щупальцами стволы деревьев, проникая меж колючих веток. Где-то в лесной чаще заухала сова. Тьма доносила шорохи, возню, вкрадчивое бормотание. Лес словно просыпался к ночи, оживая.

Василий шел не оглядываясь. За спиной пыхтел Степан. Преодолели крутой подъем, затем спустились в лог. Вечерний сумрак сменился ночным мраком. Все хватит. Пора остановиться. Прямо здесь и сейчас. Надо развести костер и ждать до утра.

Глава 4

Мертвое поселение

Костер лениво потрескивал. Степан, свернувшись калачиком на куче еловых веток, изредка тревожно всхрапывал, и переворачивался с боку на бок. Василий не спал. Нельзя спать. Обхватив ладонью холодный ствол автомата, он напряженно всматривался в темноту, прислушиваясь к ночным шорохам. Еще пара часов и Степан сменит его. Тогда можно будет забыться сном на колючих ветках. Вторые сутки не спал. Глаза слипаются. Голова тяжелая, тупая. Мысли разные медленно ворочаются после сытного грибного ужина.

Василий подкинул веток в затухающий огонь. Костер вспыхнул, отбрасывая в черноту искры, тревожно затрещал.

Темный лес жил своей ночной жизнью. Василий перестал обращать внимание на дикий раскатистый хохот, бормотание, хлопанье крыльев, а вот на потрескивание веток уставший мозг реагировал мгновенно, заставляя вскидывать голову и затаивать дыхание. Он в очередной раз вскинул голову, ясно услышав треск ветки, пронзивший слух. Еще треск. Это там! Василий повернул голову вправо. Снова треск. Теперь ближе. Василий перехватил автомат. Изготовил к стрельбе. Шаги. Явно шаги. Снова треснула ветка.