Брат для волчонка 2 (СИ) - Бэд Кристиан

— Шлюз? — запросил пилот главного техника.

— Сканируем. Пока повреждений не обнаружено.

— Ну, значит, успели, — кивнул Эрг, обернулся и протянул руку встающему с пола Марвину.

— Но как? Как ты его разглядел? — потрясённый начальник станции смотрел на экран, рисующий тепловые пятна взрыва.

— Масса у него была не та, чтобы продукты возить. Не свинец же ты заказал курсантам на супчик? И рыскал этот катер странно. Видимо, с него предварительно сняли всё ценное, он шёл на стареньком автомате, а из-за массы его повело, когда пошёл на швартовку. Я такие видел уже. Приходилось.

— Боги тебя сегодня прислали, — Марвин дохромал до стола, поднял с пола бутылку, не открытую, к счастью. — Ну, что? Без закуски?

Эрг вытащил из кармана горсть карамелек.

— Что-то я не пойму, — сказал Астахов. Он проглотил скотч и не ощутил даже запаха. — Теракт? На такой крошечной станции? Судя по характеристикам взрыва, возьми мы эту гадость в ангар…

— Ангар!.. — пробормотал Марвин. — Он решил, что парень в ангаре работает!

— Кто решил? Какой парень? — вскинулся Астахов.

— Да Рэм же твой! — взревел Марвин. — Пилот катера, который кишьям привёз! Он узнал твоего Рэма! Сказал, что десятку за него на грунте дают. Похихикал и улетел. В тот день погрузчик сломался. Рэм помогал разгружать катер! Этот бандак решил, что пацан в ангаре работает!

— То есть ты считаешь, что очнулся юрист? — Астахов взял карамельку. — А почему ты нам ничего не сказал? Вот когда не надо — ты параноишь…

— То есть десятку уже дают полуофициально? — уточнил Эрг. — За мёртвого?

— За мёртвого, — буркнул Марвин.

— Значит, таггерам могли предложить вдвое больше, — подвёл итог Эрг. И повернулся к Астахову: — Плохо, сержант. Парня срочно надо убирать со станции. И убирать так, чтобы об этом узнали его враги. Или мы продаём контракт, или к нам придёт ещё один брандер… Не могу же я сидеть здесь и следить за всеми швартующимися шлюпками?

— Или смертник, — подсказал Астахов.

Марвин потряс башкой и налил всем ещё скотча.

— Ты не гони, — сказал Эрг. — Такие дела лучше на трезвую голову делать. Давай прикинем, куда мы можем продать контракт Стоуна? Не кидать же его в общую базу крыла.

— Мальчишка зелёный совсем, — вздохнул Астахов. — Но контакты ему отрубит только спецон. По своим надо смотреть.

— Ага, возьмут его на спецоновский крейсер, — хмыкнул Эрг. — Как же…

— Илинг говорил, что знает какого-то замполича… — вспомнил Астахов. — Рыжего… Кажется, с «Персефоны».

— Илинг? Это трепло?

Замполич с «Персефоны» оказался совсем не рыжим. У него были белёсые и какие-то пятнистые брови и ресницы. И в ёжике коротко стриженных русых волос тоже угадывались белые проплешины.

Говорить с ним поручили Астахову. Марвин в это время уже общался с сержантом из военной полиции.

Теракт скрыть было невозможно, только отмазать Рэма. Чем Марвин и занимался, злясь на самого себя. Наверное, до него дошло, что полисов нужно было вызывать сразу, ещё после убийства Раймонда Алфреда.

Но что сделано — то сделано.

Теперь оставалось только делать вид, что никаких причин теракта начальник станции даже предположить не может. Донести до сержанта военной полиции подозрения о том, что теракт как-то связан с курсантом Стоуном, означало сдать самого себя.

Марвин замял убийство, сделав из него несчастный случай. И чуть не угробил этим прозорливым решением всю станцию.

Но… Кто же знал, что «юрист» не успокоится? Ведь затаился, зараза.

Эрг мог бы составить Астахову компанию, но в него вошло слишком много скотча да так и осталось внутри. Инструктор позволил себе расслабиться, ведь завтра с курсантами лететь вызвался Астахов.

Вот он-то теперь и отдувался, пытаясь найти подход к незнакомому замполичу.

Мастер-сержант вздохнул про себя, представился и начал нащупывать тропочку на болоте:

— Мне посоветовал к вам обратиться пилот со станции СП18-37… Не знаю, вспомните ли вы его?.. Илинг его фамилия.

— Ги? — спросил пятнистый замполич. Фамилия его была Гарман, и он был ужасающе молодой, лет 25-ти от силы. — Ги Илинг? Конечно, помню. Мы с ним служили на грунте. Чем могу помочь?

Парень оказался вежливым и доброжелательным. Но смотрел так, словно не Астахов был после первого реомоложения со своими девяносто двумя годами, а наоборот.

Этакой до крайности самоуверенный тип, если бы он не был замполичем на боевом крейсере, Астахов посоветовал бы ему сходить к психотехнику.

Вот как такому можно хоть что-нибудь объяснить?

Мастер сержант вздохнул: тут или всё рассказывать про Рэма… Но что будет, если замполич его не возьмёт? Или… Не говорить ничего.

Вернее, говорить только то, что можно подтвердить документами. Домыслы — в утилизатор.

— Да парнишка у нас на обучении есть, — решился он на компромисс с совестью. — Совсем зелёный, двадцать один год, а выглядит вообще на шестнадцать. Но тенестойкость уже выше, чему у пилота первого класса.

— Сколько? — сразу заинтересовался Гарман. — 13? 14?

— 18, — ответил Астахов. — По первому медтестированию. То есть в итоге будет плюс-минус два.

Гарман присвистнул. Эмоции он не скрывал совершенно.

— А в свободный торг почему его контракт не даёте? — спросил он в лоб.

— Нету пока никакого контракта, — легко признался Астахов. — Я курсантов только завтра тесты везу сдавать. А знакомец ваш привязался, что, мол, парня надо только в хорошие руки. Совсем как мальчишка выглядит. Да и ведёт себя как мальчишка. Он — наполовину экзот, проблемы могут быть с экипажем. Вот я и решил переговорить предварительно.

Гарман кивнул. Скупо поинтересовался:

— Медкарта?

Астахов отправил замполичу на браслет медицинские данные и голограммку Рэма.

Тот бесцеремонно вызвал её в полный рост. Хмыкнул.

— Действительно, полуэкзот. И — пацан-пацаном. Я посоветуюсь и свяжусь с вами сам.

И отключился.

Астахов ощутил, что его поимели в какой-то особенно извращённой форме. Замполич — ещё сам мальчишка, но уверенный — как нож в масло…

Что же это за крейсер такой, где 25 лет замполичу? И ведь, судя по наглой морде, справляется…

Астахов подумал-подумал и открыл пилотский чат в дэпе — слухи, сплетни…

Выяснил, что «Персефона» — крейсер с самой дурной репутацией.

А вот экипаж в основном молодой. Там капитану — не больше чем замполичу, если не в бумаги глядеть, а в лицо.

И вот на такой корабль отдать Рэма?

Астахов вспомнил, как вытащил Илинга пилот с «Персефоны», тоже совсем мальчишка.

23 года… Может, такого же, как Рэм брали, сразу после курсов?

А Илинг-то, выходит, не просто везунчик… У него и в самом деле есть знакомцы на «Персефоне». И замполич его сразу вспомнил.

На грунте, значит, вместе служили?

Кровища на грунте была на Мах-ми пять лет назад. Неужели Гарману было тогда, как Рэму?

Утром Рэм секунд пять вертел в руках палочку-шприц стимулятора: брать или нет? Но всё-таки взял с собой.

Спал он плохо: снились обрывки домашней жизни, экзаменов в колледже. Впрочем, Джей, Лудди и Макс, запуганные Эргом, спали не лучше.

Аппетит был не лучше сна, но Вальдшнеп строго следил, чтобы съедено было всё. Зато повёз курсантов и в самом деле Астахов.

Мрачный, не выспавшийся, да ещё и зачем-то с переносным багажным контейнером-сумкой, в таких обычно возят вещи, он сразу взялся ворчать на курсантов.

Но Рэм ему всё равно обрадовался. И как-то успокоился сразу. И крепко уснул в шлюпке.

Дальше всё тоже пошло гладко. Прилетели на здоровенную станцию, где был спецоновский учебный центр.

Правда, летели полдня, несмотря на то, что с двумя проколами.

Астахов не соврал — тесты нужно было сдавать на почти привычных тренажёрах, чуть более новых и навороченных, но имитировали-то они шлюпку.

Рэм даже испугаться не успел.

Машин в огромном зале оказалось в три раза больше, чем курсантов. Их рассадили всех сразу. Быстро провели инструктаж. Вместо шлемов надели наушники с гарнитурой, для общения с инструкторами.