Михаил Белозеров - Войны Марса
Полковник Бастрыкин был самым молодым лейтенантом в чеченскую войну. Он командовал ротой разведчиков ГРУ, и карьера его сложилась успешно. Но в мирной жизни он почувствовал себя не удел, лишним в армии и, несмотря на тепленькое местечко в штабе управления Таманской бригады, попросился на Марс. С женой он развёлся ещё будучи майором, а новой не завёл. Понял, что женщины уже не главное. Карьера его интересовать перестала, но ему было очень интересно, что делается в других мирах. И такая страсть его охватила, что он плюнул на земное благополучие. Ведь подобный случай выпадает раз в жизни. Когда весть о том, что он завербовался в марсианскую экспедицию, разнеслась по бригаде, многие за его спиной вертели пальцем у виска – мол, с ума сошел Афанасий Петрович. Вместо обжитой пятикомнатной квартиры, дачи на Ахтубе и непыльной службы, которой завидовали недоброжелатели, а также любимой Верочки, с которой у полковника был ни к чему не обязывающий роман, он отправился на Марс, и неизвестно, вернётся назад или нет. Скорее всего, нет. Потому что и дураку ясно, что с Марса никто ещё не возвращался.
Полковник благоразумно молчал и не командовал под руку. Как всегда, беспрестанно дул ветер и горизонт был затянут пеленой. День плавно переходил в вечернее марево, солнце садилось за горизонт, и его лучи подсвечивали атмосферу, как огромное размытое пятно.
Рыжая равнина была волнистой, как берег моря, только волны были реже, а между ними лежали большие и маленькие ноздреватые камни и стволы окаменевших деревьев – тоже большие и маленькие. Волны упирались перпендикулярно в гору, как строгий геометрический рисунок. Тот, кто оставил белые следы, пересекая их, нарушал гармонию мёртвой планеты. Почему он убежал? – думал Сергей. Должно быть, он стремился к свободе? Он не раб обстоятельств, как все мы, привыкшие подчиняться. Потом он поймал себя на мысли, что думает о Пашке Марфине, как о возвышенной натуре, и выругался. Не был таким Пашка, никогда не был, и нечего на него равняться.
– Вы что там уснули? – наконец раздраженно спросил полковник. – Ночь на носу!
– Работайте побыстрей! – поддакнул капитан.
Сергей словно очнулся и вернулся в реальность. Петров стучал молотком так, что если кто-то и был внутри скалы за «дверью», то давно сообразил, что к нему ломятся непрошенные гости.
– Эй! – нагло позвал Петров. – Чего спишь, давай лестницу!
Петров ещё немного постучал, навешивая лестницу, а потом, скользнул, как ящерица, осыпав Сергея песком и мелкими камнями, и исчез в темноте пещеры.
Сергею не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Он никогда не лазал по альпинистским лестницам, но это оказалось совсем несложным делом.
– Осторожнее там! – ограничился полковник напутствием. – Шею не сломайте. И доложитесь побыстрее.
Мамиконов, который по субординации не имел права голоса, тоже вставил реплику:
– Серёга, мы с тобой всей душой! – и хихикнул.
Как же, подумал Сергей, с нами, и тут же забыл обо всём. Предусмотрительный Петров вбил на входе несколько клиньев, и Сергей, ухватившись за них, нырнул в пещеру.
Он представлял её внутри такой же геометрически правильной по форме, как и «дверь», но глубоко ошибся. После широкой «прихожей», выложенной тесаными камнями, пещера стала узкой и труднопроходимой, подобием ушной раковины, с огромными наплывами на стенах, и чем дальше они с Петровым углублялись, тем больше были эти наплывы, которые ограничивали видимость двумя-тремя метрами, и только там, где между наплывами виднелся просвет, можно было разглядеть новые наплывы. Странный сероватый отблеск от стен позволял вполне сносно ориентироваться. Не надо было даже включать фонари. Почему у полковника не сработал «планшетник»? – удивился Сергей. Поверхность наплывов была покрыта то ли пылью, то ли налетом, похожим на тонкие волоски. К тому же над полом висела то ли паутина, то ли слоями плавал дым. Хорошо было видно, где прошёл Пашка. И ясно было, что он знал, куда идти, потому что Сергей и Петров наконец поняли, что очутились в настоящем лабиринте. Сообразительный Петров оставлял на стенах метки, сдирая перчаткой вековую корку вместе с тонкими волосами. Под коркой обнажалась белесая поверхность кварца и вездесущего гематита.
– Ну чего молчите?! – подал голос полковник Бастрыкин. – Доложите обстановку!
Петров забубнил:
– Проникли внутрь, двигаемся неизвестно куда.
Сергей едва не рассмеялся. Ему показалось, что Петров злит полковника.
– Как неизвестно?! – заволновался полковник. – А ну, Бабурин, подай голос!
– Так-х-х-х… – хмыкнул Сергей, – идём по следам человека, то есть Марфина. – Лабиринт сужается… Через пару минут определимся и доложим обстановку…
– Ладно, – отозвался полковник. – Но через пару минут, не больше. Осторожней там!
– Есть осторожней… – ответил Сергей и замолчал на полуслове.
– Что случилось?! – забеспокоился полковник. – Включите камеру. У вас же камеры есть!
То, что они с Петровым увидели, больше всего походило на стальную дверь. Она была замаскирована особенно большим наплавом горы. Но именно за этот наплыв и привели следы Пашки.
Петров оглянулся и поднял руку с растопыренными пальцами, что означало потенциальную опасность.
Сергей дернулся туда, где должен был висеть автомат, и мысленно выругался. Отправляться в такую экспедицию без оружия он считал верхом глупости. Если в долины Маринера нашли одну плесень, то это не значит, что её никто не ест. А вдруг это какие-нибудь гигантские лягушки? – подумал Сергей, не смея даже прислониться к стене.
– Нашли… – доложил он, включая камеру.
– Что нашли? Не вижу! – голос полковника доносился, как из древнего репродуктора. Должно быть, пещера экранировала.
– Похоже, вход в лифт или в шлюзовую камеру. Только какое-то всё не наше. Не пойму, в чем дело.
– Ничего не предпринимайте! – скомандовал полковник Бастрыкин. – Мы идём! И включите свет. Ничего не видно!
– Не стоит… – сообразил Петров. – Мало ли что…
– И то правда, – неожиданно согласился полковник Бастрыкин. – Мало ли что!.. Тоже верно. Молодец!
Фу, Сергей аж вспотел.
* * *– Тебе не кажется, что нас сюда нарочно привели? – с подозрением спросил Петров, косясь на дверь.
Дверь была старой. Металл на ней выглядел так, словно побывал в топке. В середине он был прогнут, словно в дверь били ногами.
– Кажется… – согласился Сергей. – Только какое это имеет значение?
– Согласен, никакого, – философски изрек Пётров. – Просто не люблю подставы. – Он достал что-то похожее на железную дубинку и поиграл ею в воздухе. И так это у него ловко получилось, что Сергей понял – с Петровым не пропадёшь, не тот он человек, тоже втихаря вооружился, не доверяя суждениям полковника Бастрыкина о мамонтах.
Сергей не стал вытаскивать кастет, который против железной дубинки выглядел жалко. Если их кто-то ждёт за этой дверью, то кастет окажется самой последней вещью, которая нужна в такой делах.
Потом они услышали, как полковник, чертыхаясь, преодолевает осыпь, вздохи и ахи Мамиконова, которого заставили тащить амуницию, и почтительные советы капитана Ермолаева, как правильно ставить ногу.
Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем они ввалились в пещеру. Полковник дышал, как загнанный зверь. Видать, он засиделся в штабных кабинетах и забыл, что такое маршброски с полной выкладкой. Худеть надо, думал он, ох, худеть!
– Ну, где ваша дверь?! – самоуверенно произнёс он и включил фонарь.
Сергей напрягся в ожидании чего-то страшного, но ничего не произошло. Марс оказался предсказуемым.
* * *Больше всего Сергей удивило настоящее дерево, хотя оно было таким старым и ржавым, что его легко можно было спутать с камнем или железом. Но это было дерево, которое стояло частоколом, подпирая плиту-потолок. Деревом же были обложены стены справа и слева от двери. Такое дерево Сергей видел в Зоне и в древних крепостях Крыма. Только это дерево было ещё древнее.
Всё это промелькнуло перед ним, пока они опускались. Двери лифта распахнулись, и они ступили в туннель. Полковник Бастрыкин подталкивал впереди себя вольнонаемного Петрова. Наверное, он у него смертник, с сарказмом подумал Сергей.
– Чего столпились! – вдруг скомандовал полковник Бастрыкин. – Рассредоточиться!
Капитан Ермолаев сразу куда-то пропал. Мамиконов, чертыхаясь, прятался за тремя тоненькими стволами.
– Говорила мне мама, не ходи, Гоша, на Марс! Я, дурак, не послушался!
Сергей нашёл себе придорожный камень. Вряд ли он был хорошей защитой, но, по крайней мере, уж от стрел спасал точно. Две или три, выбив искры, расщепились с ужасным треском, третья – вонзилась в дерево чуть повыше пятой точки Сергея, и оперение дрожало, как на лист на ветру.
Полковник выстрелил, не целясь куда-то впереди:
– Отступаем к лифту!
Сергей стал отползать по всем правилам солдатского искусства. Однако к ним с флангов вдоль стен и снизу уже бежали странные серокожие люди с копьями в руках.
