Дмитрий Подымаев - Хроника «Персифаля»: Пришествие
Винсент пулей вылетел на улицу и застыл на месте. Ни базы археологов, ни корпуса «Персифаля» вдали не было. Перед ним была равнина, на которой тысячи, а может быть, и десятки тысяч Первопришедших сражались с другими существами гуманоидного типа, но с плоскими головами и вытянутыми вперед лицами. Помимо этого существа имели худые тела, местами утыканные какими-то трубками, выгнутые назад ноги и трехпалые, как у арктосов, руки, в которых они держали клешнеобразные винтовки, из которых палили по желтолицым гуманоидам. В воздухе летали причудливой формы корабли, посылая друг в друга ракеты и снаряды.
— Это Великое Искоренение, — мелькнула в голове Зейна мысль, — эс'кейлу'нари сражаются с талик'саранами насмерть… Одну секунду, кто?
Ракета врезалась в стену Саркофага, и Зейн, испугавшись, что следующий снаряд может прилететь ему, побежал. Пока он бежал, битва продолжалась своим ходом. Одни убивали других и абсолютно никто не обращал внимания на человека, бегущего среди воинов. Споткнувшись то ли о камень, то ли о чей-то труп, Винсент не удержал равновесия и растянулся на земле. Откуда-то сверху раздался глухой гудящий звук. Желая узнать его природу, человек поднял голову и увидел огромные корабли из фиолетовой стали с загнутыми вниз носами и крыльями, в середине корпусов которых постепенно разгорались синие огни. И вот огни преобразовались в лучи и устремились по направлению к земле. Как только они ее достигли, атмосферу наполнил невообразимый жар и вопли сотен погибающих в этом огне созданий. В этот момент Зейн потерял сознание.
* * *Фигура в черной одежде, лицо которой наполовину скрывал шлем оставляющий снаружи часть носа и рот, при помощи встроенного внутрь шлема визора разглядывала со скалы происходящее внизу событие. Вокруг раненого человека собралась достаточно занятная компания: несколько работников базы, доктор-человек, что заправляет тут всеми делами, какой-то парень, по внешнему виду выходец из бедной семьи, фигуристая девчонка со снайперской винтовкой за спиной, сайлокианский конкорд с лин'харом на поясе (надо же, сородич нашелся) и стареющий мужчина в генеральском кителе — все они что-то говорили насчет лежащего на земле человеке.
Фигура печально вздохнула и разочарованно зацокала языком. По плану все, кто вошел внутрь Саркофага, а точнее, в центральный зал, должны были там и остаться, в холодной пустоте, а не торчать тут под солнышком, которое, кстати, уже начинает хорошо припекать. Фигура задумчиво хмыкнула — среди этих ребят внизу она не заметила Лантеуса. Значит, спекся Лантеус, что уж тут сделаешь? К Лазентенну тащить его нет смысла — во-первых, лишние проблемы с местными, а во-вторых, Лантеус был просто расходным материалом. Ее [фигуру] больше волновал другой факт: не смог ли кто-то из этих ребят войти в контакт с ретранслятором и не получил ли информации, скрытой внутри? Если что-то подобное произошло, то Лантеусу ничего не будет (а что можно сделать с трупом? — закопать, наверно), а вот ему влетит от Лазентенна по первое число за заваленное задание. Но даже если кто-то из них и получил информацию, то сейчас он абсолютно ничего не понимает из увиденного и считает все послание галлюцинацией. А если все-таки понимает? А если понимает, то пускай это будет тот раненый парень, который заберет это послание с собой в могилу, ведь от такой раны так просто не оправишься, если не доберешься до какой-нибудь станции, на которой есть шарящие в лечении подобных ранений врачи, конечно. Ну да ладно, в будущем посмотрим, завладел ли кто из них посланием или нет, и если завладел, то придется заняться его или ее устранением, а сейчас нужно сваливать с этой скалы пока я не зажарился тут заживо.
Фигура сняла с головы шлем и зло посмотрела на палящее солнце, предварительно трансформировав структуру зрачка на манер змеиного. Вытерев пот со лба рукавом, мужчина средних лет с короткими серыми волосами и глазами с фиолетовой радужкой снова надел шлем и снова стал наблюдать за группой внизу — они уже подняли раненого товарища и понесли на фрегат, двигатели которого уже вовсю полыхали, готовясь оторвать огромную машину от земли.
— Ну что же, счастливого вам пути, в частности сородичу, и не приведи Т'хала чтобы кто-то из вас получил послание, — произнес мужчина и пошел со своего поста вниз, туда, где солнце не так яростно палило.
2. Станция богов
Темный покров стекла станционного купола начал потихоньку исчезать, и лучи газового гиганта Садатоми-1, расположенного в одноименной солнечной системе созвездия Возничий, начали проникать сквозь него, возвещая о начале нового дня, и огромная космическая станция, держащаяся на его орбите при помощи гравитационных якорей начала потихоньку просыпаться. Точнее, начинали включаться все автоматические системы станции, тем самым заставляя жителей и персонал повылезать из своих постелей и приступить к выполнению своих прямых обязанностей, начиная включением механизмов на заводах и заканчивая поднятием в воздух товарных челноков, перевозящих разнообразные грузы с одной платформы станции на другую. В окнах домов жилых районов зажигались огни, говоря о прибытии рабочих на места работы. Если говорить об освещенности жилых районов космической станции, то районы, в которых были расположены больницы, были просто залиты светом. В частности, таковым был Восточный район, в котором была больница Святого Гавриила, самая большая на всей станции.
Двери одного кабинета, управляемые виртуальным интеллектом, автоматически с легким шипением раскрылись перед фигурой, пропуская ее внутрь.
— Доброе утро, господин Сервиус. — раздалось автоматическое электронное приветствие.
— И тебе не хворать, Виктория, — отозвалась фигура, и, подойдя к стене, щелкнула выключателем.
Кабинет наполнил теплый желтый свет, открывая личину его посетителя — трехрогого арктоса в гражданской одежде своего народа, представленной легкой броней с крупным утолщением на спине, из-за чего фигура арктоса казалась сгорбившейся.
Доктор Тайфус Сервиус, а именно так звали этого арктоса, внимательным взглядом темно-фиолетовых глаз прошелся по периметру своего кабинета. Вроде все стоит на своих местах, значит, уборщики сюда вчера не заглядывали. Хотя им вчера было точно не до его кабинета, ибо на нижнем этаже после закрытия больницы отмечали день рождения какого-то врача-человека, и грязи после гулянки осталось порядочно. Ну и хорошо, убраться он и сам успеет, не зря он пришел на работу на час раньше, да к тому же не придется искать какую-нибудь папку, которую уборщики могли случайно уронить под стол. Тайфус сбросил с плеч куртку черного цвета и направился к вешалке, чтобы оставить куртку там. Повесив верхнюю одежду на положенное место, Сервиус поднял крышку одного из ящиков, стоящих около стены и вытащил оттуда две кобуры с ремнями и с пистолетами внутри, которые он прикрепил к рукам. Хотя станция «Олимп» и была хорошо охраняемой, но на ней так же, как и везде, существовали темные личности типа убийц и воров, поэтому с двумя пистолетами в рукавах ему было спокойнее.
Внезапно он ощутил, как где-то за грудиной появилось жжение, которое с каждой секундой все усиливалось. Краем сознания Тайфус понял, что его время почти вышло. Арктос быстро подскочил к небольшому ящичку на столе, который, судя по всему, являлся переносной криокамерой, ввел личный код доступа и откинул крышку. Из ящичка повалил густой белый пар. Когда пар перестал идти, Тайфус сунул свою трехпалую руку внутрь и извлек оттуда небольшой белый стальной цилиндр, внутри которого находилась охлаждающая жидкость. Арктос открутил крышку клапана скафандра, вытащил оттуда такой же цилиндрик, только пустой, и поставил на его место новый цилиндр и упал в кресло, ожидая, когда боль внутри утихнет. Спустя пару минут он почувствовал себя лучше.
Тайфус откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Вот так он и живет, от звонка до звонка, а все из-за особенности его физиологии. Да и не только его, а всех представителей его народа. Дело в том, что абсолютно все арктосы испытывали приступы, чем-то схожие с инфарктом миокарда, если долго находились в тепле. Из-за этой народной аномалии все арктосы за пределами их родного мира, холодной планеты Аксиос, были вынуждены носить броню с встраиваемым криоэлементом для избегания перегрева тела и дальнейшей смерти. Из-за этой вынужденной необходимости у представителей других цивилизации, пускай они и знали о недуге арктосов, складывалось впечатление, что арктосы до того свыклись с военным строем на своей родине, что просто не желали менять броню на гражданское шмотье. Каждый раз, когда Тайфус вспоминал о болезни своего народа, у него в душе образовывалось неприятное чувство беспомощности, хотя само слово «беспомощность» не могло ассоциироваться с гордым народом Криополиса.
