Роман Куликов - Сборник рассказов
«Когда же, наконец, кончится, этот безумный день!».
Но он и не собирался кончаться! Оказывается, денек-то был в самом разгаре!
Об этом я узнал в следующий миг, когда из стен вдруг полетели щепки и у нас над головой засвистели пули. Мы бросились на пол и закрыли головы руками. Стены дома превратились в решето, шкаф у окна разлетелся на мелкие куски фанеры.
Обстрел не прекращался минут пять. А когда стрельба затихла, мы еще некоторое время лежали, не поднимаясь, а неожиданная тишина давила на уши.
— Эй, там, в доме! — закричал с улицы тот, кто до этого заходил искать нашего пленника и назвался Кагором. Очень знакомый голос, но я не мог вспомнить, никого по имени Кагор. — Рус у вас?
Мы молчали, Мелкий подполз к окну, сдвинул остатки шкафа, перевернулся на спину, достал из кармана осколок зеркала и осторожно приподнял его.
Быстро опустил, спрятал назад в карман и ползком подобрался ко мне.
— Видел только четверых, — прошептал он мне. — У всех «калаши».
Я кивнул. Что-то надо было придумывать.
— Отпустите Руса и выходите! — снова закричал Кагор. — Мы вам ничего не сделаем.
Он почему-то был уверен, что мы не убили Руса.
Словно услышав, что речь шла о нем, наш пленник застонал.
— Па-ап… — еле слышно протянул он. Я еще в сенях отметил, что парень очень молодой, лет семнадцать.… И тут я понял, почему Кагор, думает, что мы не убили парня…
Он, просто ХОЧЕТ так думать, надеется на это.
Это можно попытаться использовать.
— Нас тут семь человек, мы хорошо вооружены и неплохо стреляем, у вас нет шансов…
— А с чего ты решил, что Рус жив? — перебил я его. — А, Кагор?
Мелкий посмотрел на меня, вопросительно подняв брови, я знаками показал, что знаю, что делаю.
Кагор замолчал. Потом продолжил:
— А он мертв?
— Это зависит! — ответил я.
Мелкий тем временем пробрался к окну, и держал его на прицеле.
— От чего? — В голосе Кагора послышалось легкое облегчение.
— От того буду ли жив я, — я намеренно говорил только про себя. Зачем им знать сколько нас?
Внезапно, Мелкий выстрелил. На улице, кто-то вскрикнул, и в стены дома снова ударил град пуль. Мы опять оказались на полу.
На этот раз пальба затихла быстро, благодаря приказам и ругательствам Кагора, слышным и нам.
— Эй! Не стреляй! — крикнул он мне.
Хорошо. Значит, поверил… или сделал вид.
— Отзови своих ребят, Кагор.
Я посмотрел на Мелкого и знаками задал вопрос. Он показал мне на ногу.
Я улыбнулся и кивнул.
— Кагор! Я только слегка подранил одного из твоих, но это не был промах. Ты меня понял?
Кагор снова замолчал.
— Понял, — без особого энтузиазма, ответил он.
— Я не собираюсь что — либо делать твоему парню. Если я отпущу его, ты дашь мне уйти?
— Хорошо!
Врет, конечно, слишком легко он согласился, но я начинал надеяться, что нам удастся выбраться из этой ситуации.
В моей голове начал рождаться план.
Тут в комнату влетела дымовая граната, и следом за ней трое парней, в противогазах и с автоматами. Я не слышал, как они подобрались к нам. Профессионалы.
Меня ударили по голове. Уже теряя сознание, я услышал, как кричал Кагор, что мы нужны ему живыми, и короткую очередь, это, наверное, отстреливался Мелкий. Последней моей мыслью было, что не всем планам суждено сбываться и, что день, наконец-то, кончился.
…Мне снилось, то, как я спас Мелкого, после чего, он и стал моим учеником. Это было несколько ходок назад…. Я возвращался из зоны, ходка была пустая, не удалось найти ни одного хабара, или вообще хоть чего-нибудь ценного, что можно было продать, и уже почти, дошел до своего тайного прохода из Зоны, как услышал выстрелы. Поднявшись на холм, я увидел, как какой-то парень отстреливался от слепых собак, а те медленно его окружали, не обращая внимания на потери. Паренек был ловок и вертелся волчком, но одна собака, прячась в высокой траве, подбиралась к нему сзади, и он ее не видел. Я побежал к нему на помощь, на ходу доставая пистолет, и выстрелил в собаку, когда та уже прыгнула. Ее прыжок оборвался на середине, вместе с жизнью. Парень молча принял помощь, и в два ствола мы быстро разделались с собаками, уложив всех до единой. Странно, но собаки не убежали, даже когда их осталось несколько особей. А тупо шли напролом, как безвольные куклы. Парень пожал мне руку, сказал спасибо, сообщил свое имя и то, что теперь он будет моим учеником. Я с каким-то безразличием согласился и продолжил свой путь домой, теперь уже в компании Мелкого. Когда мы проходили мимо последних убитых собак, одна из них подняла слепую голову, засмеялась лающим смехом и сказала мне: «тебя так легко одурачить», и снова засмеялась. А Мелкий подошел и выстрелил ей в голову…
Я проснулся в каком-то сарае. Сквозь неплотно подогнанные доски пробивался свет. Был день. Только вот какой?
Попытался подняться, и, в ответ на мои движения, в голове заработал паровой молот, засвистел, зашипел, застучал. Я схватился за голову и застонал. Под пальцами была корка запекшейся крови.
Больше чем сесть, мне ничего не удалось. Я не был связан, но ни амуниции, ни оружия, конечно не было. Меня хорошо обыскали.
Перед глазами все еще стоял образ смеющейся слепой собаки из моего сна. Такой реальный сон. Ведь почти все так и было. За исключением говорящей собаки и того, что Мелкий, еще почти неделю, ходил за мной и просил научить его быть сталкером, прежде, чем я на это согласился. Где теперь Мелкий, что с ним?
Дверь в сарай распахнулась, и свет больно резанул по глазам. Я зажмурился и попытался защититься от света рукой.
— Очнулся? — высокая фигура закрыла меня от безжалостного света. — Вставай, пойдем.
— Подождите! Как можно?! — возмутился я. — Мне надо пи-пи и почистить зубы!
Появилась еще одна фигура. Ну и здоровый же детина! Про таких говорят: «Бугай!»
Я его так про себя и назвал.
Меня подхватили под руки и подняли, что отозвалось в голове веселым стуком молота.
— А будешь острить, нечего будет чистить. — Пообещал мне, вошедший первым.
Я счел за лучшее внять совету, хотя в туалет действительно хотелось, и дальше меня вели в полной тишине с моей стороны.
Глаза постепенно привыкли к свету, и я осмотрелся.
Мы были в небольшом поселке, всего с десяток домов, и меня вели к самому большому из них.
У дома было постоянное движение. Различные, по количеству людей и вооружению, группы заходили в дом, выходили из него и расходились в разные стороны.
Да-а-а.… Бурную деятельность развел Большой!
Уже почти дойдя до места назначения, я увидел картину, заставившую меня остановиться, за что сразу же был награжден тычком в спину, стволом автомата:
четверо ребят тащили к дому ржавый холодильник. Наш с Мелким холодильник! И занесли его в дом, стоящий слева от штабного, на крыльце они передали свою ношу другим людям, одетым в полную химзащиту.
— Ну чё вылупился? Давай! Пошел! — Бугай снова ткнул меня в спину.
Меня ввели внутрь, в сенях было удивительно чисто, выскобленные доски полов, стекла в окнах. У порога лежала мокрая тряпка, я перешагнул через нее и меня сразу, сильно дернули за шиворот:
— Ноги вытирай, урод! Большой чистоту любит.
«Надо же!» — подумал я, шамкая ногами по тряпке. Мне даже стало интересно взглянуть на этого любителя чистоты.
За сенями была (я не верил своим глазам!) приемная… с секретарем!!!
Здесь явно кто-то сошел с ума!
— Вот привели, — доложил Бугай секретарю. Это был молодой парень с кобурой на поясе, в которой находился большой пистолет, «Стечкин», наверное.
Парень поднялся из-за стола, подошел к двери, за которой слышались приглушенные голоса, постучал, приоткрыл дверь и бочком скользнул в комнату.
Через полминуты вышел и, обращаясь к Бугаю, сказал:
— Подождите здесь, сейчас совещание.
Он указал на табуреты стоящие в рядок у стены.
Второй конвоир пихнул меня в сторону табуретов, и мне пришлось сесть.
Сами они сели по обе стороны от меня. Я начал ерзать на своем месте, оглядываться, вытягивая шею.
— Ты чего? — спросил, тот, который не любил, когда острили.
— А где тут касса?
— Какая касса? — не понял он.
— Ну, где билеты в этот цирк продают.
Оба пристально посмотрели на меня, с серьезным видом, наверное, шутка не прошла. Потом «Любитель острот» сделал резкое движение и ударил меня локтем в лицо. Удар был не сильный, видимо он боялся испачкать кровью пол, но чувствительный, учитывая, что еще я стукнулся затылком о стену, когда откинулась голова. Молоток у меня в черепе, принялся за работу с новой силой.
Я пошмыгал носом, и сказал:
— Спасибо, за объяснения. Теперь я точно смогу найти туда дорогу.
Парень — секретарь гаденько ухмылялся.
Я хотел, было, спросить, что он еще делает для Большого, кроме того, что подает чай, но тут дверь распахнулась и из нее вышла группа людей. Они молча прошествовали мимо нас, клацая оружием, и мои провожатые поднялись и заставили подняться меня. Они впихнули меня в комнату, закрыли за собой дверь и встали сзади меня. В комнате было накурено. Сизый дым висел под потолком.
