Александр Лыхвар - Западня
На долго с красотой наедине челнок оставлять не захотели. Через минут пять, справа по борту засверкал серебристой точкой боевой штурмовик, неизвестной в этой галактике системы, лишенный даже намека на опознавательные знаки. Приблизившись, несколько минут шел крыло к крылу с пришельцем, а затем, видимо выяснив для себя все, что хотел, приветственно махнул крыльями и скрылся из виду так же резко, как и появился. После этого, уже по левому борту, как по могущественному взмаху руки владыки, опять появились любопытствующие. На этот раз их было двое, два отличных орбитальных штурмовика последней модели, только месяц назад начавшие поступать на вооружение всех заинтерисованных армий галактики, могучий кулак всего свободного мира. И шли они красиво, по военному. Спарка, значит спарка, а выучка, что тут скажешь, дело серьезное. Эти то же удовлетворили любопытство своих повелителей и убрались прочь.
Все было как обычно. По мере продвижения над поверхностью планеты, к челноку подлетали боевые машины, пилот о чем-то говорил с встречающими, и те убирались по своим делам. Обычная размеренная работа. На Отстойнике это был привычный ритуал. Сама жизнь так сказать, в одном из своих проявлений.
Через некоторое время на горизонте появились первые приметы начинающегося горного массива. То тут,то там хорошо просматривались светло-бурые и более темные плеши, возвышающихся над лесом горных образований. Сначала они появлялись по одной, или небольшими группами, но вскоре вечнозеленые джунгли исчерчивали уверенными штрихами гребни горных хребтов, отрезая от общего массива широкие ломти колышущейся под ветром зелени. По мере продвижения, голый, безжизненный камень все выше поднимался к недоступным небесам, несколько поднимая даже сам уровень леса, затравленно выглядывающий из глубоких провалов долин.
Сержант Уилк сидел на серо-зеленом, армейском ящике из под подствольных ракет к ручному оружию и отрешенно наблюдал закат. Утомленный за день светило шло на боковую, но ненадолго задержалось на своем рабочем месте, усевшись на кромке листвы и раскланивалось. Его оранжевый диск отражался в стеклах зеркальных очков сержанта, делая его лицо похожим на маску бога Безумие, из разрушенного и стертого временем, странного храма. Если не брать во внимание эту иллюзорную метаморфозу, то в остальном сержант, как сержант. Гладко выбритый, квадратный подбородок, иссеченный сетью мелких, и покрупнее шрамов, вдавленный, искривленный нос с горбинкой, какой бывает только у профессиональных бойцов и короткая, стоящая ежиком, седеющая прическа. В общем, обычный человек, сделавший войну основным занятием в своей жизни.
Хотя хвастливый Кармант и обольщался на свой счет, воспринимая внимание сержанта близко к сердцу и старался как мог произвести впечатление, никто на него не обращал никакого внимания. Заносчивое светило было введено в заблуждение очками Уилка. Глаза его были закрыты, а мысли витали далеко от этого места. Перед его взором вздымались желтые, поднимающиеся казалось до выцвевших небес, широкие дюны. Он лежал на гребне одной из них со скорострельным пулеметом в руках. По обе стороны от него залегли солдаты его взвода, а снизу, по пологому гребню песчаной волны, карабкались проваливаясь в рыхлый, крупный песок целая орда оборванцев. Отсутствие серьезного оружия у этих людей, с лихвой компенсировалось непостижимой волей к победе и изредка стреляя из своего примитивного оружия, падая под ливнем огня взвода они неотступно шли вперед.
Нападающих было раз в двадцать больше. Солдаты лежали и хладнокровно, как в тире, расстреливали штурмующих. Сражение больше походило на казнь, чем на честную схватку. Ну да где вы видели честную войну? Люди с криками падали, изорванные в клочья разрывными пулями, но все новые и новые повстанцы переступали через растерзанные тела и продолжали штурм. Взвод то же нес потери, хотя и не соизмеримые с потерями штурмующих.
Видя, что не смотря на все технологическое превосходство, у взвода явно не хватает огневой мощи, Уилк приказал нескольким солдатам смонтировать походный станковый плазменный излучатель. Три человека этим занимались у транспортеров, лихорадочно извлекая из контейнеров и сочленяя разрозненные детали. Покончив с этим заданием, они отдуваясь втащили по крутому склону дюны на гребень сначала треногу, а затем и сам плазмомет – оснащенное шестью мощными форсунками орудие смерти. После того, как с приготовлениями было покончено, один из солдат, пригибаясь от каждой пролетающей пули, ползком добрался к сержанту и передал пульт управления установкой.
Уилк взял в руки плоскую, металлическую коробку, с рычажками, кнопками и небольшим дисплейчиком – установкой можно было пользоваться дистанционно, из укрытия, и включил прибор. Блок из шести излучателей приподнялся над линией песка, готовый превратить в прах все, на что ему укажут. Не раздумывая больше ни секунды, сержант ориентируясь по крошечному экрану развернул установку, наводя на ближайшую цепь атакующих и нажал на спуск. Стена огня вспорола пространство между противоборствующими сторонами. С громкими хлопками разлетались в разные стороны остатки человеческих тел, и эти хлопки слились в изредка меняющий частоту, монотонный треск. Плазмомет работал безупречно. Одновременно из шести форсунок вырывались импульсы раскаленных до непостижимой температуры газов, разя любого, кто имел несчастье оказаться на этом крохотном клочке песка, обступленном сошедшимися со всех сторон, посмотреть на необычное представление дюнами.
С воем Смерть проносилась над песком, принимая из крепких рук Уилка свеженькие трофеи. Песок, истосковавшийся по дождю, с упоением утолял свою тысячелетнюю жажду человеческой кровью, алыми, рубиновыми брызгами разлетающимися в разные стороны.
Через несколько минут все было кончено. Все пространство заполнил сладковатый запах смерти, смешанный с другим – жженной плоти. Ветер, отказавшийся участвовать в преступлении отсутствовал и победители еще более близко почувствовали свою победу. Из взвода, насчитывавшего еще утром тридцать пять человек, осталось всего восемь, да и то половина с ранениями разной степени тяжести.
Под вечер пришел корабль заказчика и забрал остатки взвода и оборудование.
Уилк уже неделю не мог отойти от последнего контракта, такое иногда случается даже у самых матерых матерых воителей удачи, но всегда проходит, как впрочем и все в этой жизни. Он прохаживался туда-сюда, подолгу засиживался на одном месте раздумывая о чем-то своем, впрочем, никого это особенно не интересовало, тем более, что сержанту пока не кем было покомандовать – все его выжившие солдаты еще находились под присмотром врачей, а пополнения пока не было.
Воспоминания сержанта нарушил рев спарки штурмовиков, прошедших прямо над поляной, на которой он отдался своим мыслям. Грохот больно ударил по ушам и возвратил Уилка к действительности. Он встал и потянувшись расправил широкие плечи. «Может наконец привезли пополнение» – подумал сержант и направился к взлетно-посадочной площадке лагеря.
На прокаленной в глубину на несколько метров, твердой как каменная, грунтовой площадке все было как обычно. Стоял под погрузкой внушительных размеров транспортный корабль очередного заказчика. Наемники неспешно грузили оборудования, снаряжение и боеприпасы. Время от времени из распахнутых, широких как ворота ангара, створок грузового отсека корабля, громыхая подхватами показывался единственный погрузчик и размеренно переставляя свои шесть гидравлических ног направлялся за следующей стопкой ящиков и охапкой тюков. Больше на поле никакого движения не было.
– Что сержант, не спиться? – Поинтересовался непонятно откуда взявшийся, словоохотливый интендант. – Это для твоих орлов мы пакуем сейчас эту развалину?
– Нет, не для моих. Мои уже улетели неделю назад, а новых пока никто не везет…
Ответственный за боеприпасы-провизию понимающе кивнул, затем достал из нагрудного кармана своего камуфляжа, лишенного каких бы то ни было воинских различительных знаков маленькую радиостанцию и дал какие-то распоряжения, а затем обращаясь к Уилку сказал:
– Не переживай. Видишь, штурмовики поднялись в воздух. Наверняка кто-то пожаловал. Может даже привезли новую партию, скоро узнаем.
– Именно поэтому я сюда и приплелся. Военный человек, даже без намека на хоть какое-то звание исчез так же неожиданно, как и появился. Видимо звание в данной ситуации уже не играло никакой роли. Если война единственное дело в твоей жизни, то звание, какое бы оно ни было, не имеет никакого значения. Вся суть концентрировалась только на размере оплаты за выполненную работу.
В лагере Люиса как всегда царило полное безобразие и неразбериха. Конечно же так казалось только на первый взгляд, к тому же, человеку практически ничего не смыслящему в военном деле. На этом поприще Люис преуспел и на войне разбирался на уровне самых гениальных представителей, этого оттачиваемого десятками тысячелетий искусства. Его изворотливый ум, поставил такой прибыльный во все времена бизнес, как война на службу своей скромной персоне. Не какому-то там государству или миру, идеологии или религии, а именно самому себе и никому другому. Конечно же он не обижал и тех, кто на него работал, а так же тех, кто закрывал глаза на подобное проявления действительности. В общем никто не был забыт, что в принципе и гарантировало устойчивое состояние такого шаткого во все времена дела.
