Сэнди Митчелл - Смерть или Слава
Когда я уже отчаялся, я все-таки нашел то, что искал и развернулся к своему помощнику.
— Держись за что-нибудь, — крикнул я и ввел код для немедленного аварийного входа в атмосферу.
— Эта программа влечет за собой существенный риск, — прогудел когитатор. — Пожалуйста, подтвердите выполнение.
— Просто сделай это, ты… — определения, возможно к счастью, не пришли мне в голову в тот момент, и я ввел код заново.
В любом случае, возможный риск был предпочтительнее, чем быть нашинкованным пушечным огнем.
Точка была почти над нами, когда я заметил быстро пронесшуюся тень мимо листа бронехрусталя.
С этого момента точки начали мерцать.
— Инструкция подтверждена, — пропел механический голос. — Пассажирам необходимо занять свои места.
Слабая вибрация побежала по корпусу, как будто кто-то опять расстреливал нас, но жилой модуль видимо был полностью разгерметизирован, так что вряд ли какой-то звук мог донестись до нас.
Я только начал беспокоится о том, что автоматические системы могут быть слишком повреждены, когда тяга ускорения прижала меня к креслу и нос корабля начал падать на планету.
— Держись! — крикнул я Юргену, скорее для моральной поддержки, потому что физически это было вряд ли возможным.
Постоянные проклятья и глухие удары сзади меня подтверждали мою мысль.
У Юргена и так было ярко выраженное отвращение к атмосферным полетам в лучшие времена, а то, что происходило сейчас и вовсе, хотя для нас было к лучшему, что его мысли были заняты воздушной болезнью.
Через пару секунд раздался громкий удар, и резонирующий свист уходящего воздуха из разбитого корпуса заглушил его голос.
Несмотря на свое беспокойство, я оставался в кресле; с ним будет все в порядке, ну или не будет, а попытки помочь ему сейчас приведут только к тому, что я тоже буду выведен из строя.
За эти годы я спускался с орбиты на планету бессчетное количество раз, в различных условиях, но редко когда впечатления были такими яркими.
Частично от того, что все это время я орал в приступе неконтролируемой паники (хотя рев трения перегретого воздуха об обшивку был таким мощным, что я, честно говоря, не уверен) и частично потому, что я никогда не оказывался в такой ситуации.
Воздух за бронехрусталем был ярко красным, вспыхивая, как рассвет вокруг титановых пустотных щитов, и земля была затемнена инверсионными следами кипящего воздуха, тянувшимися следом за нами.
Почти невыносимое давление, которое, как мне казалось, выдавливало воздух из моих легких, трепало корабль как веточку в шторм.
Несмотря на невозможность что-то увидеть в этом адском тумане, который окружил нас, я пытался повернуть свою голову в попытках увидеть оркский истребитель, гнавшийся за нами, чтоб добить, однако больше я его не видел.
Я могу только предположить, что пилот, видя наш огненный след входа в атмосферу, полагал, что мы погибли, и улетел в поисках следующей жертвы[30].
После вечности болтанки, скрежета и ударов, которые звучали как землетрясение на мусорке города-улья, шум начал стихать и я стал различать голубое небо и белые клочья за бронехрусталем.
Постепенно, красное свечение шло на убыль и облака внизу стали расступаться, я смог увидеть хоть какой-то ландшафт под нами.
Стали видны красные пустынные пески, совершенно отличные от тех пышных пастбищ Кеффии, к которым я так привык, то тут, то там помеченные деревушками, городками и даже достаточно большой город, окруженный ирригационными полями, либо пересекающимися ярко голубыми каналами, которые простирались тонкими полосами размером в километр или два.
Вскоре, он скрылся из виду, и пески снова вторглись в зелень растительности на берегах рек.
Зловещим было то, что большинство поселений, похоже, было затронуто войной.
Толстый смог дыма висел над большинством из них, и было слишком высоко, чтоб разглядеть обитателей.
Скорее это было благом, так как я был слишком напуган, чтоб рационально мыслить.
— Внимание.
Когитатор зазвенел в тот самый момент, когда я только начал чувствовать первый слабый прилив оптимизма, с момента нашего крутого спуска.
— Репульсорная система серьезно повреждена. Тяга упала до тридцати семи процентов от номинальной мощности. Столкновение будет значительно сильнее, чем рассчитанная прочность.
— Просто охренительно, — выругался я, выражая свое огорчение словами.
Я слишком поздно понял, что полагаться на духов машины было бы лучше с точки зрения выживания, чем взламывать систему, что было явно плохой идеей.
Всматриваясь в горизонт, я отметил пятна голубого и зеленого в центре окружающей нас пустыни и проносившихся мимо песков, которые слишком быстро приближались по мере нашего снижения: небольшой песчаный вихрь начал преследовать нас на нашем пути к земле.
Бормоча молитвы, я был уверен, что Император слишком занят, что обратить на нас внимание, я отключил систему когитатора, и взял управление на себя, надеясь, что я запомнил достаточно о том, как управлять этим быстро падающим гробом вручную.
К счастью, видимо я запомнил достаточно об управлении, чтоб направить нос корабля к оазису, который заметил несколько мгновений назад.
Он оказался очень близко, вода и выступающие из пустынных песков деревья, с ударом, который, казалось, выбьет все зубы, мы срезали верхушку одного из самых больших барханов.
— Убрать мощность, убрать мощность… — я повторял про себя, в поисках на панели управления большой красной кнопки, которую только что видел.
Почти в самый последний момент я нашел ее, и шарахнул по ней.
С тошнотворным покачиванием, которого было бы вполне достаточно, чтоб вывернуть нежный желудок Юргена, если бы он до сих пор был в сознании, репульсорный двигатель полностью отключился, и неизменная гравитация заключила нас в свои объятья.
Моя цель посадки была достаточно хороша, даже если бы я сказал так только себе.
Огромным, раскаленным камнем мы грохнулись почти в центр озера, проскочили взрыв пара и отрикошетили обратно в воздух, пропахав через деревья на берегу.
Пока мы летели, мне показалось, что я увидел отблеск металла где-то в деревьях, но из-за тумана, который закружился вокруг нас, возникший почти сразу из расщепленных деревьев, превратился в густой черный дым сразу, как только загорелись деревья, не дал мне детально рассмотреть.
Каждый мускул и косточка в моем теле начали вырываться в разные стороны, и ремни безопасности впились в мою грудь, как ногти эльдарской ведьмы.
Мое зрение посерело по краям, и я начал бояться, что стою на грани потери сознания.
Внезапно, ощущение давления ослабло и постепенно в голову пришло осознание, что моя отчаянная и азартная выходка сработала.
Деревья приняли на себя большую часть нашей инерции, и похоже, что теперь мы стали двигаться намного медленнее (хотя это было относительным понятием).
Дюна гораздо большая, чем я когда-либо видел, ну или возможно я просто видел эту намного ближе, чем остальные, пронеслась мимо, встряхнув наше маленькое суденышко, которое срезало её гребень, а затем мы упали, оставляя длинную траншею в песке и небольшие участки стекла после каждого удара раскаленного корпуса[31].
В конце концов, тряска прекратилась и, к моему удивлению, я осознал, что мы приземлились и были целыми.
Ну, внизу и в безопасности, в любом случае.
Хотя, как я вскоре убедился, найти безопасное место на Перлии было крайне сложно.
Некоторое время я не вставал с кресла, загоняя кислород в свои отбитые легкие и пытаясь не чувствовать приступы боли, которые стреляли в каждом мускуле, когда я пытался пошевелиться.
Чуть позже, когда моя голова перестала кружиться и раскаленная боль немного отступила от моих глаз, испытывая приступы тошноты, как при самом страшном похмелье, я попытался расстегнуть ремни безопасности.
Внезапно это случилось, и я съехал с половины стула, осознавая, что наше маленькое суденышко застыло скошенным под достаточно большим углом.
На контрольной панели не горел ни один индикатор, и как позже стало очевидно, что энергосистема корабля расплавилась при нашем ударном приземлении.
Наш доблестный маленький когитатор стал единым целым с Омниссией, без сомнения, померев от энергетического голода, так что помощи с этой стороны ждать не приходилось.
В отсутствии техножрецов, мы не могли установить связь, так что звать на помощь было бессмысленно.
— Юрген.
Перебирая ногами по скошенной палубе, обходя кресло, я споткнулся о моего распластавшегося помощника, уродливый синяк украшал его лоб (до такой степени, что его внешность уже не могла стать хуже).
Поверхностное обследование под скудными лучами света, которые просачивались из-под песка, закрывающего почти весь бронехрусталь, не показало никаких жизненно важных повреждений, его толстенный череп невозможно было пробить ничем кроме болтера, и когда я уже заканчивал осмотр его ран, он зашевелился.
![Лотар-Гюнтер Буххайм - Подлодка [Лодка]](/uploads/posts/books/239695/239695.jpg)
