Филип Фармер - Гоблин осатаневший
Сквозь решетку на пришельцев изумленно таращились юноша и девушка.
Именно девушка заставила Пончо и Берни проявить столько эмоций.
— Ну, Док, нашлась, наконец, достойная соперница вашей несравненной кузине, — заметил Пончо сиплым от волнения голосом.
Медногривая и белолицая красавица широко распахнула на них свои изумрудные очи. Ярко-алые губки были единственным признаком косметических ухищрений. Облегающий дорожный костюмчик почти не скрадывал великолепной фигуры.
Крепко сбитый черноволосый паренек с приятным лицом рядом с ней казался едва ли не ошибкой природы, неким недоразумением, хотя единственным его физическим недостатком-и то, если очень уж придираться-был невеликий рост.
Голос красотки, грудной и взволнованный, прозвучал словно райская музыка. Уцепившись за решетку, она воскликнула:
— Боже мой, откуда вы появились? Спасите же нас, освободите скорее! Пожалуйста!
Ее сокамерник молча поддержал просьбу умоляющим взглядом.
Калибан осмотрел каталажку сквозь прутья решетки. Всю ее немудрящую меблировку составляли двухъярусная деревянная койка с нехитрыми постельными принадлежностями, умывальник с кувшином и стаканом, открыто стоящая параша и каменная полка с остатками еды на двух фанерках.
— Ключ от решетки, стало быть, у Ивольди? — поинтересовался Док.
— У кого, у кого? — растерялась девушка.
— У старого-престарого гнома, — пояснил Калибан.
— А! Старикашка прошел вон туда! — сообразила красавица, ткнув изящным пальчиком в дальний конец зала. Она улыбалась, хотя и слепой бы заметил, какого труда ей стоит сохранять самообладание. Нежные пальчики на прутьях решетки заметно побелели от напряжения.
— Сколько с ним человек охраны? — спросил Док.
— С десяток, — вставил словечко и юноша. Оба говорили с безупречным лондонским произношением, точно недавние выпускники какого-нибудь из английских колледжей.
Пончо и Берни уже разматывали катушки с проводами. Калибан вознамерился было попридержать друзей, затем мысленно махнул рукой. Если клетка с арестантами и таит какой-то новый дьявольский подвох, то все равно это выяснится лишь позднее. Помощники, споро намотав по нескольку витков на прутья вокруг замка, уже нажимали кнопки своих карманных батарей. Брызнуло пламя, и часть решетки вместе с замком, громко лязгнув, выпала наружу. Пончо распахнул дверь и склонился в галантном поклоне:
— Exitez-vous, madame.(*)
(*) Выходите, сударыня (франц.)
Девушка очаровательно улыбнулась; восхищенный Пончо ответил соответствующей жутковатой гримасой.
Юноша представился как Карлос Коббс, затем представил свою невесту, Барбару Вильерс. Оба изучали археологию в Лондонском университете. Оба как раз занимались раскопками на горном склоне, когда их захватила в плен какая-то банда.
Сперва Калибан решил, что охранники Ивольди схватили их где-то совсем рядом с замком. Но молодые люди объяснили, что копали довольно далеко в лесу, возле самого подножия кручи, на макушке которой обосновался замок. Дно траншеи внезапно просело, и они вместе с лопатами и кирками провалились в глубокий подземный ход. А пытаясь разобраться, где очутились, обнаружили вокруг себя настоящие катакомбы.
Наткнувшись на галерею каменных скульптур и россыпи прекрасно сохранившихся человеческих останков эпохи раннего палеолита, молодые люди позабыли обо всем на свете. Когда им грубо скрутили руки какие-то мрачные незнакомцы, они как раз заканчивали набивать бесценными образцами свои походные мешки. Невзирая на громкие протесты, парочку отволокли сюда и засунули в клетку. Затем появился какой-то чудаковатый длиннобородый карлик и учинил им форменный допрос. Барбара называла уродца Горным королем и сообщила, что, по его словам, все залы вокруг-палаты его подземных чертогов.
— Он и не собирался нас отпускать, — взволнованно рассказывала девушка. — Вы представляете? Он… Как, вы говорите, его зовут-Ивольди? Так вот, этот Ивольди заявил, что мы шпионы, и пригрозил нам мучительной смертью. Но сперва, мол, подумает, как извлечь из нас хоть какую-то пользу, так как не любит без толку расставаться ни с чем, что попадает в руки. Что-то он бормотал еще насчет числа «девять». Просто девять. Чего именно девять? Вы часом не знаете?
Док не ответил. Войдя в тюремную нишу, он быстро обошел стены с детектором. Покинув ее, заметил:
— На вашем месте я не стал бы обращаться к немецким властям. Как и к любым другим. Я бы тихонько собрал чемоданы и не мешкая укатил из Германии. Назад в туманный Альбион. Понимаю, вам всего этого никогда не позабыть. Но все же постарайтесь хотя бы сделать вид, что забыли.
— Вы это серьезно? — изумился Карлос Коббс. — Но почему?
— Чтобы выжить. Как только раскроете рот, вы покойники. Наверху слоняется еще одна группа, домогающаяся здешних сокровищ. Вам запросто заткнут рот. На веки вечные.
— А сами-то вы кто такие? — спросила Барбара.
— Ваши спасители, — сказал Калибан. Он уже решил, что, как только доберется до рации в гостиничном номере, поручит кузине в Лондоне немедленно проверить легенду этой подозрительной парочки.
— Барбара Вильерс? — сказал Берни, задумчиво улыбаясь. — Старинное, весьма известное имя… Вы часом не в родстве с последней герцогиней Кливленда, графиней Кастлмейн?
Девушка улыбнулась в ответ, отчего красота ее расцвела еще ярче.
— Вы имеете в виду ту самую знаменитую кокотку, дочь виконта Грандисона, 1641 года рождения? Что была любовницей Чарльза II, Джона Черчилля и Уильяма Уичерли, не считая всех остальных, менее известных?
— Именно ее, — подтвердил Берни.
Девушка рассмеялась.
— Да, я состою с нею в каком-то родстве. Но у меня нет ее пышных титулов. Я обыкновенная лондонская студентка, седьмая вода на киселе.
— Зато с виду вы самая что ни на есть доподлинная принцесса, — не удержался от любезности Пончо.
Берни досадливо зыркнул на него.
— Что, приятель, снова ворон считаешь? — глумливо ухмыльнулся толстяк.
— Мы идем по следу Ивольди, — сообщил Калибан. — И наша прогулка-отнюдь не пикник. Кроме того, я не хотел бы лишних забот на свою шею, когда начнется пальба. Предлагаю вам вернуться тем путем, каким мы сюда пришли.
— Разве это для нас намного безопаснее? — возразила Барбара. Она с откровенным удовольствием разглядывала могучий торс Калибана. Док ощутил определенную неловкость, смутился и мысленно обругал себя за несдержанность. Видимо, так и не суждено ему избавиться от собственной слабости до конца. Женщины всегда смотрели на него, как кот на сметану, и всякий раз он испытывал при этом странное волнение. Вдобавок, к причинам нынешней неловкости прибавилась еще одна, Док догадывался какая, и это его отнюдь не радовало. Впервые он занялся самокопанием еще после давней схватки с лордом Грандритом в древнем Кумберлендском замке, когда долго валялся в постели, сращивая поврежденные и сломанные конечности, а на досуге, которого было с лихвой, предаваясь самоанализу.
— Здесь любой путь небезоопасен, — ответил он. — Но разведанный обычно менее рискован, чем тот, который только предстоить проторить.
Барбара оглянулась на жениха.
— Мне будет куда спокойнее с вами, даже если впереди нас ожидает встреча с вонючим старикашкой и всей его грязной бандой.
Карлос пожал плечами.
— Как скажешь, дорогая, — тихо присовокупил он.
— Мы не сможем поделиться с вами оружием, — объявил Калибан. — Выберите себе что-нибудь из кучи этого железного хлама и становитесь позади.
— Может, одному из нас стоит держаться поближе к леди? — намекнул Пончо, адресуя медновласой красотке очередную обезьянью гримасу.
— Если ты имеешь в виду себя, то, боюсь, это причинит даме больше вреда, чем пользы, — немедленно среагировал Берни. — От одного твоего вида ее кондрашка хватит.
Калибан двинулся в путь, в нескольких шагах сзади него Берни и Пончо, сразу за ними-освобожденная парочка. Выбрав с помощью детектора и окуляров одну из трех арок в конце зала, Док осторожно шагнул под ее своды. Пол под ногами внезапно поплыл, и он, обронив детектор и подскочив, как ошпаренный кот, попытался ухватиться за крайние камни свода. Но пальцы, не нащупав там ни малейшего выступа, соскользнули, и даже невероятная его прыгучесть выручить на сей раз не смогла. Провожаемый испуганным вскриком лондонской парочки, Док-следом за Пончо и Берни-провалился в бездонную темную дыру. Падая, какое-то время еще видел склоненные над провалом лица новообретенных спутников и слышал эхо их голосов, затем осталось лишь стремительное скольжение вдоль бесконечных стен.
Наконец далеко внизу раздался отчетливый всплеск, и Калибан сгруппировался, чтобы войти в воду ногами.
Главный удар о ледяную воду приняли на себя прочные тяжелые башмаки (при падении с такой высоты вода показалась ледяной не только из-за своей температуры, жесткостью она тоже походила на лед), однако и телу тоже досталось порядочно. Но даже полуоглушенный, нахлебавшись досыта, Калибан сумел сберечь свою кепку с бесценным теперь фонарем. Когда погружение замедлилось, тут же нахлобучил ее вновь и зажег невидимый свет. Стараясь не набрать в окуляры воды, аккуратно сместил их на глаза. Уже начиная всплывать, сунул в ноздри специальные фильтры для извлечения из воды кислорода и только тогда сумел перевести дух.
