Александр Золотько - Цель – Перл-Харбор
– Действительно, что же произойдет? – осведомился Черчилль.
– Я только намекну, – ласково, как больному ребенку, улыбнулся Орлов. – Иран. Ирак. Персидский залив. Индия. Британия, конечно, правительница морей, но на суше пока всякая встреча с вермахтом для нее заканчивалась поражением той или иной степени тяжести…
– Ну уж никак не сравнимые с поражениями России, – не удержался Черчилль. – В Белоруссии сколько вы потеряли? И Москву бомбят, насколько я знаю… Это, конечно же, демонстрирует прекрасные перспективы России в войне.
– Наверное, вы правы, – не стал спорить Орлов. – Я спокоен за англичан, у них очень… э-э… уверенный премьер-министр. Он направит войска в Иран и Ирак… Из метрополии, надо полагать. Или из Индии. А, понимаю, Австралия и Новая Зеландия отправят, как в ту войну, свои войска. Напомните мне, сколько танков сейчас в метрополии, Новой Зеландии и Австралии. Если мне не изменяет память, то именно это английское изобретение сейчас определяет сухопутные операции. И заодно назовите типы танков, которые смогут противостоять немецким. Что?
Орлов приложил ладонь к уху, прислушиваясь.
– Как-то вы красноречиво молчите, господин премьер-министр. А ведь я еще не вспомнил Норвегию, проигранную вами при полном господстве на море. Крит, потерянный вами при полном господстве на море. Я даже готов для упрощения модели представить себе, что карта мира ограничивается только вашей империей и Европой. Германия, нанеся удар через юг России, выходит к вашим нефтяным полям. А еще получает ресурсы России – уголь, металлы, лес, продовольствие. Боюсь, что даже людские ресурсы – тоже получает. Ну разве откажутся русские, которых вы бросили… – увидев, что Черчилль вскинул голову, Орлов сделал паузу, давая возможность тому высказаться, но премьер промолчал. – Разве откажутся они принять участие в ударе по Британским островам? И что тогда? Америка, скажете вы? Конечно, Америка. Естественно, все в Штатах будут счастливы вступить в войну именно в этот момент. То есть пока еще трепыхается Советский Союз, пока еще есть, пусть призрачная, возможность удержать его на плаву, Америка не вмешивается, а тут, когда Англия осталась одна и получает одного пинка за другим, тут, конечно, американские избиратели потребуют, чтобы Рузвельт отправил их сыновей под нож к непобедимым войскам Гитлера… В очереди выстроятся перед призывными пунктами, чтобы записаться на войну. Митинги будут устраивать по всему Вашингтону… Вы так себе эту картину видите?
Черчилль молчал.
Проклятый русский весело и с усмешкой вслух произносил то, что Черчилль старательно прятал даже от себя самого. Америка не полезет в войну, даже если Рузвельт этого захочет. Именно это сказал кузен Франклин десятого августа после совместного молебна на борту «Принса».
– Пока на нас не нападут, мы в войну не вступим, – сказал Рузвельт и посмотрел на Гопкинса, сидевшего рядом.
Тот кивнул.
– При всем моем желании вмешаться, – Рузвельт развел руками. – Нас должны ударить. И крепко ударить. Первыми. Только тогда я смогу…
А Германия по Америке не ударит. Даже если утопит пару десятков американских моряков, то ничего не произойдет, кроме очередного дипломатического демарша. «Луизиану» они Германской империи припомнили только через пару лет. А у Британии этой пары лет не будет. Не будет…
– Мы с вами полностью отвергаем возможность встречи германских войск на Суэцком канале? – спросил Орлов. – Ромвель с запада, Гудериан с востока… Отрицаем или признаем возможным? Давайте в порядке бреда признаем такую возможность. Что у нас там дальше? Корабли из Индии идут мимо мыса Доброй Надежды, крюк получается очень солидный, кораблей как бы становится меньше, хоть их никто вроде и не топил… Хотя, извините, их будут топить. Это в Атлантике американцы как-то вас прикрывают, а немецкие подводные лодки в Индийском океане… Чем будете охранять конвои? Боюсь, у американцев старые эсминцы уже закончились. Да и вам за новую порцию корабликов расплатиться уже как бы и нечем… Разве что Сингапуром… Да, кстати…
Орлов встал со стула и подошел к карте, висевшей на стене.
– Сингапур… – Орлов поводил пальцем по карте. – Ага, вот он… И еще Гонконг… Будете отдавать американцам? А они возьмут? И кстати, тут ведь еще есть острова. Как-то мы о них совсем забыли. Япония. Как же, как же… Мы оставили Японию в тот момент, когда ее войска заняли Индокитай. Еще и месяца не прошло. Индокитай… Боже, да это же совсем рядом с Индией. Базовая авиация японцев сможет туда летать, как на полигоны… Да и по суше туда рукой подать. Значит, Гонконг они возьмут, Сингапур – возьмут… Что им противопоставите вы? Что там у вас в южных морях из флота? Американцы там рядом, на Филиппинах, они в любой момент могут нанести удар… Но мы с вами помним, что пока не ударят их по морде, они в драку не полезут, тем более за уже практически проигравшего спортсмена. Да не молчите вы, господин премьер-министр! Не молчите! Спорьте, аргументируйте. Вот вы Советскому Союзу помогали до последнего момента, от сердца отрывали, но слали и слали помощь, слали и слали… А теперь ваша очередь. Скажите это, превратите мой монолог в диалог, опровергните дилетанта системой профессиональных аргументов!
Орлов вернулся на свое место, сел, сложив руки на груди.
– Я где-то в чем-то напутал? – спросил он. – Где-то есть дыры в моих рассуждениях?
– Но у русских и в самом деле нет шансов устоять… – тихо произнес Черчилль. – Даже если мы отправим туда все, что американцы нам поставили, – шансов нет. В сентябре, самое позднее, немцы возьмут Москву.
– Значит, и у вас нет шансов. Погибнет Россия – погибнет Британия. Очень простая связка. И заметьте, Япония не станет наносить удар по русскому Дальнему Востоку. Зачем им это? Войск на Дальнем Востоке у России довольно много. Опыт общения с ними у японской армии есть, и неприятный. Зачем дергаться? Даже если Россия начнет переброску войск из Сибири под Москву, и тогда японцам нет смысла торопиться. Как только немцы войдут в Москву, Сибирь упадет в руки Японии, как спелое яблоко. Даже боев не будет – просто войдут и возьмут. Я, естественно, утрирую, но… – Орлов развел руками. – Пока Германия будет побеждать, особенно после разгрома России и начала уничтожения Британской империи, Японии куда выгоднее двигаться на юг. Немцам Индия не нужна. Немцам хватит Персидского залива. Там и остановятся. А Японии Индия очень даже пригодится. И что мы имеем в итоге? Давайте я не буду отвечать. Сами придумайте ответ для себя…
Черчилль молчал. Тяжело молчал, напряженно. Сигара сгорела, но премьер этого не заметил.
– Ну что я еще могу сделать? – наконец нарушил молчание Черчилль. – По поводу ленд-лиза мы договорились. Пятнадцатого числа отправили по этому поводу телеграмму в Кремль. В конце месяца первый конвой придет в Россию.
– Хорошо, – одобрительно кивнул Орлов. – Это правильное решение. Я не жду от вас того, что вы станете ангелом и альтруистом, но очень рассчитываю на ваш прагматизм.
– Мой прагматизм? – вскинул голову Черчилль. – И как этот мой чертов прагматизм сможет заставить янки влезть в эту проклятую войну? Если их прагматизм не слишком этого хочет. Желания президента в этом случае мало. Мало, дьявол его раздери! Они хотят удара, они ждут удара именно по Гавайям, но что я могу тут поделать? Взять японцев за руку и провести их к островам? Как я могу вдолбить в их головы, что не нужно лезть на юг, а нужно ударить через Тихий океан? Мы говорили с Рузвельтом, он рассказал – не сразу, не все, но рассказал, – что они сделали и что будут делать. Со своей стороны… В ноябре прошлого года мы продемонстрировали в Таранто, что флот в гавани уязвим для авианосной авиации. Что дальше? Американцы на это внимание обратили, японцы, кажется, тоже. И что? Следуя вашей логике, нам всем нужно, чтобы Япония напала на Америку. Если они сцепятся в драке, Гитлер не удержится и тоже объявит войну Штатам. Он романтик, он серьезно относится к своим обещаниям, данным союзнику… Но как заставить Японию? Как?
– Я над этим работаю, – тихо сказал Орлов. – Вот прямо сейчас – работаю.
– Ну так работайте! Я вам зачем? – вскричал Черчилль. – Я вам зачем?
– Мне нужно, чтобы вы работали с Рузвельтом. Мне будет очень трудно… почти невозможно с ним встречаться… в том числе и по причине его инвалидности. Он честно хочет укрепить свою страну в ходе этой войны, он не желает губить своих парней ради спасения кого бы то ни было, кроме, естественно, Америки… Да и никто в Америке этого не захочет. Вы бы слышали, как он радовался, когда началась эта война! – Орлов хмыкнул, потер ухо. – Наконец-то! Ему экономику нужно поднимать, они еще после депрессии не восстановились… Рузвельту сейчас непросто, он один. А если вы будете рядом, вместе понесете потери…
– Какие потери?
