Людмила Белаш - Русская фантастика 2010
Скованная тишина дома дала едва заметную трещину. Сквозь дыхание реки за окном и спёртую влажность комнат еле-еле послышался скрип. Словно когти скребутся в дверь. Оторвавшись от блокнота, Энгеран оцепенел, вслушиваясь — что там?
«Наверное, так и случается. Никто потом не рассказывает, как оно начиналось. Психи поступают в клинику готовенькими, с развёрнутым богатым бредом, потеряв причины и концы. Вся жизнь, вся память кажутся им только подготовкой к приступу шизофрении — будто они родились, чтобы сойти с ума. Однажды к тебе сквозь стену входит поющая девушка, парень в татуировках, хромой старик, берёт за руку и уводит твою душу в клинику. Тело бесится, ловит пауков, звонит в ООН и в ДНБ, слушает приказы марсиан из розетки, а потом круг замыкается — приезжают сильные молчаливые мужчины и воссоединяют душу с телом в камере Бордена. Там, на игле, ты находишь себя и успокаиваешься».
Строки в блокноте звучали как колдовские заклинания. Чем дольше их читаешь, тем сильнее разгорается потусторонний ночной свет, а собственная статья о могильнике уже не кажется смешной. Тот, кто дочитает блокнот до последней страницы, попадёт в дурку. А тот, кто его написал, попал туда первым.
«Водоросли живут до 200 м, в среднем до 100 м. Это самый насыщенный жизнью слой. Глубина недоступна. Любой дурак может взлететь на 2 км в корзине с шаром и газовой горелкой. А чтобы опуститься на 2 км, нужна тяжёлая сложная техника. Мы знаем дно океана хуже, чем Луну».
Царапающий звук повторился. Энгеран вскочил и быстро подошёл к двери. Экран видеофона пуст. Снаружи — никого. В смысле, нет человека, стоящего перед «глазком». А если гость ползает? Движется горизонтально?..
Он не решился даже прикоснуться к ручке. Стоял и ждал, стараясь не думать о том, что может быть за дверью. Зачем-то взял длинную ложку для обуви, взял тихо-тихо, медленным плавным движением. Всё-таки старая, железная, на меч похожа.
А может, это не за дверью? Где-то в стене? Или за окном?
Вернулся на цыпочках к столу и погасил лампу.
«Можно подумать, оно идёт на свет!.. Ты идиот, Энге. Темнота — как водка, она дурманит, поднимает изнутри всё потаённое».
Выждав и успокоившись, он вновь зажёг лампу и сел к блокноту. Но краткие сводки о жизни в океане путали, морочили его, не наводя ни на какие мысли. Энгеран напрягал мозг, отцеживая из текста полезные крохи.
«Давление, — занёс он в наладонник. — 5 км = 500 атм. В промышленной химии создаётся искусственно, увеличивает затраты. На дне оно бесплатное, само по себе. Реакции с катализаторами при высоком давлении? Платина».
Потом ещё:
«По теории тяжёлая вода накапливается в глубоких донных впадинах. Концентрация? Выгодна ли добыча? Стоимость разведки?»
Сверху послышались скрип и шорох. Он вспомнил — выше только крыша. Положил руку на ложку для обуви и зашептал:
Кунла, дорогой, не приближайся ко мне
Кунла, дорогой, не приближайся ко мне
Добрый маленький Кунла
«Я — колдую? Заклинаю?.. Если утро не настанет — что со мной будет? Смогу ли я выйти ночью из дома? Даже выглянуть в окно?.. Ночь. Жара. Июнь. «Голакала» приходит в июне. В это время пропал Арто. В июне устроила стрельбу Ласса. Она год прятала карту телефона! И передала её в газету именно сейчас… А я стал нарезать круги у Глетской заводи, увидел таз с хвостом. Куда идти — к техногенщикам или ботаникам? Это похоже на какой-то механизм — обтекаемый корпус, двигатель… хвост! Рулевой плавник, антенна? Шишки на спине… Видеокамеры? Оно заметило меня и погрузилось. Сенсация. Кому продать? Кто это возьмёт? Или в блог задвинуть?.. Но почему долговязый так боится? При встрече всё время вертел головой. Два дайвера…»
«Кормовая база есть, — продолжала мудрить о рыболовстве Ласса, готовившаяся к бою на дебаркадере. — Большие площади шельфа в высоких широтах. Антарктические воды мало освоены, срок путины ограничен. Морская вода при 0° C — 7,97 мл кислорода на литр. Пресная при +30 °C — 5,57 мл, то есть его достаточно, если перейти барьер солёности».
Это было последнее, что запомнил Энгеран перед тем, как свалиться в обморочный сон. Но прежде он закрыл окна, проверил дверные запоры, а в постель с собой взял ложку для обуви и шипастый молоток для отбивки мяса. Утром измождённая Муха очень удивилась, обнаружив рядом с собой железки. Кроме того, нашёлся тайный арсенал под подушкой — баллончик со слезоточивым газом.
— Если под голову сунуть наручники, приснится садо-мазо? Котёнок, кто из нас перегрелся? Хочешь пикантно поиграть — так и скажи, я это обдумаю.
При свете солнца полусонный Энгеран тупо взирал на собранное им оружие. Зачем оно? Надо автомат Калашникова… Он помотал головой, энергично потёр лицо ладонями.
— Прости, я заработался. Казалось, кто-то лезет…
— Ты перепутал дома. Мертвецы из холма — это у тебя, на Планте, — нежно напомнила Муха, — а у меня красные монахи и офицеры с военного кладбища. Они мирные. От них помогает веточка рябины. Ты же писал про веточку. Помнишь, тебе иск вчинили — за подстрекательство к поломке насаждений?
— Да, да. И нашли в парке гектар конопли. Тьфу. Я будто обкурился… Никакой травы не надо. Высунул голову в пекло, прокалил макушку — полный бред и отёк мозговых оболочек… Не придут к тебе монахи! Повесь на дверь бога с гухьяками как табличку: «Занято».
Доктор Криер вернулся и восседал в своём апартаменте, в южной башне университета Флорион. Окна распахнуты, под стенами река — пускай гуляет свежий ветер!
Ветер — ноль. Ну, пусть хоть что-то дует.
Как у порядочного чернокнижника, кабинет полон черепов и чучел, в банках плавают циклопы и безмозглые уродцы. Однажды доктор для развлечения принял Мариоля, поязвил над ним по поводу лох-несского чудовища и йети, а теперь не мог вытолкать репортёра из своей жизни.
— Я уже читал ваш опус, — приветствовал он Энгерана. — Тени могильника, великолепно. Если бы я занимался мистикой, разнёс бы в прах.
К счастью, доктор Криер занимался эволюционной физиологией. Само название этой науки заставляло Энгерана млеть и сладко трепетать, испытывая к доктору почти женскую любовь. Вот это гуманитарий высшей пробы, не занюханный физик-ядерщик!
— Садитесь. Наливайте. Охлаждённое. С чем пришли?
— Я отснял в заливе чудовище, но без вашей консультации обнародовать запись не могу.
— Вы? Лично? Потрясающе. Наконец сбылась пословица: «На ловца и зверь бежит». То всё чужими впечатлениями кормились, а тут самого накрыло. Может, жара?
— Камера была исправна, я — трезв. — Энгерана насмешки не брали.
— Я почему вас не гоню? Отвечу: люблю людей, уважающих мнение специалистов. Вы профан — ну, в большинстве отраслей профан, — но знаете, к кому пойти за советом.
Фильм про таз с хвостом, плывущий под мостом, доктор просмотрел молча, затем безжалостно резюмировал:
— «Прогулки с динозаврами», новая серия. Экскурсия в палеозой. Шедевр видеожабы. Знаете, есть фотожаба, а есть…
— Положим, я повредился в уме, — мягко, как Муха, начал Энгеран, — но факт зафиксирован на носителе. Есть отметка времени… Хорошо, вы отвергаете очевидное. Но скажите хотя бы — если это живое существо, то какого вида? Рыба, земноводное? Если я выложу материал в номер, надо назвать объект близко к истине. Лично я считаю, что видел испытания дистанционного робота. Военная технология. До сей поры делались машины, похожие на крабов с манипуляторами, или ныряющие блюдца. Поиски кладов, мин, работа на затонувших судах…
— Знакомо, — прервал его доктор нетерпеливым жестом. В глазах Криера появился живой интерес. — Вы волнуетесь, словно очевидец. Что, в самом деле наблюдали?.. Мне становится любопытно, Мариоль. Святые небеса! Если вы говорите правду, это будет первый удар со времён находки кистепёрых рыб. Значит, техно или био?
— Ваше мнение?
— Момент, — доктор резво выскочил из кресла и метко схватил с полки толстую книгу. Казалось, его пальцы заранее знают, в каком месте открыть том. — Вот, извольте. Похоже?
— Ч-чёрт… Да, напоминает. Только без хвоста. И… у того меньше насечек на теле. Трилобит, — прочитал Энгеран иод рисунком.
— Так точно. Вымершее морское членистоногое. Были и плавающие, и ползающие, и роющие виды. А как вам понравится этот красавчик? — Доктор перевернул лист.
— Жуть! Где это водится? — Рисунок был чем-то схож с гухьяком из свиты бога богатства. «Хранитель сокровищ», — вспомнил Энгеран.
— Водилось в реках и морях двести пятьдесят миллионов лет назад. Ракоскорпион! Длиной до двух с половиной метров. Обратите внимание на клешни. Хищник!
— Тварь что надо. Но это меньше похоже на мой образец.
— Верно. Теперь — главный подозреваемый. Прошу любить и жаловать: американский мечехвост, ныне живущий. Пережил всех в своём подтипе и классе.
