Дэвид Бишоф - Геноцид
— Я не пользовался этой штукой уже много лет, — тростонал генерал.
— Смотрите за дверью, — Маршалл снял свое орудие с предохранителя, подбежал к окну, отдернул штору и выпустил очередь в приближающегося маньяка. Все мимо. Маршаллу тут же пришлось нырнуть вниз, поскольку ответный град пуль разнес вдребезги висевшие стене фотографии, инструкции и дипломы в застекленных рамках. Маршалл отступил в глубь кабинета, выпустив наудачу еще две очереди.
На какое-то мгновение установилась тишина, затем кабинет с автоматом, поднятым вверх стволом, походкой супермена вошел Пиннок. Один его глаз краснел зияющей пустой глазницей, зато второй сверкал как алмаз, выражая отрешенность и безумие зомби. Кровь руилась по всему его лицу, правый бок был обожжен до почерневшего, обуглившегося мяса.
Барроус наконец вспомнил, как пользоваться гиперпулеметом, и выпустил короткую очередь. Только две пули нашли свою цель, остальные искрошили бетонную стену. Силы удара этих двух пуль хватило, чтобы повалить Пиннока навзничь. Однако он тут же с железной решимостью начал подниматься на ноги.
Маршалл хотел выпустить очередь из своего гиперпулемета, но его заклинило. Он отшвырнул пулемет в сторону и кинулся к стене за другим оружием. Ближайшим к нему коллекционным образцом оказался реактивный противотанковый гранатомет — базука. Он сорвал гранатомет со стены и тут же, пригнувшись, кинулся за кресло, поскольку в то место, где он только что стоял, посыпался град пуль.
Очередь закончилась неожиданной тишиной. У Пиннока кончились патроны. Они должны были кончиться.
Ногтем большого пальца Маршалл откинул предохранитель, вставил гранату в ствол и дал себе лишь секунду, чтобы прицелиться. Мысленно полковник благодарил всех святых за то, что не ленился и упражнялся в стрельбе из всех видов оружия.
Рядовой Пиннок, источая запах паленого мяса, двинулся прямо на полковника. В единственном его здоровом глазу Маршалл без труда прочел свой смертный приговор.
Маршалл нажал на спусковой крючок. Граната с воем вылетела из ствола и ударила маньяка прямо в грудь. Мощный удар вытолкнул Пиннока на террасу прежде, чем фаната взорвалась, разметав на куски его тело и превратив автомат в искореженный кусок металла. Фактически от Пиннока остались лишь дымящиеся армейские сапоги.
Маршалл в изнеможении повалился в кресло, судорожно хватая воздух легкими. Это катастрофа. Полный провал! Какая, к черту, поддержка генерала? Хорошо еще, если его не понизят в звании и не отправят на север Аляски, на зачистку не уничтоженных еще колоний чужих.
Из-под стола осторожно высунул голову генерал Барроус. Его китель был разорван в нескольких местах. Он обвел ошеломленным взглядом разбросанные по террасе останки рядового Пиннока, превратившие ее в подобие мясной лавки после бандитского погрома.
Наконец он окончательно пришел в себя и произнес:
— Я думаю, полковник, вам следует продолжить ваши эксперименты. Только, пожалуйста, не испытывайте больше свой препарат в моем присутствии.
Глава 4
Война — хорошее время для бизнеса.
Но еще лучше послевоенный период. Особенно если страна лежит в руинах, — примерно таких, как после нашествия чужих. Победив врага, человечество осталось в опустошенных, разрушенных городах. Однако в этом и была своего рода польза. Вспомним хотя бы Лондон, разрушенный практически до основания в результате бомбардировок нацистов во время Второй мировой войны. Конечно, бомбами было уничтожено много хороших зданий, но они же снесли и множество трущоб, которые давным-давно подлежали сносу. После войны на опустошенном месте вырос практически новый город, куда лучше, чем прежде.
Примерно то же произошло и в результате нашествия чужих. Возьмем, к примеру, Нью-Йорк. Он загнивал уже многие годы. Узкие улицы и скрипучие подземки Манхэттена постоянно грозили жителям разного рода бедствиями и авариями. Уничтожение чужих дало в итоге не только дымящиеся развалины, но и мощный потенциал для роста. Примерно то же возрождение из пепла ожидало и Лос-Анджелес. Он тоже лежит в руинах, но в нем уничтожены пока еще не все скопления чужих.
Правительство США, не имея реальных сил и средств, избрало единственно возможную для себя тактику в борьбе за послевоенное восстановление хозяйства. Оно сделало ставку на два принципа: свободное предпринимательство и снятие всех ограничений, ему препятствующих. Любому бизнесмену, любой компании, имеющей желание «помериться силами» с разрухой, предоставлялась полная свобода действий.
Человек по имени Дэниел Грант имел не только собственную фирму и желание поработать, у него были железные зубы и платиновые нервы по части бизнеса.
Теперь Манхэттен снова сверкает зеркальными стеклами своих небоскребов. Величественные набережные и мосты опоясали Ист-Ривер и Гудзон, туннели городской подземки выпрямлены и расширены. Город очищен от чужих, хотя отдельные хищные паразиты еще остались. Крысы, такие, как Дэниел Грант, выжили.
Хотя его роскошная квартира на крыше фешенебельного многоэтажного дома в Ист-Сайде находилась всего в нескольких кварталах от здания фирмы, прозванного людьми «Башней Гранта», Дэниел Грант ездил на работу только в одном из своих сверкающих лимузинов с турбодвигателем и роботом-водителем.
Он любил показать себя.
Умение пустить пыль в глаза помогает обрести рычаги для заключения сделок. Порой, когда на твоем банковском счете нули или даже цифрам предшествует знак минус, эта самая «пыль» — все, что остается в твоем распоряжении, чтобы выжить.
Вот почему Дэниел Грант всегда с шиком подкатывал к главному входу фирмы — этот спектакль рассчитан на местную прессу.
Стояло замечательное весеннее утро, и Грант открыл окно лимузина, чтобы лучше видеть здание своей фирмы. Боже, какой великолепный вид! Громада из сверкающего обсидиана взметнулась в голубое небо, как бы превращая в карликов все окружающие ее городские постройки. Разумеется, многие из этих построек все еще лежали в руинах, но это лишь подчеркивало могущество «Башни Гранта». Похожее на величественный монумент, это здание придавало Гранту восхитительное чувство хозяина, короля, герцога Нью-Йорка и окрестностей.
— Хорошо смотрится здание, а? — спросил он свою спутницу, уткнувшуюся в плюшевые подушки в темном углу салона.
Кэнди (или как ее там, Бэмби?) оторвалась от своего маленького зеркальца и ответила:
— Восхитительно, мистер Грант. — Она мельком взглянула на приближающуюся громаду башни и кивнула в ее сторону головой. — Напоминает мне вчерашнюю ночь! — С этими словами она вытянула свою длинную ногу и погладила ею лодыжку Гранта. Тот улыбнулся, упиваясь своим стойким мужским запахом в густом тумане женских духов и вообще женственности, которые источала его избранница — маленький букетик из всевозможных глупостей, крутых бедер и светлых кудряшек, которым он украсил вчера свою постель после длинной череды из бокалов шампанского, порций икры и вспышек репортерских фотокамер. Грант надеялся, что его похождения в ночном клубе снова попадут на страницы ежемесячника «Подзорная Труба». Пусть конкуренты думают, что у него достаточно денег, чтобы сорить ими. К счастью, теперь, как и раньше, пронырливые газетчики в погоне за светскими сплетнями могли сунуть свой нос в твое белье и твою постель, но только не в твою чековую книжку.
— Ты лучше всех, дорогая, — сказал он, когда лимузин, описав плавную кривую, мягко остановился у входа в «Башню Гранта».
— Ты не боишься забыть мой номер телефона, Дэнни?
Грант прижал руку к груди и ответил:
— Эти цифры отныне вырезаны на моем сердце, детка. — Он вытащил микрокредитную карточку, ввел предел пятьсот долларов в день и сунул ее в руку своей пассии. — Пойди купи себе что-нибудь, моя сладкая.275
— О, Дэнни, спасибо! — В порыве благодарности она прижалась к нему пухлыми губками и упругой грудью.
— Советую делать покупки в Бруклин Хайте, у Липшица или Гарфункела. Машина отвезет тебя сначала туда, а потом в твою норку, мой пупсик. — Он придал важность выражению лица. — Но учти, что машина понадобится мне в двенадцать тридцать для важной деловой встречи.
Вообще говоря, в распоряжении Гранта были и другие машины, но деловой человек должен выглядеть так, будто без машины он как без ног.
— Конечно, дорогой.
— Ты не забыла, что должна делать, если вдруг встретишь какие-нибудь следы чужих?
Она понимающе кивнула.
— Позвоню тебе сразу.
Ее голос звучал немного пискливо, а когда Грант открыл дверь лимузина, собираясь выйти, он успел заметить, что в лучах солнечного света она выглядит совсем не так привлекательно, как в полумраке, при свечах.
Вряд ли она встретит чужих, но вдруг такое все же случится, — как знать?
— Все правильно, моя дорогая. Эта ночь была великолепна. Мне хотелось, чтобы она никогда не кончилась. Но даже миллиардеры должны работать... возможно, даже еще старательнее, чем простые люди. — Он начал осторожно вылезать из машины, чтобы не помять брюки. — Чао, крошка!
