Сергей Климовцев - Кровь аистов
– Этот человек, – Волк указал на фотографию, – помог нам со снаряжением и оборудованием.
– Как вы с ним связывались? – быстро спросил следователь.
Как показалось сталкеру, спросил с облегчением.
– Он сам мне звонил и назначал встречи.
– Через кого он на вас вышел?
– Просто вышел, ни на кого не ссылался.
– И вы ему поверили?
– Да, он смог меня убедить.
– Каким образом? – Следователь смотрел недоверчиво.
– Он необычный человек: умеет убеждать. – Волк улыбнулся. – И хорошо платит.
– Расскажите о нем, – мягко попросил старший.
– Что именно?
Особист развел руками:
– Что сами пожелаете.
– Позвонил три месяца назад, представился Александром. Сказал, что знает меня по бизнесу. На вид лет сорок, выглядит респектабельно. При встрече объяснил, что ему нужны люди для глубокого рейда в Зону. Пробы почвы, воды, образцы растительной и животной ткани, артефакты.
– Для чего?
– Я не вдавался в подробности.
– Какие-то особые приметы или странности поведения?
– Нет вроде. Хотя… Мне показалось, у него легкий акцент.
– Какой? – чересчур быстро переспросил молодой.
«Волнуется», – отметил про себя Волк.
– Какой-то балканский. По работе сталкивался, – пояснил он следователю. – Могу определить.
– Что-нибудь еще?
– Очень осторожен. По-моему, у него связи в органах.
– Почему вы так решили?
Сталкер задумался:
– Мне кажется, он за нами следил. Не сам. За два дня до рейда двое наших уехали из города. Один в Киев, к родственникам, другой в соседний город, в ночной клуб. Ночью мне позвонил заказчик и сказал, что нянчиться с нами не собирается. Сказал, что алкогольное отравление за тридцать часов до выхода или пьяная драка с неизвестным исходом в его планы не входят. И если я немедленно не выдерну своего приятеля из клуба и не приведу в чувство, то могу считать наш договор расторгнутым. И еще добавил, что если у кого-то внезапно проснулись родственные чувства и он решил повидать сестру и племянников, то лучше мне предупреждать своего работодателя заранее.
Волк рассказывал обо всем этом неспроста: он уже вел свою игру, закидывая наживку «собеседникам». Тот, что помоложе, наживку заглотил – Волк это почувствовал. Но второй был «старым чекистом»: он сразу раскусил, куда клонит сталкер. Рассказывая о «длинных руках» заказчика, Волк окольными путями наводил оперов на мысль, что держать пленников в неволе опасно. Что заказчик обязательно заподозрит неладное и все сорвется.
– Он и за родственниками вашими следил? – с притворным испугом поинтересовался старший. – Это он вам посоветовал взять с собой брата?
Его молодой коллега удивленно приподнял бровь.
– Не знаю. Нет, не он, – ответил Волк сразу на оба вопроса.
– Но он знал об этом? И что сказал? – продолжал гнуть свою линию чекист.
– Знал. Сказал, что это может быть как самый удачный, так и самый безрассудный поступок в моей жизни.
До первого наконец дошел смысл разговора, и в глазах его мелькнула досада на сталкера, за то что тот так тонко и незаметно его провел. Оперативник никак не ожидал от простого бродяги подобной дипломатической прыти.
– Безрассудный, это точно подмечено! – Молодой находился в нервном состоянии после своего промаха. – С плачевными последствиями!
– Ну, не скажи, Николай. Это с какой стороны посмотреть, – неожиданно возразил старший. Он участливо взглянул на сталкера.
– Если бы он остался дома, неизвестно, в какую историю он мог бы там влипнуть. Мальчишка способный, но такой горячий. Вы ему уже давно вместо отца. Да и нет у него никого больше. – В глазах старого чекиста было столько «доброты и участия», что немудрено было обмануть самого искушенного собеседника. – Парню нужно учиться, развиваться. У вас в семье ведь все с высшим образованием? Не дай бог ему в тюрьму попасть – вся жизнь наперекосяк пойдет.
К своему ужасу, Волк почувствовал, что этот мерзкий дешевый прием достиг своей цели. Он вновь почувствовал липкий животный страх. Если с Тимкой что-нибудь случится, он себе этого никогда не простит.
Старший сочувственно посмотрел на сталкера:
– Заказчик твой очень крупная фигура, парень. Международный террорист. – Лоб уже совсем немолодого человека прорезали глубокие морщины. Он устало вздохнул. – Тебе вообще повезло, что ты остался жив. Мало кто после встречи с «Александром» может этим похвастаться. Практически никто.
Сказано было с чувством, но на Волка этот спектакль не подействовал. В каком бы подавленном состоянии он ни находился, а соображать не перестал. «Да нет, старая ты гнида, – подумал сталкер, – ни хрена вам о нем не известно! Иначе бы этот паразит не выпытывал у меня насчет акцента. Что ж ты за фрукт такой, Александр?»
– Брату вашему мы сможем помочь лишь в одном случае: если вы поможете нам, – продолжал эсбэушник. – В противном случае шантажировать такими вещами мы вас, конечно, не будем – мы же не звери, но и сделать ничего не сможем.
«Да, конечно, не будете. А чем же вы, сволочи, занимались все это время?» – подумал Волк.
Он без возражений подписал бумаги о сотрудничестве. Все равно это ничего не меняло.
– Ну что ж, Владимир Алексеевич, очень разумно с вашей стороны. Заказчику вы ничем не обязаны, а товарищей своих не предавали. Хотя, – чекист хитро подмигнул, – справедливости ради: мы от вас ничего такого и не требовали, верно?
За сталкером пришел конвой, и на прощанье эсбэушники сообщили своему новому «сотруднику», что в ближайшее время их ждет более предметный разговор.
Волка отвели в камеру; допрос отнял у него все силы, и теперь он хорошо понимал состояние встреченного ранее в коридоре товарища – на том лица не было. Оперативники остались в кабинете и продолжили работу. В целом ситуация складывалась как они планировали, и все же генерал-майор Диденко (да-да, целый генерал-майор СБУ) был недоволен работой своего подчиненного, который на ровном месте допустил глупейшие ошибки, едва не запоров ему дело.
– Как оцениваешь нашего подопечного? – не поднимая головы из-за компьютера, спросил генерал.
– Не глуп, – отозвался тот.
– Все?
– Будет стараться на совесть, если ты об этом.
Глаза у генерала стали совершенно непроницаемыми.
– Он не просто «не глуп», а довольно умен и неплохо образован. Плюс к тому сильный лидер по натуре. Поэтому «гость» его и выбрал. Ты вообще о чем думал, Коля? Если, конечно, думал.
Генерал сделал неуловимое движение, его тело с потрясающей легкостью и грациозностью изогнулось – он напомнил своему подчиненному огромную гюрзу. Полковнику приходилось бывать в жарких странах, и он видел, как змея, неподвижная и безжизненная, вдруг срывалась с места, подобно молнии. Стальные челюсти с легкостью прокусывали кирзовый сапог, а о том, что происходило с несчастной жертвой, он старался не вспоминать.
– А тебе не кажется, что мы лупим из пушки по воробьям? – осторожно поинтересовался он, давая «задний ход».
Глаза у генерала стали почти черными, и полковник почувствовал, что сейчас он прокусит ему и сапог, и шею, и голову. И что-нибудь еще в придачу. Но Диденко лишь усмехнулся.
– Если упустим «гостя», в пушку эту вместо ядра затолкают нас. Точнее, тебя, Карасев, – пояснил шеф. – Еще раз проколешься, и будем подыскивать тебе другую работу, более подходящую твоим скромным способностям.
Высокий эсбэушный чин немного помолчал и добавил:
– Наш сталкер – единственная ниточка к «гостю».
«Этот себя еще проявит, – подумал он: – Проявит – никому мало не покажется».
– Вашу мать!
Полковника Карасева трясло от злости и бессилия. Его щеки и лоб покрыли розовато-зеленые пятна, а желваки ходили ходуном, отчего лицо смахивало на развевающийся флаг какой-то экзотической страны. Группка солдат поблизости жалась от страха к своему командиру, но тот и сам сейчас мечтал оказаться где-нибудь подальше отсюда.
– Я же кричал вам, идиотам, «не стрелять»! – Полковник шипел, как разъяренный варан. – Какого хрена вы палили по нему, козлы?!
– Товарищ полковник!.. – Майора вэвэшников мелко трясло. – В воздух стреляли. Посмотрите сами: ну нету пулевых следов! Летел ведь как ненормальный, догнать не могли!
Полковник едва сдерживался, чтобы не прикончить майора на месте. Это был конец… Единственная ниточка, которую они кропотливо плели целый год буквально из воздуха, была оборвана безвозвратно. Эти уроды понятия не имели, что они натворили. Скоты безмозглые…
Он постоял еще минуту, пытаясь прийти в себя, затем развернулся на каблуках и пошел в сторону казарм, ссутулившись, как старик.
А солдаты остались возле покосившей каптерки, и на душе у них скребли черные кошки. Даже командир чувствовал себя не в своей тарелке. Он вытер вспотевший лоб рукавом и, хмуро глянув на своих незадачливых бойцов, коротко приказал:
– Построиться. Сержант, веди в казармы.
