Игорь Ветошкин - Игра в жизнь. Этап первый (СИ)
— Судя по размерам витрины это что-то небольшое, медаль, нет больше, для кроссовок, маловата, кубок, нет. Что тогда?
— Я сказал: ничего особенного! — повысил голос боксёр, отойдя к грифу.
Бенни почувствовал угрозу, как зверь, переменился в лице на мягкого и добродушного, предпочтя отойти от злосчастной витрины. С важностью хозяина он прошёлся по помещению, обходя тренажеры и наконец, остановился перед барной стойкой.
— Не возражаете? — спросил Бенни, доставая из бара бутылку виски.
Джон не ответил, он всё ещё был вне себя, не то от потери, не то от наглости офицера. Не дожидаясь разрешения, Бенни налил себе на донышко бокала, и выпил. Налив ещё, он посмотрел на помещение новым взглядом, применяя метод дедуктивного мышления. От общей картины он начал переходить к мелочам, заметив, наконец, зацепку — фотографии в конце тренажёрного зала. С важным видом прошествовав туда, Бенни принялся рассматривать снимки, поглаживая свою жёсткую щетину.
— Перчатки! — крикнул он, — На той витрине были перчатки, вот эти, чёрные!
— Угадали, — печально изрёк Джон, опустившись на скамью перед штангой.
— Что такого в этих перчатках?
— Они мне очень дороги, я все свои бои выиграл в них.
— Вот это-то и подозрительно, — офицер перешёл в тактику от «хорошего полицейского» к «плохому».
— Не понял, — боксёр явно напрягся, мускулы заиграли под его рубашкой.
«Он меня раздавит» — понял Бенни, но страха у него не возникало, он как собака чувствовал страх своего собеседника, и страх Джона перед хитрым и талантливым полицейским оказался сильнее.
— У меня появился вопрос, как человек меньшего телосложения чем вы, то есть один из двух грабителей, третьего-то подстрелили сразу, смог проломить череп моему напарнику и отшвырнуть его не тощее тело на несколько метров к стене, а?
Боксёр осел под тяжестью аргументов уже не в силах смотреть даже на ботинки следователя, он принялся сверлить пол взглядом, опустив плечи.
— Профессионал сказал, что такой удар совершить мог только один человек, — начал медленно с чувством полного превосходства Бенни.
— На что вы намекаете? — даже голос Джона стал уже не таким грозным.
— Только с вашей силой можно нанести такой удар, вот и всё, что я хотел сказать.
— Что??? — от изумления боксёр даже поднялся, на секунду встретившись глазами с офицером.
Взгляд Бенни был твёрдым, и пылал огнём, он знал, что должен победить в этой схватке.
— Вы хотите, сказать… Ты считаешь… — начал Стальной кулак, — Что это я… Я убил полицейского, и обокрал самого себя?
Бенни молчал, давая ход собеседнику.
— Это глупо! Это немыслимо! — закричал Джон, оглядываясь на выход, не то, просматривая пути отступления, не то, ожидая помощи.
— Я тоже так думаю, но факты, — Бенни начал методично слегка ударять бокалом о бутылку.
Джон снова сел, обхватил голову руками, недоумевая, как из потерпевшего он сумел превратить в подозреваемого. Звон бокала о бутылку, который носился по помещению, раздражал его, не позволял собраться с мыслями, нервировал. А Бенни продолжал, внимательно глядя на боксёра, которого так и передёргивало от этого психологического воздействия. А звон всё учащался, застревая в мозгу.
— Хватит! — закричал Джон, соскочив со скамейки, снова не в силах усидеть на месте, — Чего ты хочешь?!
— Услышать правду, — Бенни налил виски на дно бокала.
— Я не следователь, откуда я знаю, кто мог меня обокрасть?!
— Я не спрашиваю, кто вас обокрал, — Бенни говорил медленно, спокойно, ещё больше нервируя собеседника, от чего у того создавалось ощущения того, что полицейский всё знает, и только ждёт признания, — Я хочу знать, почему вы так дорожите этими перчатками, будто в них вся ваша жизнь?
— Прекратите! Я ничего не знаю! — голос боксёра сорвался, он стал метаться по комнате.
— Офицер Вуд! — услышал Бенни голос своего начальника, — Чем вы занимаетесь?! — крикнул он, видя своего подчинённого сидящего на барной стойке с бокалом виски в руке.
— Расследованием, — спокойно заявил Бенни, сохраняя самоконтроль.
Джон смотрел на начальника полиции, как на ангела, спустившегося с небес, который вот-вот задаст порку его обидчику, злому офицеру Вуду.
— Почему вы кричите? — снова спросил начальник.
— Кричал только мистер Роккен, я лишь исполнял свои обязанности, и вёл допрос.
— Пить на работе тоже, ваши обязанности? — язвительно поинтересовался начальник Бенджамин Андерсон.
— В данном случае, я не занимаюсь расследованием этого дела, а значит, я только гость уважаемого Джона Роккена, — на имя и фамилию боксёра Бенни сделал особое ударение, чем вызвал новую волну негодования у Стального кулака.
Старик Андерсон, как его за глаза называли в участке, усмехнулся хитрости своего подчинённого, и тому, как талантливо он мог выкручиваться. Был Бенджамин человеком высоким и худым, что удивительно для стражей порядка в его звании, тем не менее, он даже было довольно энергичным к своим пятидесяти годам. Хотя надо признать, что выглядел старик Андерсон куда хуже, чем мог бы в свои годы.
— Теперь ты занимаешься этим делом, — не без удовольствия сообщил начальник.
— Что? — Бенни чуть не уронил бокал, — Я вообще-то собирался отпуск брать, да и вообще…
— Не выкручивайся, мы оба знаем, что без работы ты и дня не проживёшь, сопьёшься раньше.
— Ну, знаете ли…
— Ты не брал отпуска с тех пор, как я тебя знаю, так что плохая попытка.
— Ну, серьёзно, почему я?
— Напарник же твой погиб.
— Не аргумент, я даже его имени не знал! — продолжал спорить Бенни по двум причинам, во-первых, мог, ибо старик Андерсон был хорошим и понимающим мужиком, который начинал карьеру с патрульного и прекрасно всё почувствовал, как говорится, на собственной шкуре. Во-вторых, это дело Бенни уже не нравилось, а на неудачные дела у него был нюх, и интуиция ему подсказывала, что докопается он до чего-то нехорошего.
— Это не мой приказ, а начальства выше! — Андерсон ткнул пальцем вверх.
— А разве больше некому, — отчаянно произнёс Бенни, — как же Гарри?
— Он заболел.
— Странно, как-то, вчера ещё бодрый был, его не ранили ночью?
— Сам не знаю, говорил как-то странно, я спросил, что с голосом, говорит, что ангина, шут его разбери. А ты Бенни займись делом, кроме тебя некому, только вы с Гарри остались опытные, остальные новички, а начальство мне дало чёткие указания, чтобы в кратчайшие сроки, — Андерсон погрозил кулаком.
Делать нечего, и офицер Вуд тяжело вздохнул.
— Появилась запись с видеокамер! — сообщил полицейский, залетев в комнату.
— Отлично, идём Бенни, — позвал Бенджамин.
Вуд обернулся на боксёра, которого била мелкая дрожь, он сидел в углу с бутылкой виски и что-то бормотал.
— Чёртова Игра… — расслышал офицер, и хотел продолжить допрос, ведь он был так близок к истине, но начальство позвало снова.
— Бенни, твою мать, не заставляй меня спускаться за тобой!
— Игра… — задумчиво пробормотал Бенни.
Глава 4
Джери хоть и просчитался с сигнализацией, которая сработала при открытии сейфа, но зато продумал пути отхода. Прошедшей ночью они всё-таки доехали до аэропорта, и успешно сели на рейс до Лас-Вегаса. И вот, через шесть часов они уже выходили из самолёта, где всё время полёта провели в траурной тишине. И Роб и Бум боялись что-нибудь спросить у Джери, который так холоднокровно расправился с их товарищем. Чернокожий вор предпочёл уехать, сказав, что у него неподалёку в казино работает брат. Правда или лож, Джери не знал, но догадывался, что Бума он больше не увидит, слишком напуганным был этот парень. Доверие же Роберта к своему наставнику ничуть не уменьшилось, и он решил довести дело до конца, ведь осталось совсем немного, только продать награбленное и все дела. Пока в далёком Манхеттене офицер Бенни Вуд вёл расследование, ребята решили зайти в закусочную, а потом снять номер в гостинице, и уже к вечеру направиться к их скупщику.
Уильям Редуэй нервничал. Он, как обычно, сегодня сидел в казино за столом, но «карта не шла». Игрок много пил, спорил, проигрывал, стараясь отыграться, но другие игроки за его столом оказались удачливее в этот раз. Девушка лёгкого поведения, как сказал бы оптимист полуодетая, сидела на колене у Уильяма, и делала вид, будто ей интересна игра, даже карты поцеловала «наудачу».
— Помогло, милый? — хлопая огромными ресницами, спросила девушка, с наивностью в голосе.
— Только хуже стало, — пробормотал Уильям, полностью отдавшись игре, и не замечая никого вокруг.
Наконец, просадив все деньги, Редуэй нервно хлопнул по столу ладонью, швырнул фишки, и, бормоча под нос ругательства, вышел из-за стола. Отмахнувшись от назойливой девушки, и игнорируя прощания с друзьями, он выскочил на улицу, схватил сигару, сунул себе в рот. Пальцы тряслись он злости и нервов, не может же такого быть, что за считанные минуты он проиграл деньги, которые достались таким трудом. Он уже имел на свои крупные финансы большие планы, например, купить Мустанг, старенькую, но зато бренд, или купить квартирку, хотя зачем она ему, бродяге по жизни, у которого отродясь ни кола, ни двора. Из чёртовой зажигалки никак не хотело вырываться пламя, только жалкие искры перед сигарой. Наконец, Уильям швырнул гравированную и дорогую зажигалку на тротуар, она покатилась по плитке и нырнула сквозь решётку в канализацию. Редуэй кинулся за дорогой цацкой, которой любил красоваться перед друзьями слишком поздно, и снова ругаясь, сел на бордюр.
