Вячеслав Хватов - Ядерная осень
Проверив, не фонит ли его драгоценная находка, он с дозиметром в руках обошел весь небольшой подвальчик, не обнаружив больше ничего полезного. Видимо, это был или склад или перевалочная база местного табачного бонзы. Запершись на засов и наскоро перекусив разогретыми на эмчеэсовском патроне-горелке консервами, он весь оставшийся вечер потрошил импортное курево и плотно утрамбовывал табачное ассорти в вещмешок, переделанный из чехла из-под какого-то прибора. Покачав за лямку довольно увесистый переносной вариант табачного ларька, Егор, довольный собой, устроился в углу за нагроможденными коробками из-под сигарет и впервые за несколько дней безмятежно заснул.
8.09.2026 г. Москва.
Станция метро «Авиамоторная»
В отличие от «Площади Ильича», с «Авиамоторной» не ушел никто. Хлебная и продуктовые палатки, так удачно оказавшиеся в пределах пространства, отсеченного от внешнего мира гермозатворами, а также кое-какие продукты, прихваченные с собой торговцами с Лефортовского рынка, позволили протянуть «местному населению» до той поры, когда стало можно относительно безопасно для здоровья совершать вылазки наверх. Правда, это касалось только радиации.
Вообще к азербайджанцам, составляющим подавляющее большинство торговцев, даже после добровольно-принудительного изъятия продуктов относились хорошо. По крайней мере до тех пор, пока эти продукты не кончились. Что было для них, привыкших к другим реалиям, сильно непривычно. У «авиамоторцев» даже спустя пять дней все еще был хоть и бледный, но настоящий чай, а в рационе станционных спецслужб еще и кофе. Куда девались все подарки судьбы на «Ильича»? Неизвестно. Только те, первые беженцы оттуда, которых еще пустили, рассказывали, что еды там не стало уже на второй день. И это при том, что и народу там было меньше, и на одну продуктовую палатку больше.
Первая группа поисковиков, все те же Сергеев и Епифанов, уже знакомым маршрутом вышли к машинному залу, но, пройдя по коридору, уже не стали подниматься в вестибюль с турникетами, а двинулись дальше по коридору и, проникнув сначала через маленькое помещеньице с гермодверями в комнатку, похожую на дворницкую, заставленную метлами, скребками и лопатами, вышли через обычную дверь в переход, прямо к внешней стороне гермозатвора. Стараясь не смотреть на начинающие вздуваться трупы, обосновавшиеся повсюду – и у «гермы», и на ступенях, Епифанов передернул плечами.
– Не сцы, – у Сергеева у самого подкатил ком к горлу, – прорвемся. – Они поднялись по ступенькам и, пробираясь через вереницу врезавшихся друг в друга автомашин, двинулись в сторону «Калининского» парка. Вход в него был перегорожен «сошедшей с курса» фурой, из которой со стороны водителя свешивалось его, этого водителя, тело. Над самой фурой, было видно, уже «поработали» мародеры. Повсюду валялись разорванные коробки из-под когда-то свежемороженой рыбы. Хорошо, противогазы мешали «насладиться» ароматом ее остатков.
– Да. Чует моя задница, хрен мы чего на этом рынке найдем, – Епифанов поправил автомат на плече. – Какие будут указания, командир?
– Прошвырнемся по палаткам, а там посмотрим, – Сергеев почесал резиновый затылок.
Как и ожидалось, ничего, кроме разгромленных ларьков, в которых вперемешку с остатками продуктов валялись граждане, как говорится, с признаками насильственной смерти, они не обнаружили. Зато обнаружили их.
– Да. Жарковато тут было, – Епифанов в который уже раз хотел сплюнуть, что в противогазе в принципе делать не рекомендуется. – Средние века.
– Сейчас еще жарче будет, – лейтенант кивнул в сторону вооруженной дрекольем толпы, которая неслась, перепрыгивая через поваленные прилавки, под полуразрушенной крышей крытой части рынка. Путь назад тоже был отрезан вторым отрядом «московских гуннов», и они рванули по единственно возможному пути – в сторону когда-то красивого, похожего на зеленый бочонок пива, а теперь всего ощетинившегося зеленоватыми зубьями осколков здания администрации ЮВАО. Бежать в полной амуниции было нелегко, и расстояние между поисковиками и их преследователями стремительно сокращалось. Вперед из толпы выдвинулся высокий брюнет с развевающейся на ветру длинной шевелюрой и метнул в беглецов заостренной арматурой, бывшей, наверное, когда-то частью ограды. Самопальное копье пролетело в каких-то сантиметрах от Сергеева и, раскрошив лобовое стекло «Тойоты», воткнулось в спинку переднего сиденья. Не став ждать более удачной попытки уже вооружившегося новой арматуриной новоявленного Атиллы, лейтенант развернулся и, переведя «калашников» в режим одиночного огня, между двумя тяжелыми вздохами, нажал на спусковой крючок. Пуля, прошив грудь вождя рядом с почему-то надетым на голое тело галстуком (наверное, символом его неограниченной власти), задела еще кого-то.
– Получил «интеллигент вшивый». – Сергеев развернулся и бросился бежать, не дожидаясь аплодисментов восхищенной публики.
Толпа на секунду-другую приостановилась и с яростным ревом устремилась за ними.
Они с Епифановым уже подбегали к зданию администрации, когда «новые варвары» предъявили аргумент посерьезнее куска забора. Но первым выстрелом из охотничьей двустволки они лишь выбили крошку из стены над головами поисковиков, а звук второго те слушали, уже стоя в простенке первого этажа.
– Слышь, Епифаныч, они, похоже, нас уже ждали, – Сергеев никак не мог отдышаться. – Грамотно так на этих с ружьем гнали. Малость не рассчитали.
– Ага. Свежатинки им захотелось, видать. Тухлятина пятидневная не устраивает.
– Не. До людоедства, думаю, еще не дошло. Зуб у них на нас, «подземных», имеется. За то, что успели. – За окном опять бухнуло.
– Лохи, – Епифанов махнул рукой.
– Пошли отсюда, пока эти «лохи» не покромсали нас на «бифштексы из молодых бычков», – Сергеев, хрустя битым стеклом, двинулся к коридору. И вовремя. В стену, рядом с тем местом, где он только что стоял, ударилось нечто, напоминающее «коктейль Молотова». Вокруг все заполыхало. Побежав по коридору, они выбрали единственно верный путь – вниз по лестнице, за железную дверь подвала, которая, слоноподобно взвыв ржавыми петлями, закрылась за ними, разрубив пополам последний лучик света. Епифанов зажег получасовой химфонарь ХИС-30.
– «Ну и рожа у тебя, Шарапов», – Сергеев ткнул в бок напарника, который, отдуваясь, снимал противогаз, – в темноте светится. И фонаря не надо.
– На себя посмотри. Куда дальше?
– Туда, – лейтенант показал на приоткрытую дверь, за которой виднелись кухонные принадлежности. – Может, пожрать чего найдем.
И они нашли. Войдя через дверь, оказавшуюся потом аварийным выходом из подсобок столовой администрации, и убедившись в небольшом количество рентген в округе, они принялись набивать рюкзаки «долгоиграющими» продуктами.
– Зря противогазы сняли, – поморщился от вони Сергеев.
– Ты как знаешь, а я в этом наморднике просто охреневаю. Уж лучше так. – Епифанов отшвырнул вздувшуюся банку с горошком.
– Тут человек пятнадцать-двадцать надо, чтоб вынести все. Вот Борисов будет рад.
– Погоди. До него еще нужно добраться.
– А чего? До ночи досидим, а там в темноте рванем, – Епифанов терзал очерствевшую в камень булочку.
– А у меня другое предложение, – лейтенант поднялся. – Сейчас спустимся ниже. Видел на лестнице, там еще два этажа вниз? И по каким-нибудь коллекторам смоемся.
Они блуждали по подземным коммуникациям уже полтора часа. Сергеев время от времени подсвечивал химическим фонарем дозиметр, вшитый в рукав бушлата.
– Этот поворот тоже занеси, – сержант в который раз поднес фонарь к планшету с нарисованным планом подземелья.
– Да на кой че… Ого! – Епифанов уставился на штурвал гермодвери и в ту же секунду растянулся на бетонном полу, споткнувшись обо что-то мягкое. Луч фонаря скользнул по забрызганным кровью рубашке и галстуку и остановился на том, что еще дней пять назад было лицом тутошнего клерка. Рядом лежала девушка.
– Я ее помню. Каждый день мимо меня проходила. Я все никак не решался познакомиться, – Епифанов с размаху ударил кулаком в стеклянную поверхность с надписью «ПК». Один из осколков полоснул по ладони не подающей признаков жизни девушки. Она застонала. Пока Епифанов приводил в чувство воскресшую, Сергеев попытался открыть гермодверь. Штурвал не поддавался. Обыскав убиенного клерка, он нашел план здания администрации, где на втором подземном уровне была обозначена и эта гермуха.
– Наверное, этот, – он направил фонарик в сторону трупа, – привел народ сюда, а как открыть, не знал – вот его и порешили. Может, даже этот Атилла недоделанный постарался.
– Поверху мы ее живой не донесем. Надо герму как-то открывать, – Сергеев снова налег на штурвал.
