Юрий Брайдер - Особый отдел
— Похоже, что нет. Всё сходится. Имя, отчество, год рождения… Прежнее место работы. Даже тогдашний адрес. Я через Интернет проверила.
— Не понимаю… — теперь Цимбаларь сравнивал между собой оба бланка. — Как отпечатки такого человека вообще могли оказаться в вашей грёбаной картотеке?
— В этом как раз ничего странного и нет. Ты разве забыл, где он начинал свою карьеру? А в девяносто первом году, сразу после августовского путча, комитет основательно перетряхнули.
— Помню. Кажется, Бакатин тогда из чекистов пыль выколачивал. Либеральная общественность ликовала. И, как оказалось, зря.
— Я в такие подробности не вдавалась, но знаю, что некоторые стороны деятельности КГБ были рассекречены, а их картотеку, где содержались и дактилокарты собственных сотрудников, слили с общесоюзной. Заодно добавили лётчиков, спецназовцев и всех тех, кого при жизни официально дактилоскопируют, чтобы потом можно было легко опознать останки. В этом, между прочим, ничего дурного нет. В картотеке ФБР хранятся отпечатки двухсот пятидесяти миллионов американцев, включая всех сенаторов, конгрессменов и персонал Белого дома. Этой единой картотекой пользуется и разведка, и агентство национальной безопасности, и Интерпол. Нам об этом на семинаре рассказывали.
— Америка мне не указ, — отрезал Цимбаларь. — А ФБР тем более. Я за их зарплату все преступления раскрыл бы одной левой, даже без ваших дактилокарт. Так сказать, на голом энтузиазме, — он вновь уставился на бланки, словно не веря своим глазам. — Здесь узор петлевой, ульнарный… Здесь дуговой… Опять петлевой… На мизинце завитки со средним расположением дельт… А вот эта черточка мне не нравится… Взгляни! Откуда она могла взяться?
— Возможно, порез. Или царапина. Ведь между этими отпечатками разница в двадцать пять лет. Вся моя жизнь. Зато во всем остальном сходство абсолютное. Я десять раз перепроверяла.
— А вдруг это разные люди? — Цимбаларь развел руки с дактилокартами в стороны.
— Так не бывает, сам знаешь. Папиллярные узоры не повторяются.
— Повторяются! У близнецов.
— Тогда об этом было бы давно известно. Он ведь появился на свет не в королевской семье, как знаменитая Железная Маска, а в обыкновенном советском роддоме.
— Мало ли какие казусы случались в обыкновенных советских роддомах! Украли после родов. Подменили. Продали близнеца бездетным супругам.
— Ты глупости-то не болтай! Вывод напрашивается вполне однозначный.
— Полагаешь, подменили нашего президента?
— Почему бы и нет. Сейчас хирурги-косметологи могут тебе любое лицо сделать. Хоть папы римского, хоть Майкла Тайсона.
— Лицо, говоришь… Именно! — похоже, что Цимбаларя осенила какая-то идея. — Господи, да чего мы здесь головы битый час ломаем! Ведь проблема разрешается проще простого. Всех делов-то — заскочить в морг, где этот неопознанный жмурик парится, и заглянуть ему в лицо. Если это жгучий брюнет кавказской национальности или какой-нибудь цырик косоглазый, все спорные вопросы отпадут сами собой.
— Рано радуешься. — Людочка отобрала у него дактилокарты. — Ты меня за дурочку не считай. Я, между прочим, когда секретарем работала, все ваши дела от корки до корки изучила. Понятие о тактике расследования имею… Как ты думаешь, почему труп попал в разряд неопознанных? А потому, что у него головы нет. Я это ещё вчера выяснила. Специально в отдел милиции, за которым покойник числится, позвонила.
— Головы нет… — повторил Цимбаларь. — А всё остальное?
— Всё остальное вроде на месте. Но ни шрамов, ни татуировок, ни других особых примет на теле не обнаружено. Мужчина средних лет, в хорошей физической форме. Была бы голова — хоть сейчас на лыжи.
— Сейчас снега нет, — рассеянно произнёс Цимбаларь. — А одежда, личные вещи?
— Только трусы да носки.
— Похоже на ограбление…
— Конечно, ограбили и голову вдобавок прихватили!
— Судебно-биологическая экспертиза проводилась? Микрочастицы изымали? Следы взрывчатых и токсических веществ искали?
— Окстись! Кому это нужно? Подумаешь, происшествие — безголового мужика в подвале нашли!
— Может, оно и к лучшему. Легче всё самому по новой делать, чем в чужих огрехах разбираться… Кроме меня, ты о своём открытии ещё кому-нибудь говорила?
— Упаси боже! На этот раз ты у меня первый.
— Юмор понял… А почему ты напрямую к Горемыкину не обратилась? Он ведь к тебе, помнится, нежно относился.
— Опять ты за своё… Нормально он ко мне относился! Как начальник к подчинённому. Просто я ему не очень доверяю… В бытность секретарём, у меня сложилось впечатление, что Горемыкин поставлен на место начальника не для того, чтобы подстёгивать особый отдел, а наоборот, чтобы осаживать его. Как это делает жокей в договорном заезде.
— Да, тёмная личность, — согласился Цимбаларь, недолюбливавший всех начальников подряд. — И откуда он только на наши головы взялся? То ли из бывшего КГБ, то ли из нынешнего ЦРУ, то ли из масонской ложи, то ли из солнцевской бандитской группировки…
— Что бы там ни говорили, а Горемыкин человек порядочный, — заступилась Людочка за своего бывшего начальника. — Но над ним, увы, довлеют обстоятельства.
— Над кем они только не довлеют, — буркнул Цимбаларь. — Конечно, проще всего было бы плюнуть на эту историю. Сделать вид, что мы ничего знать не знаем. Ведь своих забот предостаточно… «Но смерть, но власть, но бедствия народны…»
— С чего бы это «Борис Годунов» тебе в душу запал?
— Забавная история. Однажды я в заложниках оказался. Держали меня в тёмном подвале и кормили помоями, но ежедневно водили, как говорится, до ветру. В нужнике вместо туалетной бумаги валялся томик Пушкина. Драматургические произведения. Это и было мое единственное чтение. По десять минут раз в сутки в течение целого месяца. К концу срока пара листочков всего и осталась. С монологом Басманова. С тех пор я его наизусть помню: «Он прав, он прав, везде измена зреет…» Ну и так далее. Очень, кстати, актуальные слова.
— Пушкин — это, конечно, святое, — вздохнула Людочка. — Но мне-то как быть? Я ведь к тебе за советом пришла…
— Нашла к кому! — фыркнул Цимбаларь. — Я ведь всего лишь опер. Даже не старший опер, а рядовой. Что я тебе могу посоветовать? Вдвоём мы такое дело при любом раскладе не потянем. Надо на поклон к серьёзным людям идти. Первым делом я планирую перетереть эту тему с дедом Кондаковым. Отказавшись от всех слабостей и пороков, свойственных нашему брату, он сильно просветлел умом. Тем более у него стаж в органах чуть ли не тридцать пять лет. Опыт, связи… Пусть он своё веское слово скажет.
— И когда это будет?
— Сегодня он на службе, — задумался Цимбаларь. — Завтра, наверное, возьмёт выходной. Дача у него, пора грядки сажать… Значит, послезавтра с утра.
— Послезавтра с утра я должна быть на работе. Это во-первых. А во вторых, я не имею права тянуть с ответом на запрос. Если я не дам его завтра, из райотдела на меня настучат. У них ведь тоже сроки поджимают. Будет у меня третий выговор.
— А ты дай отрицательный ответ, — посоветовал Цимбаларь. — Нет, мол, такого по нашему спецучёту, и баста.
— Тогда они неопознанный труп спешно захоронят. Знаешь, сколько таких после праздника добавится?
— Догадываюсь… Тогда придётся наведаться к Кондакову сегодня.
— Предупреди сначала, чтобы он никуда не ушёл. — Людочка протянула Цимбаларю свой изящный мобильник.
— Если предупредить, он обязательно смоется. Тот ещё лис…
В отличие от Цимбаларя, Кондаков выслушал Людочку молча, не задав ни единого уточняющего вопроса, а потом минут пять изучал обе дактилокарты в лупу.
Закончив сравнительный анализ, он категорически заявил:
— Это ерунда. Обычная ошибка. Когда скопом дактилоскопируют целую гурьбу народа, на бланках могут перепутать установочные данные. Моську запишут Слоном и наоборот. Один такой случай в моей практике имелся. Году этак в семидесятом постовой задержал двух пацанов. Уже и не помню за что, скорее всего за какую-то мелочёвку, но пальчики на всякий случай у обоих откатали. А поскольку дежурный по обычаю тех времен был слегка под мухой, фамилии на дактилокартах перепутал. После этого один из задержанных, к примеру, Иванов, катился по наклонной плоскости всё дальше и со временем стал утюгом, то есть вором в законе, не чурающимся убийств. А второй, скажем, Петров, всё осознал, исправился, окончил университет и стал делать карьеру на государственном поприще. В конторе, где он служил, случилась кража из сейфа и у всех особ, имевших к нему доступ, как водится, сняли отпечатки пальцев. И очень скоро выяснилось, что заместитель начальника треста вовсе не Петров, как считалось прежде, а некто Иванов, бандит со стажем, по которому, как говорится, давно верёвка плачет. В конце концов истина восторжествовала, но безвинно пострадавшему Петрову это стоило обширного инфаркта.
![Игорь Дравин - Твари погани[СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)