Сергей Сухинов - Террористы космоса
— Разве ты не хочешь снова любить и быть любимой? — горячо шептал Траян. — Разве ты перестала быть привлекательной, желанной женщиной? Там, в той, другой жизни, у тебя нет ни единого шанса снова вкусить вина страсти. Я знаю: твой муж тайно любит Лианну, и только ее одну. Зачем же тебе хоронить себя заживо? Обещаю: никто и никогда ничего не узнает о твоей минутной слабости. Не теряй же драгоценное время!
Селия ощутила, что слабеет. «Может быть, Сим-сим что-то подмешал мне в еду по приказу этого сумасшедшего? — пронеслось в ее голове. — Наверное, так и было… В Аптеке божественных Ллорнов наверняка должны быть и приворотные средства для всех рас людей и нелюдей… Я ни в чем не виновата, меня просто вынудили сдаться. И потом, этот мальчишка прав насчет Лианы. Проклятая разлучница, это она во всем виновата!»
И Селия внезапно перестала сопротивляться и ответила поцелуем на поцелуи.
— Сумасшедший… — прошептала она, дрожа от возбуждения. — Нас ждет князь Михай…
Она услышала смешок Траяна:
— Я солгал. Князь ждет тебя только завтра. Просто я не мог больше ждать! Зато теперь у нас есть целые сутки, и мы одни в космосе.
Селия простонала.
— Лжец и обманщик! Ты опоил меня каким-то зельем… Я сама бы никогда…
Траян уже расстегивал ее комбинезон.
— Ну конечно, во всем виноваты Ллорны, — тихо рассеялся он. — Я же говорил, что они — уроды.
— Погоди, я разденусь сама, — выдохнула Селия.
Глава 2
Эскадра из более чем ста боевых звездолетов покинула туманность М-125. Начало похода чем-то напоминало бегство, и потому все были непривычно молчаливы. В эфире не слышно ни обычных веселых шуток, ни дружеских подколов, ни песен. И только когда корабли вышли на стартовую позицию перед гиперпрыжком, кто-то из варганцев затянул боевой марш Звездных волков. Его поддержало несколько соплеменников, но и только.
Томас сидел в капитанской каюте флагманского крейсера, и мрачно смотрел на обзорный экран. Серое облако с красными мерцающими точками медленно уходило вдаль. «Проклятая туманность! — с ненавистью подумал он. — Сколько я возлагал на нее надежд, когда прилетел сюда с армадой кораблей с сотен галактических миров! Казалось, до Наследства Ллорнов можно дотянуться рукой — на, бери! Вилена была рядом, у родителей было все в порядке, Шорр Кан тихо сидел в своем дворце и не рыпался, о террористах космоса никто и не слыхивал… Какое блаженное было времечко! Жизнь казалась прекрасной, и все проблемы казались решаемыми. Куда все это подевалось?»
Надо было встать и идти на капитанский мостик, но молодой Чейн не мог оторвать завороженного взгляда от М-125. Где-то там, в брюхе этого водородного чудовища, осталась его жена-подруга Вилена, которая уже не была ни женой, ни даже подругой. И там осталась его мать. Что с ней, жива ли она? Как можно было бросить ее на произвол судьбы, и отправиться в поход за террористами, которых не удалось поймать даже отцу? Безумие, чистой воды безумие…
И все же в глубине души Томас осознавал, что на этот раз поступил правильно. В последнем разговоре с отцом он высказал предположение, что мама совершенно сознательно отдалась в руки цыган. Он действительно в этом твердо уверен, хотя никаких весомых доказательств у него не было! Великая Предсказательница не могла не предвидеть, что за ней охотятся враги. Лучше ей сейчас не мешать! А Вилена…
Что ж, эта красотка ловко обвела его вокруг пальца. База отныне в ее руках, и почти вся молодежь ее боготворит! Но это еще не означает, что Наследство Ллорнов уже находиться в руках Шорра Кана! Не так-то просто найти ключ к кораблям бывших Хранителей Галактики. И каков он вообще, этот ключ?
Замигала зеленая лампочка Интеркома, и Томас услышал голос своего заместителя Себрина Тея. Вегианин деликатно покашлял, а потом сказал:
— Капитан, эскадра готова к гиперпрыжку. Все пилоты ждут ваших распоряжений.
— Пусть ждут моего приказа, — сказал Томас. — Приведи ко мне пленника.
Вскоре в дверь постучали. Двое охранников-варганцев ввели шпиона Шорра Кана. Баркин, бывший офицер службы Наблюдения, выглядел сейчас далеко не так самоуверенно, как во время первых допросов. На его гладком, сытом лице появилось выражение растерянности, глаза потускнели, на щеках выросла темная щетина. Офицерский китель с сорванными погонами и другими знаками отличия выглядела жалко.
Увидев капитана, Баркин попытался принять гордый, независимый вид, но у него это не очень получилось.
— Оставьте нас наедине, — приказал Томас, холодно разглядывая предателя. — Но сначала снимите с него наручники.
Один из варганцев возразил:
— Капитан, этот тип очень опасен! Кажется, он владеет какими-то магическими свойствами. Он едва не убежал из запертого на три замка отсека трюма!
Баркин презрительно поджал губы.
— Охранникам повезло, что их было трое. А еще говорили, что варганцы — непобедимые бойцы! Ха, те двое, которых я отправил в нокаут, больше напоминали желторотых цыплят!
Варганцы обменялись мрачными взглядами. Чувствовалось, что они едва сдерживаются, чтобы не разделаться с наглецом. Почувствовав это, Томас крикнул:
— Я сказал — снимите с него наручники и уходите! Неужели вы не видите, что этот тип мечтает погибнуть геройской смертью? Но я не доставлю ему такого удовольствия. Он еще послужит нам, никуда не денется.
Что-то тихо ворча себе под нос, варганцы сняли с пленника наручники и удалились. Баркин тотчас начал растирать онемевшие запястья, оценивающе оглядывая каюту.
— Садитесь, — сказал Томас, кивнув в сторону соседнего кресла. — Пора поговорить начистоту. Мы ведь договаривались о том, что вы начнете говорить только тогда, когда я покину туманность?
Пленник ухмыльнулся:
— Да, я готов выполнить свое обещание. Могу вам рассказать о своем счастливом детстве. Или, если хотите, продекламирую стихи. Моим друзьям нравится мой бархатистый голос!
Томас недобро сощурился.
— Но я не ваш друг, Баркин. А что касается голоса — что ж, послушаем!
Он внезапно вскочил с кресс и словно молния метнулся к наглецу.
Тот не успел и моргнуть, как ощутил на своих плечах всю варганскую мощь разгневанного капитана эскадры.
Пленник застонал и, закатил глаза. Казалось, он вот-вот отключится, не выдержав поток жуткой, нечеловеческой боли. Томас медленно сжимал пальцы, усилия хватку, и с усмешкой наблюдал за посеревшим лицом предателя, на котором выступили крупные капли пота.
Неожиданно он ощутил мощный удар, обрушившийся невесть откуда — но не его тело, а на мозг. Томас едва не потерял сознание, в глазах его помутилось и он зашатался
«Психоудар!» — смутно осознал он.
Отец много времени потратил на то, чтобы обучить сына искусству ставить психощиты. Нельзя сказать, что Томас особенно преуспел в этом, и поединок со сводным братом Эдвардом на базе Ллорнов лишний раз доказал его слабость в ведении невидимого боя. Только неожиданная помощь психоклона Стеллара спасла тогда его от больших неприятностей. Но Эдвард был учеником и воспитанником Х’харнов, с ним даже отцу было бы нелегко совладать, а Баркин был хоть и прекрасно подготовленным шпионом, но все же обычным человеком. Как же он смог…
Боль постепенно охватила весь мозг Томаса, и он со стоном опустился на колени. Баркин вскочил с кресла и, наклонившись, стало расстегивать кобуру бластера на поясе беспомощного капитана. И в этот момент ощутил, что кто-то стоит у него за спиной:
— Подними руки, урод, — послышался голос охранника. — А теперь сделай шаг назад. Учти — если что, я сделаю из тебя решето.
Чертыхнувшись, Баркин вынужден был повиноваться. И тотчас получил удар по голове и, рухнув в кресло, обмяк.
Очнувшись, он увидел на своих руках наручники. Бледный, с помутневшими глазами Томас Чейн с задумчивым прохаживался по каюте, и чувствовалось, что каждый шаг дается ему с трудом.
Увидев, что пленник очнулся, капитан сказал:
— Вы сделали большую глупость, Баркин. Прежде я думал, что вы — простой наемник наших врагов. Но оказалось, что вы птица куда более высокого полета! Теперь я не успокоюсь, пока не выверну вас наизнанку, словно грязный носок! А теперь защищайтесь, если сможете!
И Томас, сощурившись, спился глазами в голову пленника.
Баркин вскрикнул от резкой боли, и напрягся. Теперь уже ему приходилось ставить психощиты. Молодой Чейн оказался куда более сильным бойцом, чем прежде казалось Баркину, и эта ошибка оказалась для него роковой. Пленник бился в кресле, словно зверь, рычал, изрыгал проклятия. На его губах появилась пена, он упал на пол и стал кататься взад вперед, закрыв голову скованными руками. Вскоре он закричал — сначала слабо, сдавленно, а а потом во всю силу своих голосовых связок. Ему показалось, что перед ним раскрылись врата ада, и впереди его ждет гиена огненная.
