Алекс Орлов - Схватка без правил
– Нет, ну вот ты мне скажи, разве не сука эта Грегори?! Знает прекрасно, что не к ней пришли, а все равно распускает руки. Ну разве не сука?!
– Она сука, мэм. Совершенно с вами согласен, – подтвердил Ник и тут же сам ужаснулся своим словам. С одной стороны, он только что расстался с чудесной девушкой Сандрой, но с другой – Соня тоже была офицером и это налагало на Ламберта определенную ответственность. Старшим по званию перечить не следовало. Это он хорошо усвоил из уроков, которые ему преподал сержант Поджерс.
– Ты, кажется, Ник? – спросила Соня.
– Так точно, мэм. У вас отличная память, мэм.
– Прекрати идиотничать. – Лейтенант Арагон достала розовый платочек и промокнула глаза. Нику показалось, что она немного успокоилась. – Для мужчин после десяти часов вечера я Соня, и никакого официоза.
– Я понял, Соня.
Лейтенант Арагон поднялась с тахты и, поставив стул, предложила сесть:
– Садитесь, курсант. Чего вы у двери как телеграфный столб стоите.
Ник сел и положил на колени берет.
– Силы-то еще остались? – спросила Соня.
– Вы такая женщина, Соня, что для вас силы останутся у любого мужчины, – искренне признался Ник и даже физически ощутил, что силы действительно есть.
– В таком случае – шагом марш в ванную. Не хватало еще, чтобы я от этой сучки Грегори чего-нибудь подцепила.
Не говоря ни слова, Ник поднялся со стула и пошел мыться. Когда он вернулся в одних брюках и с казенным полотенцем на плече, лейтенант Арагон уже накрыла стол, на котором, вопреки его ожиданиям, оказались графинчик «шотрази» военной поставки и маринованные овощи.
Заметив Ника и оценив его экстерьер, Соня не удержалась и, подойдя к курсанту, подарила ему жаркий поцелуй.
Ник зажегся словно свеча и сразу же потащил Соню в постель, но та вырвалась и пояснила, что любит, когда все красиво.
Пришлось делать «красиво». Сначала «шотрази» и маринованные огурчики, патиссоны и морковь, потом короткая беседа и основная программа.
Где-то в три часа ночи Ник был полностью свободен и хотел убираться, но Соня его остановила:
– Куда ты сейчас пойдешь? Только нарисуешься перед часовыми, а они это не любят. Лучше спи до половины шестого, я тебе будильник поставлю. Проснешься и не спеша вернешься обратно. Как раз к семи поспеешь на построение.
Соня сладко зевнула.
– Откуда ты знаешь, что у нас построение в семь? – удивился Ник.
– Оттуда. Курсанты для нас самый важный ресурс.
– Курсанты? Но ведь в зоне "В" полно настоящих «корсаров»...
– "Корсары", Ник, они хорошие солдаты и товарищи... Когда Сандру подожгли на Бринслоу, они восемь контратак провели, но вытащили ее, бедняжку, с шестьюдесятью процентами поражения тела. Вот какие они ребята. А вот любовники из них не очень – такое ощущение, что ребята полосу препятствий проходят. На спор могут пройти несколько раз, но я же не полоса препятствий, Ник. Я женщина.
15
Легкий уиндер «Саратога» уже начал приближаться к причальным терминалам, когда диспетчер вдруг потребовал, чтобы судно совершило еще один оборот вокруг станции.
– Просим прощения – у нас буксы заело. Масло подтекает.
– Окей, – согласился капитан «Саратоги», полковник в отставке Найджел Вершин, хотя и не поверил хозяевам станции. Видимо, они готовили ему настоящую встречу «с перчиком», надеясь сразу сломать его легенду. Впрочем, Вершин чувствовал себя уверенно. Он знал, что нужно бандитам с Треугольника, как знал и то, что ради этого они слопают любую представленную им ложь. А уж он постарается этого добиться.
Издали «Революшн-II» с расходящимися в стороны лучами стыковочных терминалов смотрелась очень красиво. Свободных причальных узлов у станции были сотни, но Вершин понимал опасения хозяев, которым в каждом человеке виделся шпион Объединения Англизонских Миров.
– Добро пожаловать в Треугольник, сэр! Колыбель подлинной демократии! – объявил наконец диспетчер, и на выделенном для «Саратоги» причальном узле замигал зеленый маяк.
– Причаливаем, хозяин? – спросил у Вершина рулевой, которого он нанял всего пару недель назад.
– Конечно, Бунзен. Разве не видишь, как они рады нашему прибытию.
– Да уж вижу, хозяин, – покачал тот головой, наблюдая за штурмовиками, которые мчались поперек курса «Саратоги».
Вершин понимал, что его в который раз предупреждают, однако обратного хода не было. Ему следовало встретиться с самыми отъявленными злодеями этого мира, поскольку незаконные планетные формирования являлись самыми надежными местами легализации.
– Касание! – объявил Бунзен, а двое матросов – Хильке и Абу Сайд встали по готовности у переходного шлюза.
– На всякий случай приготовьтесь к тому, что вас будут бить, – как бы невзначай бросил Вершин.
– За что нас бить, хозяин? – В больших черных глазах Сайда появилось удивление.
Тем временем магнитные захваты лязгнули о борт «Саратоги», и стало ясно, что теперь уже разговаривать не о чем. Если бы Вершин заранее предупредил свою небольшую команду, на что они могут наткнуться в Треугольнике, они, возможно, потребовали бы немедленный расчет. Но он держал язык за зубами.
Зашипел сжатый воздух, и переходная камера наполнилась воздухом. Затем по обшивке уиндера постучали.
– Не терпится им, – прошептал Сайд и открыл дверь. Ему в лоб тотчас уперся автоматный ствол, и человек с неприветливым лицом сказал:
– Выходи.
Сайд повиновался и сразу же попал в руки других негостеприимных хозяев станции. Он слышал, как выругался, а потом застонал Хильке.
– На колени! – проорали у него над ухом, и Сайд сразу подчинился. Однако его все равно ударили под ребра, затем завели руки за спину и надели наручники.
– Встать!
Сайд повиновался, и его потащили по узким коридорам. Следом за ним волокли Хильке, лицо которого уже сильно кровоточило.
– Этого в восьмую! Следующего в двенадцатую! – пролаял владелец начищенных ботинок огромного размера. Поднимать глаза выше было небезопасно, к тому же арестованным намеренно заламывали руки.
Сайда швырнули в узкую клетушку, и дверь захлопнулась. Затем грохнула дверь камеры Хильке.
– Куда эту сволочь?! – спросили конвойные, притащившие нового узника.
– В пятнадцатую, там ему самое место. А капитана волоките сразу на допрос. Камрад-лейтенант Дуплекс ждет его не дождется.
После этих слов несколько глоток исторгли счастливое ржание, которое, отразившись от металлических стен, превратилось в раскатистый ухающий звук.
– О-о, – простонал Сайд, с трудом перевернувшись на спину. – И зачем я нанялся на этот корабль? Лучше бы уж оставался без работы...
16
Вершина втолкнули в ярко освещенную комнату, стены которой были выложены шестигранниками из специального звукопоглощающего пластика. Нетрудно было догадаться, для чего это было сделано, тем более что капли крови со стен даже не смывали, видимо, чтобы у попадавших сюда не возникало никаких иллюзий.
– Здравствуйте, – произнес невысокий человек в кожаном переднике, защищавшем его военный мундир. – Я камрад-лейтенант Дуплекс, а это мои помощники камрады Жрунач и Уркидес.
Стоявшие по обе стороны от Дуплекса помощники картинно поклонились.
– А как зовут вас?
– Найджел Вершин.
– Очень хорошо, Найджел. Ближайшие полчаса мы будем очень активно общаться, поэтому сразу ставлю главный вопрос, а вернее две его части. Первое: уж не шпион ли ты англизонов, и второе: ты сказал, что имеешь предложить нам препарат. Где этот препарат?
– Я надеялся переговорить с кем-то из руководства или, по крайней мере, с людьми, занимающимися у вас этим вопросом.
– Этим вопросом у нас занимаются все. И я в том числе. – Дуплекс позволил себе скромную улыбку.
– Ну а теперь, – голос следователя окреп и зазвенел под самым потолком душегубки. – Теперь я предложу вам раздеться, так как открытая кожа значительно чувствительнее к болевым воздействиям.
– Как же я разденусь, если на мне наручники, да еще руки за спиной, – возразил Вершин.
– Отлично! – похвалил лейтенант. – Теперь я вижу, что с логикой у вас все в порядке. Значит будем работать. Камрады!
Жрунач и Уркидес шагнули вперед и с помощью коротких разделочных ножей начали снимать с Вершина одежду – слой за слоем. Ощущение при этом было очень неприятное, узник понимал, что так же сноровисто они могут снять с него и кожу.
Когда дело дошло до обуви, Вершин был вынужден их предупредить:
– Прошу прошения, господа, но ботинки заминированы.
Жрунач и Уркидес как по команде повернулись к камрад-лейтенанту.
– Чистая победа, друзья мои. Даже обидно. Снимайте с него ботинки – ставлю сто против шести и четырнадцати сотых, что препарат уложен в обувных полостях.
