Кирилл Алейников - Тени прошлого
Флаер шёл на автопилоте, а патрульные разговаривали. Точнее будет сказать: пытались разговаривать. Впрочем, что происходило в бело-синей капле, никто разглядеть не смог бы: стекла антиграва были тонированы. На Офелии затемнять стёкла разрешалось только Полиции и машинам спецслужб.
— Слушай, ты вроде бы не немой. Или я ошибаюсь?
Кейси было очень скучно. Третий час они летали по улицам квартала, никаких правонарушений не происходило, однообразие окраинных домов с их бело-серыми панелями и слепыми пластиками окон жилых блоков — скучно. Напарник постоянно молчал, бессмысленно уставившись куда-то поверх приборного щитка, автоматика флаера едва заметно попискивала и потрескивала, а завершал картину мелкий дождик, моросящий с самого утра.
Обещание познакомиться поближе Даско выполнять вроде бы и не собирался. Во всяком случае, та пара фраз, которые он бросил напарнице за всё это время, что они провели на дежурстве, не была похожа на активное знакомство.
Уже не в первый раз Кейси пыталась разговорить Шона, задавая ему различные вопросы, пытаясь шутить, но он либо мычал в ответ, либо отмалчивался. Девушка чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности, когда Даско вдруг ответил:
— Ты же знаешь, как людям трудно даётся общение с сейтами.
Внутренне ликуя от того, что напарник хоть что-то сказал, но не зная, как закрепить успех, Кейси произнесла:
— Разве мои «чары» еще действуют?
Некоторые ученые тот факт, что человек сразу же испытывает сильнейшую влюбленность и влечение к незнакомому сейту противоположного пола, связывают с рудиментом телепатического центра, доставшимся представителям расы Сейтхент в наследство от своих далеких и таинственных предков: якобы неосознанно сейты внушают людям состояние любовной эйфории. Эта теория наиболее популярна. Другие ученые связывают это с особым видом биоизлучения, исходящего от сейтов, к которому рудимент абсолютно непричастен. Такое излучение никем и никогда не было зарегистрировано, как и телепатические волны, поэтому теория безосновательна. Но масса различных взглядов и мнений, описывающих порою фантастические причины такого поведения людей, всё же не дала обоснованного ответа.
Без ответа осталось и то, почему через несколько минут, реже — часов человек перестаёт находиться в состоянии «влюбленного по уши глупого щенка», и к данному сейту уже имеет «иммунитет».
— Да прошли уже, наверное, — не поворачивая лица, сказал Шон. — Ты будешь смеяться, но я не знаю, как работать в связке с женщиной, и тем более с женщиной-сейтом.
Кейси смотрела на него недоуменно, даже слегка удивленно. Смеяться она, конечно же, не стала бы, даже если и захотелось очень сильно.
— Я думала, что у людей принято работать вместе мужчинам и женщинам…
Впервые за долгих три часа офицер Даско взглянул на напарницу.
— Так оно и есть. Просто некоторые мужчины или некоторые женщины в силу тех или иных обстоятельств не могут полноценно контактировать друг с другом и, следственно, плодотворно работать, — загнул офицер уж вовсе длинную и малопонятную фразу. — Почему у тебя такой цвет кожи?
У всех сейтов цвет кожи был с голубоватым оттенком, потому что пигмент, вырабатывающийся клетками их кожи, отличался от «человеческого». Кейси же обладала красивой, хорошо загоревшей кожей живущего на экваторе офелианца или заядлого туриста.
— Я перед вылетом сюда провела модификацию. Думала, что сработаться с людьми будет легче, если внешне ничем от них не отличаться. Да и просто нравится мне такой цвет. Надеюсь, ты ничего не имеешь против?
Воздух в салоне полицейского флаера постепенно наполнялся энергией разговора. Кейси была рада этому, а ещё тому, что напарник сам отвел разговор от скользкой темы о неадекватности поведения людей под воздействием сейтского «гипноза». Улыбнувшись, она произнесла:
— Можешь называть меня Кей, если хочешь. Все друзья так меня называют.
— Я уже зачислен в ряды твоих друзей? — пробежавшись взглядом по приборам, улыбнулся Шон. Девушка улыбнулась в ответ и спросила:
— Сколько тебе лет, Шон?
— Двадцать пять, — пожав плечами, ответил он.
— И как долго ты в Полиции?
— В четырнадцать я поступил в Полицейскую Академию Венеры, в девятнадцать закончил её и был приписан к одному из Участков Виктории — это венерианская столица. Там я прослужил два года патрульным, после чего меня отправили в Охранную службу орбитальной станции, где я и работал до перевода на Офелию. И вот, — снова взглянув на напарницу, закончил он свою краткую биографию, — почти уже год я здесь.
Люди ещё с начала Нового времени разделили своё общество на три Касты. Высшей и самой могущественной Кастой считаются Военные. В их руках вся полнота исполнительной власти. Армия, Полиция, Флот — всё, где присутствует оружие, отдано Военным. Основной задачей перед Кастой Военных ставится обеспечение безопасности всего Человечества в целом и отдельных его граждан в частности.
Весь сектор Космоса, принадлежащий людям, величественно рассекают могучие крейсеры Военного и Полицейского Флотов. Орбиты всех человеческих колоний прикрывают заградительные системы Патрульной и Охранной служб и космические станции, несущие сотни ваккуумно-атмосферных истребителей. В любом человеческом поселении есть Военные-Полицейские и Военные-Охранники. Любой достаточно крупный корабль имеет на борту отряд профессиональных десантников, вооруженных современными средствами защиты и эффективным оружием…
Второй Кастой являются Ученые. Это — самая немногочисленная Каста, но, очевидно, самая «умная». Ученые занимаются разработками новых технологий, исследованием Космоса, проектированием новых кораблей… Культура, искусство, медицина, философия — везде, где требуется нестандартная, творческая деятельность мозга, работают Ученые.
Третья, самая многочисленная Каста — Рабочие. Это все остальные люди. Именно они строят корабли и возводят города, колонизируют планеты и обеспечивают Человечество всем необходимым. До недавнего времени эта Каста считалась низшей, но после ряда мятежей гражданские права Рабочих были приравнены к Военным и Ученым. Единственное, что запрещается — носить и использовать оружие. Даже в военное время его необоснованное применение может повлечь за собою весьма крупные неприятности. Исключение делается лишь в редких случаях, где жизнь Рабочего подвергается дополнительному риску, а обеспечить его безопасность другими средствами не представляется возможным.
Примечательно то, что сам человек выбрать, в какую Касту он хотел бы попасть, не может. С рождения и примерно до пяти лет за ребенком неотрывно наблюдают специалисты, выясняя, к чему наиболее пригоден будущий полноценный член Цивилизации. Этот процесс называется профилированием.
У Сейтхента устройство общества было очень похожим.
— А ты? Расскажи о себе, Кейси.
Глянув на дорогу, неторопливо стелющуюся под антигравитационное поле полицейского флаера, Кей пожала плечами и слегка приподняла правую бровь:
— Родилась я в Инкубаторах на Зиде. До двенадцати лет шла обычная физическая подготовка, коррекция тела, профилирование. Потом, когда меня определили в Воины, я была направлена в СпецКорпус РазведФлота, где десять лет училась на пилота-монитора. Завершала обучение я уже на Фаризиде. Там же и получила первую работу — мониторинг пограничных областей Большого Облака. Когда начались совместные учения Земли и Зидараи, я была направлена туда, но уже как офицер Сопроводительной службы — аналог вашего Конвоя. Ну а две недели назад по программе обмена была командирована на Офелию. И вот я здесь.
— М-да… Твоя биография звучит длиннее моей, конечно, — задумчиво глядя на девушку, произнес Шон. — А сколько же тебе лет получается? Прости, если вопрос показался тебе некорректным.
— Тридцать восемь по времени Земли. То есть по вашему биологическому времени. Девятнадцать по времени Зидараи, то есть, соответственно, по нашему биологическому.
Радостно улыбнувшись, обнажив белоснежные зубы, она добавила:
— Я тебя и старше и младше одновременно!
Сейты были долгожителями. Двадцатилетний возраст для человека по времени Земли равнялся трёхсотлетним для сейта по тому же времени. Другими словами, если в среднем биовозраст людей не мог превысить ста двадцати лет, то разумные Сейтхента жили почти по две тысячи лет. Они развивались медленнее людей, но и умирали тоже медленнее. Если сохранять пропорциональность, то Кейси была для Даско сущим ребенком.
— Ты так и выглядишь — лет на восемнадцать-девятнадцать, — констатировал Шон.
Продолжая улыбаться, Кей комично сжала губы.
— Слушай, можно выключить автопилот? Я порулить хочу.
Все антигравы, тем более относящиеся к службам и подразделениям Военных, управляющие органы имели перед обоими передними сиденьями. Вести летающую машину могли попеременно оба пилота. В отличие от флаеров, производители автомобилей — разумеется, не «раритетных», а новейших, менее дорогих, но пользующихся бешеной популярностью даже у чужих, — были более консервативны: управление осуществлялось только с места водителя.
