Василий Головачев - Укрой меня от замыслов коварных
Георгий Евсеевич хмыкнул.
– Это замаскированная лесть мне. Раз ты умный, то и я не дурак. Попробуй убедить этого сенса работать с нами, обрисуй перспективы.
Афанасий сделал квадратное лицо.
– Разрешите исполнять, товарищ генерал?
– Улетаем завтра утром.
Афанасий встал, щёлкнул каблуками и вышел.
Ему было не впервой бросать все дела и мчаться по вызову в любую точку земного шара. Поэтому думал он прежде всего о выполнении задания, а не о личных проблемах. А они у него были.
Мама Вера Александровна пережила инфаркт, её здоровье требовало постоянного надзора, ухода, контроля, и лучшим лечением для пятидесятипятилетней женщины, ещё не старой по нынешним меркам, было присутствие сына.
Сестра Марина разводилась с мужем по фамилии Зиркач, полным ничтожеством, по мнению Вьюгина, вознамерившимся отобрать у бывшей жены квартиру и дачу, поскольку, по его заявлению, именно он дал средства на их приобретение. Что было абсолютной ложью. Сестра зарабатывала неплохо, будучи главой риелторской фирмы, и вложила свои деньги, в то время как Зиркач являлся всего лишь преподавателем истории в колледже и зарплату имел соответствующую.
А ещё Афанасий встречался с девушкой по имени Лика, которая командовала им, как хотела. Потому что он таял от одного её взгляда, а она, соглашаясь проводить с ним время, не соглашалась выходить замуж. Этим своим поведением она очень напоминала подругу Воли Тимошенко Виолетту, словно была её родной сестрой.
В отделе, больше похожем компьютерный зал в миниатюре, Афанасий поздоровался с сотрудниками, сел за свой стол за прозрачной перегородкой.
– Новые сведения, – вежливо проговорил включённый компьютер, высвечивая в объёме монитора, или, как его теперь называли, виоме, поступившую за время отсутствия хозяина информацию.
Афанасий бегло пролистал список задач, которые надо было решать отделу в ближайшей перспективе, ответил на два важных письма, составил график работ для подчинённых и разослал каждому соответствующие формуляры. Затем начал готовиться к полученному от начальства целевому заданию, прикидывая, кого из работающих на контору экстрасенсов можно будет взять с собой.
Через час он изучил выданный генералом информпакет, запомнил все данные по острову Нунивак, развернул панораму острова в виоме.
Остров ничем особенным не отличался от остальных северных островов, примыкающих к Аляске или к побережьям северных морей России.
Открыт он был русским адмиралом Васильевым в тысяча восемьсот двадцать первом году. Разумеется, после продажи Аляски США остров тоже стал принадлежать Соединённым Штатам. Площадь его равнялась четырём с половиной тысячам километров. Особым разнообразием ландшафтов остров похвастать не мог: почти плоский, с небольшим количеством сопок, покрытых субарктическими лугами и болотами в низинах. Население – эскимосы и алеуты – занималось в основном оленеводством и разведением мускусного овцебыка, называемого здесь умингмаком и маскаком. С десяток охотников, живущих в хижинах-ярангах по берегам острова, занимались охотой на тюленей либо рыбной ловлей. Да и вообще всё население острова можно было собрать в кинозал на триста пятьдесят мест. Потому что в единственном посёлке, так сказать, «столице» острова Мекорьюке проживало всего двести семьдесят человек.
Единственная гора острова под названием Робертс, если можно было назвать горой сопку высотой в пятьсот одиннадцать метров, располагалась на северо-западе, именно под ней и соорудили свою базу церэушники, упрятав её так, что даже летавшие над Аляской спутники не могли обнаружить что-либо конкретное, подтверждающее данные о наличии здесь подземного объекта.
Портовых сооружений остров не имел. Взлётная полоса на острове была неподалёку от Мекорьюка, но использовалась она редко, для приёма вертолётов береговой охраны и самолёта с бригадой техников, обслуживающих два маяка и радиолокатор, работающие в автоматическом режиме. Отсюда Афанасий сделал вывод, что базу связывал с материком подводный тоннель, иначе трудно было объяснить, как она снабжается и поддерживает связь с другими базами и центром управления ЦРУ.
Лучшим видом местного транспорта считались снегоходы или мотосани. Но в последнее время жители стали пользоваться вездеходами на воздушной подушке, потому что снежный покров ложился на остров неравномерно и не каждую зиму. Начавшееся потепление внесло коррективы и в деятельность жителей острова.
Интересно, подумал озадаченный Афанасий, как Управление спецопераций хочет подобраться к базе? Сверху или снизу, из-под воды?
Но ответа на этот вопрос у майора не было. Впрочем, он и не переживал насчёт этого, так как проблему доставки его группы на остров должно было решать совсем другое подразделение ФСБ.
К обеду в голове уложился «кирпичик к кирпичику» план предстоящей операции.
Афанасий заехал домой, пообедал, быстро собрался. Возникла идея уговорить Романа Волкова поехать с ним.
Бред! – отозвался внутренний голос. Во-первых, он не поедет в такую даль, к чёрту на кулички. Во-вторых, никто не даст разрешения на привлечение его к делу.
Афанасий задумчиво походил по кухне с чашкой кофе в руке, набрал номер генерала.
– Готовы? – посмотрел на него с экранчика мобильного начальник отдела.
Афанасий не сразу вспомнил, что стоит посреди кухни в одних трусах. Слегка повернул зрачок скайпа так, чтобы Георгий Евсеевич видел только его лицо.
– Так точно, товарищ генерал. Группа в составе трёх…
– Короче.
– Разрешите взять с собой Волкова.
– Кого? – Брови начальника отдела сдвинулись. – С ума сошёл? У него же нет допуска. И оформить его мы за оставшееся время не успеем.
– Я сделаю запрос на испытательный срок в реальных условиях.
Генерал выдержал короткую паузу.
Афанасий понимал его. Ответственность в случае неудачи, провала или утечки информации ложилась на начальника отдела.
– Хорошо, действуй. Попытка не пытка, как говорил товарищ Сталин. Возьми с него ПОНТ.
– Есть.
ПОНТ расшифровывался как «подписка о неразглашении служебной тайны». Несоблюдение ПОНТ влекло за собой уголовное преследование вплоть до объявления попавшегося на этом сотрудника спецслужбы предателем и врагом народа.
Афанасий невольно покачал головой. На месте Романа Волкова он скорее всего отказался бы от сотрудничества.
Физик (висв – вспомнил Афанасий шутливое прозвище, данное Волкову Волей Тимошенко) отозвался почти мгновенно, словно услышал мысль Вьюгина:
– Алло?
Ответный мобискайп он, однако, не включил.
– Роман, добрый день, это Афанасий.
В окошечке показалась физиономия Волкова.
– У вас будет минутка для разговора?
– Слушаю.
– Не по телефону.
– Давайте встретимся вечером. Хотя я, честно говоря, не готов дать ответ на ваше предложение.
– Речь пойдёт о конкретном деле. И, боюсь, вечером говорить о чём-нибудь будет поздно.
– Вы меня интригуете.
– Не нарочно, честное слово.
– Верю. Что предлагаете?
– Я подъеду к вам через час.
– Хорошо, позвоните, когда подъедете, я выйду. Ехать куда – знаете?
– Не заблужусь, – рассмеялся Афанасий, выключая телефон.
С минуту, спускаясь к машине, он колебался, сообщить Лике о своём отъезде или нет. Решил-таки позвонить.
– Хорошо, что ты объявился, – обрадовалась девушка. – Я взяла билеты во МХАТ на «Чайку». Забери меня в семь.
Афанасий облизнул разом пересохшие губы.
– Сегодня не могу, срочная командировка.
– Отложи, – легко заявила Лика.
– Не имею права, важное дело.
– У тебя всегда важные дела, – рассердилась она. – Говоришь, что любишь, а сам всё время норовишь исчезнуть.
– Но я действительно занят! Сходим в театр обязательно, как только вернусь. Дня через три-четыре.
– Или пять, – насмешливо добавила Лика. – Езжай в свою командировку, я с Димой Латышевым схожу.
В трубке раздались гудки.
Афанасий сжал зубы, переживая сердечный спазм, успокоил дыхание, подумал: может, перестать встречаться? Она же в грош меня не ставит!
Вздохнул. Этот вопрос он задавал себе не раз, но стоило увидеть Лику (он представил её ладную фигурку в летнем сарафанчике: полные бёдра, тонкая талия, точёные губы), все сомнения сразу отлетали напрочь.
Он вздохнул ещё раз и приказал себе переключиться на другую тему.
К зданию НИИ «Атом» в подмосковном Королёве он подъехал уже почти спокойным, трезво оценивающим своё положение. Хотя ранка на сердце («Я пойду с Димой Латышевым») зарубцовываться не хотела.
Роман Волков отозвался тотчас же и вышел из центральной проходной института через две минуты, одетый в модную «крылатую» футболку серебристого цвета и белые спортивные штаны. Он был спокоен, сосредоточен и деловит. Сел в машину Вьюгина, протянул руку.
– Слушаю.
– Знаю, что важные решения принимаются не скоро, – начал Афанасий, – но тут особый случай. Я вам верю, поэтому напоминать о конфиденциальности разговора не буду.
