Игорь Пиляев - Земля изначальная. Начало пути
Город не был уничтожен, как показывали в фильмах-катастрофах, то есть не был уничтожен полностью. Но ощущение того, что здесь прошла ковровая бомбардировка[19], все больше укоренялось в воспаленном сознании. Кое-где из разбитых окон еще струился дым. Запах гари, дыма и паленой резины висел в воздухе густой осязаемой пеленой.
Только сейчас до Саши начало доходить, что это не раннее утро и не сумерки, а серый плотный туман, состоящий из мельчайших частиц пыли и не пропускающий солнечный свет. Дышать им было почти невозможно, а глаза резало так, что слезы текли ручьем. Саша села на обломок строительного блока и разрыдалась. Как ни странно, это помогло. Это всегда помогало. Слезы промыли глаза, а выплеснувшиеся эмоции привели сознание в некое подобие порядка.
Аптека была на месте, ее массивная стеклянная витрина осколками хрустела под ногами. На месте была и аптекарша – она сидела, опустив голову на угловой столик. Саша подошла и безнадежно дотронулась рукой до шеи у основания подбородка – мертва.
Надо успокоиться и подумать. Это не сон, и об этом ясно говорила саднящая нога. Значит, катастрофа. Та, которую так давно предсказывали всевозможные провидцы и прорицатели, доморощенные Нострадамусы[20] и календари Майя. Апокалипсис свершился. Тогда почему она жива? И почему для нее конец света прошел так незаметно? И самое главное: что теперь делать? Ответов не было.
Саша нашла антисептик, бинт, йод, обработала рану и перевязала ногу. Увидела в углу большую полотняную сумку с красным крестом. «Я все-таки врач, а помощь может понадобиться многим, если, конечно, кто-то, кроме меня, жив в этом сумасшедшем мире», – интерн Саша собрала все самое необходимое. Куда теперь? До небольшого шахтерского городка, где живут родители, почти пятьдесят километров. Нужна машина. Водить Саша умела, но как проехать по заваленным арматурой и бетоном улицам? И очень хочется есть. Эта простая мысль сформировала хоть какой-то план действий – супермаркет.
Ближайший продуктовый магазин находился в разрушенном доме, стоявшем когда-то напротив Сашкиного жилья, и добраться до него было сложно. Поэтому Саша направилась в сторону супермаркета. Вместо привычных десяти минут дорога заняла добрых сорок. Перебираясь через завалы и огибая груды мусора, Саша наконец добралась до магазина. Он уцелел, вернее, частично уцелел – левое крыло приземистого здания было придавлено обрушившимся жилым домом, а к разбитым витринам Саша уже начала привыкать.
В конце длинного прохода, между стеллажами с продуктами и бытовой химией, краем глаза Саша уловила движение. Лохматый парень жадно запихивал в рот бананы и глотал их, практически не жуя.
– Заворот кишок будет – это я тебе как врач говорю, – буднично проговорила Саша, сама удивляясь своему спокойствию.
– Ты кто? – дожевав банан, промычал парень.
– Человек. Живой пока человек. А еще, между прочим, женщина по имени Александра Игоревна. А вы кто?
– Я? Алексей, Леша. Ты что-нибудь понимаешь? Что случилось? Марсиане?
– Я за последние два часа только одного встретила, и тот, кажется не в своем уме.
Алексей знал не больше Сашки, а понимал, похоже, и того меньше и до сих пор находился в шоковом состоянии. Пришел в себя – родители мертвы. Как лежали вместе в соседей комнате на кровати, так и закоченели. Телефоны молчат, людей вокруг нет, помочь некому. Долго кричал, плакал, потом захотел есть, вот и пришел сюда.
У парня действительно шок. Неудивительно – в один момент потерять и родных, и свой привычный мир. Саше стало жалко его, а еще больше себя, и слезы опять полились ручьем.
– Что будем делать, товарищ Алексей? – Сашке стало немного легче, и она смогла съесть черствую булочку, запив ее апельсиновым соком. – Когда ты пришел в себя?
– Часов пять назад. А какой сегодня день?
– Должно быть воскресенье, но я почти уверена, что с вечера субботы прошли как минимум сутки или двое.
– С чего ты взяла? Я столько проспать не мог.
– А ты уверен, что это был сон? Трупы все вокруг окоченевшие. Я врач, хирург. Могу примерно установить время, прошедшее с момента смерти.
– Ни фига себе! Хирург? А на вид – лет шестнадцать.
– Комплименты оставим на потом. Мужик ты или нет? Делать-то что будем?
– Людей надо искать, милицию, в конце концов, власть какую-нибудь. Кто-то же должен был остаться.
– А милицию зачем? Хорошо, положи в пакет что-нибудь съедобное и пошли искать.
В этот день они до сумерек бродили по безжизненным и разрушенным кварталам спального района. Кое-где разрушения были меньше, попадались целые массивы, не пострадавшие от бомбардировки. Встречались и воронки огромного размера, поглотившие сразу несколько высотных зданий. В таких местах разрушения от ударной волны были просто ужасны. Встречали и людей, не слишком часто, но встречали. Некоторые выглядели совершенно обезумевшими, многие, завидев их, бросались бежать. С теми, кто не бежал, пытались поговорить. Глаза этих людей Саша мысленно видела перед собой в течение долгих дней и бессонных ночей – они были безумны. Без единого признака мысли.
Саша и Леша нашли отделение милиции, и здесь картина была такой же, как везде. Те же холодные труппы, только в форме. Сашка, преодолевая брезгливость, вытащила из кобуры дежурного офицера пистолет и положила в пакет с продуктами. Пользоваться она им все равно не умела.
От Алексея было совсем мало толку. Мозг мальчишки, перегруженный обилием негативных эмоций, периодически заклинивало, и Саше стоило немалых усилий привести парня в чувство. Из немногочисленных сумбурных диалогов Саша поняла, что Алексей в этом году окончил школу и уже поступил в политех на физмат. «Беда, – подумалось Саше, – единственный относительно нормальный человек, и тот сопливый мальчишка, который наверняка провел половину жизни за компьютером и о реальной жизни имеет весьма зыбкое представление. Что тогда говорить о жизни в экстремальных условиях…»
К вечеру, полностью вымотавшись, набрав две сумки продуктов и взяв две бутылки водки, решили подумать о ночлеге. Мыслительный процесс был изрядно замедлен, поэтому решили просто переночевать в подсобном помещении супермаркета. В целом решение показалось Саше правильным. Ломать двери квартир, в которых, вероятнее всего, находились холодные трупы, желания не было. Продукты и питьевая вода – под рукой. Расположившись в кабинете директора или кого-то из менеджеров, зажгли свечи – благо, их было в избытке. «Сейчас в избытке все, – подумалось. – В городе можно жить долго, но что будет завтра, через месяц или год, и будет ли это завтра вообще?»
Разложив на рабочем столе нехитрую снедь, Саша налила полный пластиковый стакан водки и подала Алексею.
– Пей, станет легче.
– Может, лучше пива пойти взять? Как-то я водку не очень…
– Пей, после пива всю ночь будешь бегать мочиться, а тебе поспать и отдохнуть надо.
Такой же стакан водки Саша налила себе. Выпила в три глотка. Чем-то закусила. Водка ударила в голову, приятно обожгла желудок, туманя рассудок и размывая насущные проблемы. Они стали казаться не такими острыми и не очень важными, по крайней мере, на ближайшее время.
– Ты красивая, – пробормотал слегка осоловевший новоиспеченный донжуан. – Как это я сразу не заметил? Оч‑ч-ч-ч‑ень красивая.
Саша посмотрела на товарища по несчастью. Какая разница? Мир перевернулся – не до морали.
– Иди ко мне, горе луковое…
Секса, собственно, и не было. Вернее, была попытка, которая закончилась, не успев начаться.
– Первый раз?
– Да нет, что ты, просто день тяжелый. Я сейчас, ты подожди. Извини.
– Выпей еще стакан водки и иди спать.
– А как же…
– Никак. Побаловались и хватит.
– Да я сейчас. А ты?
– Я сказала: одевайся. Достаточно на сегодня.
Сашка лежала обнаженная на старом диванчике и смотрела, как Алексей смущенно и неуклюже пытается натянуть штаны. Вот ведь везет с мужиками…
Мужчины в жизни Саши, конечно, были. Не много, но были. Была даже любовь на втором курсе института. Изматывающая, романтичная, всепоглощающая, так казалось молодой студентке. Казалось до тех пор, пока ее милый и ненаглядный Володя на очередной вечеринке для остроты ощущений не предложил поменяться партнерами. На этом, собственно, все и закончилось. Потом были еще мужчины, которые долго не задерживались ни в жизни, ни в постели. В постели как раз многие были хороши, даже очень хороши, но Саша никогда не чувствовала в них настоящих мужчин, за которых можно спрятаться. Не чувствовала того спокойствия и уверенности в будущем, которые ощущала в детстве, забираясь к отцу на колени и гладя его огромные мозолистые руки.