Илья Бриз - Красные полковники. Держава превыше всего!
— Что удивительно, комаров почти нет. И это у самого озера. — Гольдштейн сидел на длинной скамье у такого же длинного стола и тянул холодное пиво из высокого хрустального стакана.
— Действительно, мало, — согласился Геннадий, он тоже не мог оторваться от пива, глядя, как Наталья со своей дочерью и его женой Леной втроем сноровисто накрывают круглый стол под навесом для то ли позднего обеда, то ли раннего ужина. Младшие дети были уже давно накормлены и, сидя в маленьких пластмассовых креслицах вокруг низкого детского стола с блюдом мороженого, о чем-то весело спорили, время от времени зачерпывая лакомство чайными ложками.
Гришка сидел у другого конца длинного стола перед раскрытым ноутбуком и пил через трубочку «Спрайт», не забывая время от времени искоса бросать взгляды на Веру. Он почему-то думал, что делает это совершенно незаметно. Старший брат усмехнулся про себя. Девчонка в свои шестнадцать была хороша уже не тем подростковым очарованием, которое так действует на взрослых мужчин, а почти полностью сложившейся женской красотой с ее непередаваемым шармом. В ней уже не было детской угловатости, все что надо достаточно округлилось. Темные тяжелые волосы постоянно спадали на Верино лицо, и она резким движением головы отбрасывала их, демонстрируя всем свои большие карие глаза и какую-то хитрую улыбку.
Сахно принес из дома несколько разнокалиберных бутылок и выставил их на передвижной столик с колесиками.
— Ну что, друзья, за стол?
* * *— Совершенно не понимаю, как ты собираешься делать деньги до получения нами физического пробоя? — спросил Гольдштейн, с наслаждением выпустив длинную струю сигаретного дыма. Он отвалился от стола с ощущением, что сегодня в него уже ничего не влезет. Пить тоже почему-то уже не хотелось. Хотя он и так никогда много не пил. Разве что намешать себе сока с водочкой?
— Ну, — усмехнулся Александр, тоже затянувшись, — способов много. Например, воспользуемся большевистским лозунгом: «Экспроприация экспроприаторов».
— Это как? — вскинулся от ноутбука Гришка.
— Я правильно понимаю, что через информационный пробой радиоволны проходят свободно?
— Абсолютно в дырдочку, — с усмешкой согласился немного осоловевший от еды и алкоголя Геннадий. Настроение было отличным, но мысли у всех были почему-то не об отдыхе, а о все той же работе.
— Следовательно, мы сможем свободно подключиться к Интернету через вай-фай в другом городе или даже в другой стране, войти в банковскую сеть и, если знаем все реквизиты и пароли счета, сможем перечислить деньги, куда хотим? При этом никто и никогда нас отследить не сумеет? — на лице Сахно играла довольная улыбка.
— А где ты возьмешь эти реквизиты? — спросил Гена, уже сам, кажется, зная ответ на вопрос.
— Берем конкретного подлеца, в паршивой сущности которого мы точно уверены. Нам в принципе все равно, кто это — чиновник, погрязший в коррупции, бандит или, скажем, скурвившийся чин из МВД, крышующий чехов,[2] — Александр после своей службы был по-прежнему ярым врагом чеченских сепаратистов. — Выясняем его номер телефона, находим эту сволочь через пробой и отправляем с нулевой симки эсэмэску.
— Мол, счетик твой в забугорном банке накрылся? — на ходу понял идею Кононов-старший. — Он тут же лезет в Интернет, набирает под нашей видеокамерой все необходимые нам циферки, убеждается в якобы глупой шутке и идет на радостях, что бабки на месте, пить. А мы спокойненько через тот же Интернет снимаем деньги с его счета.
— Ага, и тут же попадаемся, так как отследить, куда были перечислены бабки, существенной проблемы не составит, — ехидненько так прокомментировал Григорий.
— А вот это уже будут твои, Гриша, проблемы, — наставительно заметил Сахно. Улыбнулся, глядя на отвисшую челюсть парня, и начал объяснять: — Перечислять мы будем на какой-нибудь транзитный счет, открытый тоже через сеть, в специально подобранном банке. Григорий, вот ответь мне на такой вопрос: банковский компьютер имеет выход в Интернет. Если ты будешь знать все необходимые пароли от этого компьютера, сможешь надежно скрыть следы?
Думал Кононов-младший совсем недолго:
— Ну, если знать все необходимые пароли… Значит, дядя Саша, это мои проблемы? Значит, так, да? — Удивление помаленьку переходило в злость. — Это я должен буду сидеть у мониторов часами, ожидая, пока там какой-нибудь хрен с горы введет нужные пароли?
— Гришка, не злись, — осадил парня старший брат. — Ты просто на первом курсе еще не изучал, что такое системный подход.
Геннадий переглянулся с улыбающимся Сахно и перехватил эстафету объяснений:
— Надо максимально полно задействовать современную технику для оптимизации своей работы. Как ты думаешь, зачем мы так много комплектующих для установок пробоя заказали? Запустил один аппарат, нашел нужную точку съемки, включил компьютер на запись изображения с камеры и занимайся другим объектом. Потом прокрутил запись, нашел момент ввода паролей — и вуаля, можно приступать к потрошению бандитского счета. Надеюсь, учить тебя, как подчищать все следы и править логи, не придется?
— И успеть сделать это до того, как пройдет очередная сессия копирования информации на резервные винты, — согласился мгновенно успокоившийся Григорий. Задача была, в общем-то, не сверхсложной, учитывая те средства, которые у него будут для ее решения.
— Нет у нас, Гриша, другого специалиста по этому профилю, — неожиданно вступил в разговор Гольдштейн, — нет и не будет. Если мы хотим сохранить все в тайне… — он не стал продолжать, но и так все было понятно.
— Да сделаю я все, Витя. — Кононов-младший, похоже, осознал, что или он работает со своими старшими товарищами вместе так, как они считают нужным, или… А ведь нет для него никакого «или», практически мгновенно дошло до Григория. Не хочет он быть отлученным от этой такой жутко интересной работы с ее просто фантастическими перспективами.
— А дальше как?
— Достаточно просто, — Сахно решил не акцентировать внимание на взбрыке парня. Сам все отлично поймет, не маленький уже. — Переводим деньги с транзитного счета на наш постоянный. Может быть, потребуется несколько промежуточных счетов со все той же подчисткой адресов перевода и логов транзакций, но это, как сам понимаешь, уже дело техники.
— А отмывать? — задал резонный вопрос Геннадий. — Мы не можем просто так перевести деньги на счета фирмы. Первый же аудит нас заловит.
— Совсем элементарно, — усмехнулся Александр Юрьевич. — Заключаем с подставной фирмой-однодневкой в забугорном оффшоре договор на выполнение неких работ, получаем валюту, платим налоги и спим спокойно.
— Все так просто? — простодушно удивился Виктор.
— Ну, не совсем просто, как кажется. Попотеть над оформлением всяческих документов придется, но вот это уже наши с Геной проблемы и главного бухгалтера фирмы. Каждый должен заниматься своим делом. В конце концов, схем легализации денег хватает. Главное — это чтобы было, что отмывать. Я здесь привел эту, как относительно чистую, так как нами выплачиваются государству налоги по договору и нашим доходам.
* * *На следующий день Сахно впервые за несколько месяцев проснулся так поздно — на больших квадратных часах над дверью стрелки только-только сошлись вместе вертикально вверх. Вчера хорошо посидели, пить много не пили, кроме Виктора, а вот поговорили… Когда женщины, уложив детей — Вера себя к таковым уже не причисляла, — присоединились к мужской части компании около длинного стола под большим навесом, то разговор о работе был немедленно свернут. Посвящать жен и шестнадцатилетнюю девчонку в тайну, так быстро сплотившую четверых, никто не собирался. Но вот тема беседы свернула куда-то совсем уж не туда.
Сначала рассуждали: куда катится Россия?
— Производство, если сравнивать с Советским Союзом, вообще смешное. Большая часть наших фирм занимается обслуживанием населения и продажей западной продукции. Да, существует еще энергетическая и транспортная система. А вот промышленные товары народного потребления… Термин понятен? — Не дожидаясь ответа, Сахно продолжил: — Электрические чайники, стиральные машины, холодильники, телевизоры, автомашины и большая часть строительных материалов — я уже не говорю про станки и электронику, — все это почти полностью привозное. Тот же ВАЗ еще как-то держится, потому что его наполовину уже выкупила «Рено».[3] Более-менее работающие предприятия в определенной мере давно принадлежат западным инвесторам. Кто-нибудь из вас видел последнее время в продаже хоть что-нибудь именно российского производства?
— А действительно, — Кононов-старший, услышав рассуждения Александра Юрьевича, как будто проснулся. — Шмотки — или Китай, если дешевые, или Европа, если более-менее качественные. Или вообще — контрафакт, неизвестно где сделанный. Российский бизнес — мы же, по большому счету, не деньги делаем, мы делим то, что нам подкидывают с барского плеча оттуда, чтобы трубопроводы качали без перерыва. Максимум пятнадцать-двадцать процентов населения производят какие-либо ценности. Остальные зарабатывают себе на жизнь, участвуя в распределении этих ценностей или тупо обслуживая всех окружающих. Причем, как правило, эти вторые, которых большинство, имеют значительно больше, чем производители реальных ценностей. Кое-как работает только сельское хозяйство. Хотя, увы, Россия сейчас уже полностью не обеспечивает себя продуктами. Мировая интеграция, черт бы ее подрал. Страна уже, кажется, превратилась в сырьевой придаток их «цивилизованного мира», — последние слова Геннадий явно выделил. — Мечта «железной леди» начала осуществляться.[4]
