Уильям Кейт - 1-я трилогия о Сером Легионе Смерти-1: Битва
В мозгу Грейсона сформировалось холодное решение. Прежде чем он покинет эту чахоточную планету, он разыщет предателя. А когда найдет, то убьет его. Если этот трелл организовал нападение на Замок, он, вероятно, замешан в засаде на Дюранта Карлайла и повинен в его смерти тоже… Слишком уж велико совпадение, чтобы думать, что приземление пиратов в космопорте и нападение на Замок произошли независимо друг от друга.
По-прежнему оставалось много нерешенных вопросов. Кто стоит за всем этим крупным заговором? Если это Хендрик с Оберона, то почему? Мысли вернулись к кровоточащей ране. Кто повинен в убийстве его отца?
Грейсон спросил деревянным голосом:
— Зачем ты спас меня?
Клейдон подошел к окну и оперся о подоконник, лицо и куртка его окрасились в красные тона. Он спокойно произнес:
— Я пошел туда искать сержанта Риверу. Он был… другом. Хорошим другом. Он учил меня всему, что нужно специалисту.
— Он высоко отзывался о тебе, — солгал Грейсон.
Главный специалист сержант Ривера был человеком сурового склада, и Грейсон никогда не был с ним близок. Разумеется, старший специалист группы не стал бы обсуждать достоинства члена его персонала с кем-либо, кроме капитана, даже с капитанским сыном. Грейсон хорошо помнил сцену в Ремонтном Отсеке, свидетелем которой ему случилось быть. Темнокожий Ривера стоял с Клейдоном, положив руку ему на плечо с выражением добродушного терпения на лице, и объяснял своему протеже принцип какого-то сдвига в схеме меха. Большинство штатных специалистов относились к местным техам как к грубой мускульной силе, ну, может, чуть лучше, и выполняли скорее роль надзирателей, чем наставников. Очевидно, сержант Ривера придерживался другой философии.
Клейдон помедлил, затем повернулся к Грейсону.
— Меня не было на базе, когда произошло нападение. Это спасло меня. Я был здесь, дома, в шестидесятичасовом увольнении. Но даже отсюда мы могли следить за боем в порту и очень скоро узнали, что Замок тоже подвергся нападению. Оберонские пираты зачищали Замок. Мы видели, как остатки лэнса направляются в космопорт по авеню Кораза. Но к рассвету пираты выбрались из Замка и последовали за ними. Там было очень много стрельбы. Я вычислил, что пираты скоро вернутся в Замок, но подумал, что успею выяснить, что случилось, может, даже узнаю, где сержант.
В памяти Грейсона еще раз всплыл Ривера, как он сполз на бетон по юбке ховера и его кровь хлестала из. полудюжины рваных ран.
— Сержант Ривера… Его убили. Я был там.
— Я знаю, — тихо сказал Клейдон. — Я нашел его в Транспортном Отсеке. Потом услышал, как ты стонешь, и понял, что вы еще живы. Ваша голова была вся в крови. Врач сказал, что раны на черепе ужасно кровоточили, поэтому они и бросили вас. Должно быть, они подумали, что ваша голова прострелена насквозь, и больше не трогали. Но пуля лишь поцарапала череп. — Клейдон коснулся левой части головы Грейсона. — Вот здесь.
Грейсон повторил его жест и почувствовал жжение потревоженной под бинтом раны. Он вспомнил автоматический пистолет, наведенный ему в лицо, и подавил дрожь. Тот человек выстрелил, вероятно, один раз и удовлетворился этим. Если бы он выстрелил из этого маленького смертоносного оружия очередью…
— Я положил вас на скиммер, найденный на складе, и переправил сюда. Дэмис сказал, что у вас легкая черепная травма, но мозг цел и ты поправишься.
— Спасибо, — сказал Грейсон, чувствуя, как неискренни его слова.
Клейдон опять пожал плечами.
— Я не мог вас бросить просто так. — Он отвернулся от окна и подошел к кровати Грейсона. — Как я уже сказал, если вы хотите отблагодарить нас, то поспешите со своим выздоровлением и потом уматывайте отсюда. Если противники Содружества обнаружат, что мы держим вас здесь…
Грейсон вспомнил мятежи, пожары, оружие, толпы людей, когда по городу расползлись слухи о предстоящей передаче Треллвана Хендрику III.
— Да, могу представить.
— Неужели? Сомневаюсь в этом. — Желчь уже явно слышалась в словах Клейдона. — Этот город, целая планета распахнуты сейчас настежь для пиратов Хендрика… И в этом ВАША вина!
— Эй! Не МОЯ. Мне ничего не приходилось делать…
— Значит, ваших людей, какая разница! Послушайте, я думал, Треллван — по защитой Содружества! Зачем покидать нас? Зачем передавать нас этим чудовищам?
— Они такие плохие?
— Я помню немногое об их последнем налете, — сказал Клейдон. — Только отдельные эпизоды… люди бегут… ночное небо в огне… пещера, набитая перепуганными и вопящими людьми… Я был тогда еще мал. Но помню мать. Она погибла, когда они сожгли Саргад… Погибла или была взята в рабство. — Он покачал головой. — Я предпочитаю думать, что она погибла.
Грейсон зажмурился и долго молчал. Он и понятия не имел, что такие злые, жгучие чувства бродят в умах людей Саргада. Потом он открыл глаза.
— Тогда зачем ты помог мне, Клейдон? Тот помедлил, прежде чем ответить.
— Я не знаю. Может, из-за Риверы. Если бы не он, я до сих пор работал бы в ларьке на улице Торговцев, мечтая, что когда-нибудь стану, как мой отец, преуспевающим саргадским коммерсантом. На время… на время…
подвернулось кое-что получше. Я не могу выразить это в словах. Сейчас это прошло… все прошло. Но думаю, что обязан Ривере хотя бы этим.
— Ты ненавидишь меня… за то, что случилось?
— Ненавижу вас? Лично? Нет, я так не думаю. Я не испытываю ненависти даже к Содружеству за то, что случилось. Я действительно думаю, что ваши люди сглупили, пытаясь поладить с этими дьяволами.
Поскольку ответ на эти слова в голову не пришел, Грейсон решил сменить тему.
— Долго я провалялся без сознания?
— Семьдесят часов или около того. Врач давал тебе что-то.
— Семьдесят? — Это было три стандартных дня. — Это первое утро после нападения?
Один неторопливый день на Треллване длился 30 стандартных дней. Он вернулся в Замок, пожалуй, за десять часов до рассвета, что означало, что сейчас должно быть раннее утро. Клейдон кивнул.
— Третий день, четвертый утренний период. Вы понимаете наш счет времени?
— Довольно хорошо.
«Коммандос Карлайла» придерживались собственного шаблона, основанного на 24-часовом дне, разбитом на три вахты. Суточные циклы на Треллване были несколько сложнее, каждый 732-часовой день разделен на ночные и дневные сегменты называемые Перводень, Первоночь, и так далее… с тремя днями и ночами и был равен двум планетарным годам. Каждый сегмент делится на 12 периодов, по 15 с четвертью часов в каждом.
Грейсон все еще с трудом переводил стандартные часы в время треллов, но все же делал это достаточно хорошо, чтобы согласовать свое расписание с расписанием Мары. Треллы чередовали рабочие периоды с периодами для сна и отдыха, но каждый выбирал сам, когда он будет спать или работать. Город Саргад всегда бодрствовал, в любое время.
Цифры зацепились за нужный рычажок. Три дня!
— Господи! Что случилось с «Коммандос»? Ты говоришь, что видел, как они двигались на космодром?
— Это верно. Большинство из них сели в дропшип и отчалили еще до рассвета.
— Они… они улетели? Ты уверен? Трелл кивнул.
— Уверен. Я нес вахту в порту. Я знаю, как выглядел ваш дропшип — громадный, тупоносый, короткие крылья, с мостиком, вздернутым над носом. — Он вытянул сжатый кулак, имитируя графический символ Дома Штайнера. — Я видел эмблемы подразделения на люках для мехов. Хорошо, что у людей Хендрика не оказалось АКИ под рукой. Пираты постреляли с земли, но, я думаю, ни в кого не попали. Они пронеслись почти прямо над нашими головами, с двигателями на полной, а звуковой удар при переходе на большом ускорении, чуть не оставил меня без зубов. Стрельба в порту прекратилась, хотя я видел, как пираты бегали и тушили огни после этого.
Грейсон опустился на подушку. Он почувствовал трепет облегчения, когда узнал, что дропшип улетел. Вероятно, лейтенант Хаупман организовал довольно хорошую защиту, чтобы не пустить врага к дропшипу, или, может, Рама Ксянг сумел удержать периметр, пока к нему не подошло подкрепление.
Облегчение быстро сменилось подступающим отчаянием. Если Клейдон прав, то Грейсона бросили, посчитав мертвым. Хотя и живой, он был одинок и далеко не в безопасности в этом враждебном, Богом забытом мире.
VI
Город Саргад располагался на краю пустыни, похожий на набор концентрических кругов с неравномерно выложенными спицами, вытягивавшиеся за пределы города и вонзавшиеся в охряные пески. На севере зубчатые, покрытые ледяной шапкой вершины Крайсандерской гряды втыкались в красноватое небо. Туман легкой кисеей висел над Грохочущим Ущельем, в то время как на равнине к югу в дрожащем зное тускло мерцал космопорт. С каждым часом набухшее багровое солнце все выше вскарабкивалось над горизонтом, и сухой ветер с юга становился все горячее. Замок притаился на западной стороне Гайельской горы, нависая над городом и портом.
