Владимир Поселягин - Беглецы
Так что, носить мне здесь 'статский' мундир. Приказчик показал мне пару образцов, которые были мне очень к лицу, по крайней мере я так считал разглядывая себя в зеркало. Купили еще, мне три костюма, и два Андрею, взяв ему нечто, по утверждению приказчика, казачье. Для профессора решили брать обычное, 'партикулярное', но очень хорошего вида. Теперь мы полностью выглядели, как положено дворянам. Конечно, они одеваются у именитых портных, но и наши документы были оформлены на небогатых дворян, так что наши действия вполне укладываются в рамки.
Еще, по совету приказчика, мы приобрели и обувь к костюмам. Сапоги для повседневной носки, и ботинки с тапками для помещений.
— Одно дело сделали. Работаем по отходу, — скомандовал я, укладывая большие новенькие дорожные кофры, купленные в том же магазине, в наше ландо. Чемоданов, к моему изумлению, еще не существовало, поэтому пришлось обходиться тем, что есть. И один кофр, прихваченный еще в имении — где хранилась наша камуфляжная форма.
По совету хозяина, мы нашли и меблированные комнаты, не слишком далеко. Подняв в номер вещи, я и Аля остались, а профессор с Андреем отправились избавляться от ландо, могущее навести на наш след. Отогнать подальше и бросить на окраине — раз уж тут криминальный элемент прямо на дорогах грабит, то бесхозное имущество оприходуют быстро. По крайней мере, с нами его будет уже никак не связать — дактилоскопии еще нет… наверное.
Я с интересом изучал гроссбух, когда рядом раздавался шорох платья.
— Милый, помоги мне застегнуть! Раз у меня нет служанки, исполнять ее роль пока будешь ты. Если не возражаешь, конечно.
Она крутилась перед зеркалом, сверкая белоснежными панталончиками с рюшечками, купленными в том же магазине. И я помог ей обрушить на себя целый водопад чего-то шуршащего.
— Знаешь, милый, а ведь оно почти мне не мешает. Если не затягивать корсет. Как солнце-клеш, только очень большое. Интересно, если ветер подует, оно так же, на голову улетит? Я думала, оно на обручах — а тут только под ним юбка вторая, жесткая очень, как из дерюги, и под ней еще одна, чтобы ноги не ободрать; можно еще юбки под нее надеть, но это уже не обязательно. А двигаюсь вполне легко, ну если только не прыгать и через заборы не лезть. Я в нем красива? — обрушила она на меня град вопросов.
— Очень! — искренне отвечаю я, — как Скарлет из 'Унесенных ветром'. Даже красивее, и наряднее. Вот только как же теперь с тобой под руку?
— А никак! — рассмеялась Аля, — кстати, милый, я даже не знала, что все настолько сложно! Модистки меня просветили, в общих чертах. Что дама на улице обязательно должна быть в шляпке и в перчатках. Причем цвет и фасон должны соответствовать платью — вот, купить пришлось, под каждое! Шляпка обязательна еще и потому, что дворянке категорически неприличен загар — потому, если поля не широкие, то обязателен зонтик, в солнечный день. И не подобает выходить в одном платье — надо поверх накинуть что-то, хоть легкую шаль, если жарко. А вот с верхней одеждой здесь легче всего — вместо узких и тесных жакетов, даме можно это надеть, взгляни!
На ней легкая свободная накидка, плащ без рукавов, но с капюшоном. Длиной до колен, фигуру скрывает совершенно, как восточное покрывало. Мне не нравится — именно по последней причине.
— Ну как ты не понимаешь? — хмурится Аля, — вот!
И в руке ее появляется ТТ.
— Платье не бальное, дорожное. И я попросила модисток вшить мне, ну что-то вроде кармана. Моих рук не видно. А под этим, даже автомат спрятать можно — и никто не заметит, пока не начну стрелять! Ну и потом, милый, если вот так опустить капюшон, я становлюсь безликой. Одна из многих женщин, которую после можно даже не узнать, встретив в иной одежде! Но вообще-то капюшон так надевать положено лишь при плохой погоде, поверх шляпки, оттого он такой большой. И конечно, если у дамы шляпку ветер унесет — простоволосыми тут, оказывается, лишь доступным женщинам прилично на людях быть. А в платках — мещанкам или крестьянкам. Милый, тут столько условностей! Я не знаю, как буду с дворянками беседовать — ведь, оказывается, есть огромное число вещей, о которых дама из благородных не знать просто не может! Даже если она из самой глухой провинции — тем более, какие у бедной барышни забавы, кроме сплетен с подругами о модах? Да и журналы с картинками, уже есть! А Варшава, 'это не Самара, милочка, у нас парижские моды едва ли не раньше, чем в Петербурге'. Так что, надеюсь что вы не оставите меня на растерзание — я могу конечно, улыбаться и кивать, но очень недолгое время!
Да, вот еще одна проблема. Будем думать.
После возращения профессора и Андрея, мы сели за стол, чтобы обсудить, кто есть кто. Предложенное мной, возражений не вызвало. Вот только не сорваться бы, не сфальшивить, заучить роли? Не ляпнуть какую-нибудь нелепицу, как Андрей в 'обкатке' к счастью меж нами — 'ранен был в сшибке с бандой у Крымской границы'. Мля, какая там граница, с кем, Крым давно уже часть Российской Империи! Может, ты с Кавказом перепутал — там действительно жарко сейчас, имам Шамиль прям как Бен Ладен местного разлива — но вот и 'Кавказская граница', никогда не скажет русский офицер!
К полудню, приодевшись во все новенькое, мы приготовились к отправке на речной вокзал. Андрей уже съездил с утра, и купил нам билеты до Данцига, откуда мы пароходом поплывем уже в Питер, так что дело осталось за малым, доехать до пристани, и прощай Варшава! Данциг был прусским портовым городом, который в будущем будет известен как Гданьск. После недолгого обсуждения мы решили именно так оборвать все концы, в случае преследования. Получить разрешение на поездку за границу не потребовалось, просто нужно было показать свои паспорта с дворянскими вензелями, и вопрос у пограничников будет снят, по крайней мере делец говорил именно так. Из Данцига мы должны были отплыть в Питер на морском судне.
У порога стояли все кофры, радующих глаз своей новизной, с упакованными в них купленной одеждой, формой, и автоматом Андрея.
— Все взяли? — спросил я у Али, осматриваясь в приютивших нас на ночь комнатах.
— Все-все. Ты гроссбух взял?
— Нет. Зачем? Вон он в камине догорает вместе с блокнотом, улики же.
— Да нет, все правильно, — ответила Аля, изучая местную газету.
— Ну что все пора отправляться в твой родной город. Это ведь ты у нас ленинградка?
— Да, мне самой охота посмотреть каков он был в это время… — сказала было Аля, как нас прервал стук в дверь. Пришли Андрей с профессором, который что-то дожевывал на ходу.
Сделав надменный и холодный вид, я сказал профессору:
— Карл Фридрихович, вы же дворянин. Как вы себя ведете? Это недопустимо есть на ходу. Для этого существует стол, покушали, вытерли губы и встали. Вы позорите честь дворянина, — добавил я пафосно.
Глядя на Андрея и Карла Фридриховича, застывших в дверях. Я старательно подавлял улыбку продолжая смотреть на него строго. Все испортила Аля прыснувшая в кулачок.
Поняв, что их разыграли, Андрей сказал:
— Даже как-то не по себе было, прям настоящий дворянчик, как в фильмах показывают.
— Ничего, отрепетирую взгляд, вот тогда и увидите, как должна вести себя голубая кровь.
— Пролетка подъехала, — сообщил профессор, услышав под окнами шум колес по брусчатке.
— А, такси, тогда на выход! — тут же скомандовал я, подхватывая кофры. Свой и Алин.
Еще через полчаса мы были на той же пристани, где стоял под парами пакетбот. Самый настоящий, с паровым двигателем.
— Пятнадцать часов прошло, как мы из усадьбы уехали, а они все еще не чешутся, — крутя в руках раскрытый зонтик, тихо сказала Аля, разглядывая полицейский патруль на пристани.
— А вам не кажется что полицейских на пирсе уж больно много? — внимательно оглядываясь, так же тихо спросил Андрей.
Осмотревшись, мы были вынуждены признать его правоту. Спустя пару минут с той минуты как мы вошли на пристань вслед за носильщиком, отовсюду полезли полицейские, оцепляя его.
— Интересно, а кого они ищут? — с любопытством спросил я тоном Карлосона.
— Наверное нас, — с испугом тихо пробормотал профессор.
— Ага, и карету раззолоченную подогнали именно нам. Похоже, кто-то важный приехал, раз такие почести, — ответил я, с интересом разглядывая карету. Честно слово никогда такой красоты не видал.
Остальные после моих слов ощутимо расслабились, поняв, что погибать именно сейчас они не будут. Сдаваться, явно никто не собирался.
— Ты куда? — вцепилась мне в сюртук Аля.
— Да ты что, такая красотища рядом, а я не сфотографировал, — возмутился я, пытаясь осторожно отодрать пальчики девушки от своей одежды.
— Чем ты фотографировать будешь?
— Телефоном. Он у меня выключен. Включу, сделаю десятка три снимков и вырублю. Зарядка почти полная, так что еще не раз фоткать буду, — успокоил я ее.
