Олег Верещагин - Мир вашему дому!
Иппа была красивым городом. Игорь знал, что всего три года назад тут шли бои — восставшие горожане при поддержке отрядов Довженко-Змая, тогда еще не бывшего генерал-губернатором, сражались с оккупационными войсками Иррузая. Но следов тех боев не сохранилось — по крайней мере, мальчишка не заметил ничего, напоминавшего о боях. Игорь, конечно же, явился на рынок, с трудом удерживаясь от покупок, сувениров. Иногда он поднимал камеру и делал снимки — в один из таких моментов Игорь и столкнулся со своим «бакенбардистым» соседом.
— Извините, сударь, — опустив камеру, мальчик наклонил голову. Мужчина посмотрел на него вполне благосклонно:
— Ничего, ничего… Развлекаетесь на каникулах? Или уже окончили лицей?
— Окончил, — кивнул Игорь, отметив, что мужчина легко опознал в нем выпускника лицея. — Но и развлекаюсь тоже. Здесь красиво…
— Да, красиво, — согласился мужчина и, прищелкнув каблуками, представился: — Дзюба, Ярослав Ярославович, губернатор Прибойной губернии.
— Вы — Дзюба?! — не сдержал изумления Игорь. — Простите, сударь, — пожимая протянутую руку, он представился в ответ:
— Муромцев… Игорь Вячеславович. Выпускник Селенжинского…
— Я оканчивал Минский, — Дзюба оценивающе оглядел мальчика. — Так вы тут как турист?
— Вроде того, — протянул Игорь. — Я еду в Чернолесье.
— На самую границу моей губернии? Позвольте спросить — зачем?
— Ну… видите ли, я геолог. Хочу собрать материал для работы на аспиранта, — Игорь скрыл причину, первоначально побудившую его забраться в глухой угол. — Хочу исследовать Третий Меридиан и прилегающие земли… У меня есть рекомендации министерства геологии с визой отдела Сумерлы.
— Собираетесь ходить в экспедиции? — во взгляде Дзюбы появился какой-то не вполне понятный, но явственный интерес, который он даже не пытался скрыть.
— Если будет возможность… В Чернолесье, наверное, есть магазины, где можно купить хорошее снаряжение?
— Есть фактория Русской Колониальной Компании, там можно найти все, что угодно… А позвольте полюбопытствовать, какие еще у вас профессии?
— Полевой врач. Пилот малого космического корабля, — он это выговорил с усилием, вспомнив, как во время полета на лайнере избегал даже появляться на смотровой палубе. — В пионерском отряде занимался видеосистемами и военной инженерией… Еще я информколлектор.
Дзюба какое-то время неопределенно молчал. Потом остановился около лавки с местными тканями. Не обращая внимания на суетливую угодливость хозяина, мельтешившего за прилавком вместе с несколькими молчаливыми крепкими приказчиками, развернул угол серого рулона странно поблескивающей материи. Потянул, спросил:
— Знаете, что это такое? Игорь провел ладонью:
— Шёлк?
— Ни к черту! — в голосе губернатора прорвалось непонятное раздражение. — Эта ткань делается из паутины какого-то паука, живущего у экватора. Не мнется. Не рвется. Почти не горит. А что за паук, где живет точно, как добывают паутину, как из неё делают ткань — черт его знает, и не спросишь… Не скажут. Соврут. За четыреста километров от границы ни один землянин не бывал.
Они пошли дальше, теперь уже твердо держа путь обратно на вокзал.
— Две недели назад, — заговорил Дзюба вновь, — погнались мои соседи, германцы с латифундии Фелкишер Ланд, за отрядом вабиска из Иррузая. И потеряли его в лесу. Хороших карт нет…
— Но позвольте, сударь, — больше чтобы поддержать разговор, чем из настоящего любопытства, сказал Игорь, — но разве генерал-губернатор не финансирует экспедиции? А отделы министерств?
— Отчего же — финансируют, — кивнул Дзюба и большим пальцем распушил бакенбарды. — Но у них — целая неосвоенная планета. А у меня — только моя губерния. О ней и думаю, и мысли… — он поморщился. — Так себе мысли, скорее — мыслишки.
После этого он умолк и молчал до тех пор, пока Иппа не растаяла за хвостом несущегося по просекам и над речками экраноплана.
— Послушайте, Муромцев, — сказал он неожиданно — так, что задумавшийся о своем Игорь вздрогнул — Дзюба наклонялся к нему через проход. — Послушайте, Муромцев, ну зачем вам год сидеть в Чернолесье за компьютером? Вы молодой и знающий парень, выпускник лицея — я знаю, что это такое… Вам же написать и защитить работу на аспиранта — это месяц, два — много, верно?
— Согласен, сударь, — Игорь невольно улыбнулся и одновременно ощутил интерес. У него возникло совершенно определенное ощущение, что губернатор что-то хочет ему предложить.
— Совершенно верно, — ответил Дзюба на его мысль. — Я хочу предложить вам опасную и плохо оплачиваемую работу.
— Именно — опасную и плохо оплачиваемую? — серьезно спросил Игорь. — Я уточняю, потому что на другую я в любом случае не соглашусь, ее везде хватает.
— Именно опасную и плохо оплачиваемую, — подтвердил Дзюба. — Я хочу вам предложить заняться дальней разведкой. В Прибое у меня находятся три дирижабля Императорского Юношеского Добровольческого Авиакорпуса. Я добьюсь подчинения одного вам лично, Муромцев. Позволю вам пользоваться техникой со складов Народного Ополчения. Разрешу привлекать любых людей, как во время военного положения. В ответ прошу только одного — через девять месяцев дать мне карты земель между моим округом и Третьим Меридианом.
Игорь откинулся на мягкую спинку сиденья.
Предложение было заманчивым, и он оценивал свои возможности. Это будет классный задел на будущее для карьеры где угодно, в том числе и в спецслужбах. Да, он хотел отдыхать… но что значит — отдыхать? Проводить время так, как это тебе нравится. Так в чем же дело?.. Но, взявшись за эту работу, нужно будет сделать ее от и до с максимальной отдачей. Для Империи, которая дала ему, Игорю Муромцеву, все. Он не обманывался насчет своих умений и дворянства — это тоже был дар России, на который он имел право, пока оправдывал его. "Отец, — подумал он, прикрыв глаза, — ты бы согласился. Ты всегда вызывался туда, где трудно и где ты нужен…
— Должен предупредить, что дело опасное, — сказал Дзюба, внимательно следившей за мальчиком. В среде дворян считалось недопустимым проникать в мысли и чувства собеседника, если только это не было обусловлено какой-то крайней необходимостью — например, для спасения жизни. Но Дзюба не мог не видеть, что его юный собеседник раздумывает. — Вабиски Иррузая достаточно высокоразвиты. А сам Иррузай — жестко централизованное теократическое государство, население заражено религиозным фанатизмом, уровень которого очень высок. Наши спецслужбы там почти не работают, мало агентуры, а местные союзники слабее Иррузая по своему развитию — до нашего появления он доминировал на планете… — Дзюба помолчал и вдруг признался: — Я боюсь нашествия. Как во время Фоморианской войны, мне рассказывали… У меня в губернии всего 12 тысяч человек, разбросанных на территория размером с Камчатку.
— Ну, я бы считал не так, — вежливо перебил его Игорь, открывая глаза. — У нас нет вшей, а у них, наверняка, по тысяче на единицу — пусть сидят на месте.
Губернатор коротко, отрывисто хохотнул. Заметил:
— А вы молодец, Муромцев… Но если серьезно?
— Ваше предложение для меня новость, — медленно, взвешивая каждое слово, заговорил Игорь. — Я не стану скрывать. У меня… у меня личная трагедия, — он поморщился, ощутив книжность своих слов, но решительно продолжал: — Я не задумывался ни над чем подобным даже в шутку. Я летел прятаться от прошлого. Писать работу, это правда… но и прятаться. Но я согласен, сударь. Я дам вам карты.
— Вы согласны?! — искренне и открыто обрадовался Дзюба, но тут же взял себя в руки. — В таком случае, — он легко перешел на древнюю латынь, — я перешлю вам дискету с информацией о Сумерле… и такой информации вы не найдете нигде. Она будет вам полезна. Еще вы получите кредитную карточку Русского Колониального Банка. Там хранятся средства губернии. Обналичить ее, правда, можно только в Прибое — во всей губернии, кроме столицы, подключения пока нет. Сорока тысяч вам хватит?
— Вполне, — Игорь кивнул. — У меня с собой моя карточка — Императорского Петроградского, на ней десять тысяч — в Прибое ее можно обналичить?
— Конечно, — сказал Дзюба. Игорь вздохнул:
— Еще… Мне понадобится золото. Червонцы. Для расчетов с туземцами.
— Ого. — Дзюба посмотрел на мальчика с новым интересом. — За прошедшие четверть века в лицеях не стали учить хуже… Тысячи хватит?
— Очень хорошо, — Игорь улыбнулся. — Когда устроюсь — заберу… Сударь, — он вернулся к русскому, — а от Чернолесья до Прибоя километров триста?
— Триста шестнадцать, — ответил Дзюба. — Не очень много.
— Угу… К кому мне обратиться на месте?
— Остановиться можно в комнатах над трактиром "Баран и вертел", — обстоятельно начал рисовать обстановку губернатор. — Волостной атаман — Александр Степанович Теньков. Его заместитель — мой тезка, Ярослав, Очкуров Ярослав Павлович. Начальник полиции — есаул Утесов Евгений Олегович. Командир заставы ополченцев — есаул Андрей Сергеевич Андреев. Мировой судья — Хоркин Дмитрий Петрович. Командир отряда пожарного десанта — брандмайстер Вислоусов Олег Валентинович. Местный гражданский транспорт на офицере 2-го класса Горнове Борисе Викторовиче. Строительством руководит инженер 3-го класса Лидия Павловна Одинцова. Медициной — мастер-врач Юлия Юрьевна Гриднева. По лесам старший — капитан Одинцов Петр Владимирович, муж командира строителей. Геологи, кстати, там тоже работают, у них старшим экспедиции — полковник Лиманский…
