Алекс Орлов - Взгляд из ночи
Вот эти мортиры и будут нашим фактором неожиданности. Капитаны Лонгай и Буррот, вы должны обеспечить сооружение капониров для постановки трех мортир. Я думаю, их нужно поставить в тридцати локтях позади основной насыпи. Что скажите, канонир Шорьер?..
— Да, Ваша Светлость, полностью согласен.
— Одна проблема, мой господин, — подал голос капитан сича Буррот, — под землей здесь близко вода. Капониры получатся едва по пояс.
— По пояс, значит по пояс, — согласился граф.
На том и порешили. Раздав капитанам последние указания, граф Леонар ушел в сопровождении Бирриса и Надира.
После его ухода, в лагере и вокруг него, закипела работа. Внутри отгороженной территории, за насыпными брустверами, готовились три квадратные ямы для установки мортир. Пока готовились капониры, тяжелые орудия перекатывали с повозок на собранные лафеты и закрепляли. Из замка возили жестяные сосуды с чистой, пригодной для стрельбы, водой. На кострах сушили калильный уголь, а на расстеленные чистые циновки укладывали чугунные конусы карбидных бомб.
Всю тяжелую работу по подготовке лагеря к бою выполняли воины-сич, а гвардия войска — дунгары, занимались только собой. Они тщательно начищали свои кирасы и смазывали их специальным маслом, усиливающим рикошет.
Они проверяли, крепление щитов, которые должны были соскальзывать на левую руку от одного движения. Свои мечи дунгары шлифовали до зеркального блеска и постоянно тренировались молниеносно выхватывать их и также быстро убирать в ножны. Не меньше внимание они уделили своим укороченным грейганам, которыми, впрочем, пользовались не так часто — стрелять это дело сича, а сила дунгар была в рукопашной схватке.
Часть сича, под предводительством канонира Шорьера, перевозили из замка старые фальконеты. Их устанавливали в лагере и прямо на месте чистили — за много лет хранения, наносимая, слой за слоем, смазка, превратилась в окаменевшую смолу. Бомб, для фальконетов, было мало, поэтому в кузнице замка готовили чугунную дробь.
Время от времени, когда приходил обоз с рыбой или свининой, работы прерывались. Воины-сич подкреплялись сырым мясом и, с новыми силами, брались за работу.
Когда начали спускаться сумерки, все плановые работы были полностью завершены. Замолкли голоса, перестали стучать заступы и скрипеть колеса. На землю спустилась темнота и в полной тишине, стало слышно далекое пощелкивание гусениц тяжелых «кафиров».
Стоя на, выложенной бревнами, площадке, устроенной на насыпи, граф Леонар и Старший капитан Биррис прислушивались к доносившимся издалека звукам.
— Ну, вот, Биррис, им осталось идти едва ли четыре часа, а потом, кто знает, может Хендрик рискнет начать бой ночью?..
— С его стороны это было бы полным безумием, Ваша Светлость… — Заметил капитан.
— Это так, но если бы у него были карты местности, эта затея не показалась бы столь безумной…
8
Едва, только, первые лучи солнца коснулись земли, словно побудочный сигнал, грохнул выстрел одного их «кафиров». Снаряд пролетел высоко над насыпной стеной лагеря и разорвался в самом его центре, разметав несколько палаток. Однако, сич был частью выведен из лагеря в замок, а частью размещен возле насыпных укреплений, поэтому жертв в лагере не оказалось.
Это был пробный выстрел. Войска Хендрика еще не были построены и он рассчитывал, что ответный огонь позволит ему больше узнать о силе войска Гарди.
Однако, следуя приказу, воины-сич не отвечали и только наблюдали за передвижением противника через смотровые щели. Граф тоже находился в лагере и, в окружении нескольких капитанов, наблюдал за передвижением войск Одноглазого.
Хендрик уже увидел, заполненную болотной жижей, свежевырытую канаву и понимал, что его вынуждают обходить вокруг большое болота, и вытягивать войско, подставляя его под огонь с фланга.
Граф Гарди и его капитаны видели, как сич Хендрика начал проверять глубину выкопанного рва. Из-за обваливающегося грунта, глубина оказалась меньше человеческого роста. Но преодолеть канаву с ходу, пехота не могла.
Однако Хендрик был достаточно хитер. Три сотни сича погрузились в торфяную грязь и начали выстраиваться поперек рва. Сообразив, что задумал враг, граф скомандовал капитану Бурроту:
— Стрелять третьим номерам с расстояния в двести локтей!..
Тотчас приказ передали по рядам стрелков. Воины-сич защелкали затворами длинноствольных грейганов и замерли возле своих бойниц.
Сич Хендрика продолжал стоять по горло в грязи, а под прикрытием трех «кафиров» уже готовились штурмовые колонны. Наконец, Хендрик отдал приказ и вырвавшись из-за «кафиров» солдаты-сич, что есть духу понеслись к канаве. Одновременно с этим, стоящие в грязи воины, подняли над головой щиты и образовали четыре широких моста.
Не сбавляя скорости атакующие пробегали по живым мостам и устремлялись к насыпи. Они подбадривали себя криками и размахивали короткими мечами. Их было не более двух тысяч, и Леонар понял, что это только разведка.
Дружный залп из трех тысяч стволов паровых грейганов повалил не менее пятисот атакующих, а позиции обороняющихся затянуло облаком пара. Почти вслепую третьи номера выстрелили еще раз, но и этого было достаточно, чтобы атака войск Хендрика превратилась в бегство.
Едва уцелевшие воины-сич переправились обратно, как тяжело поворачиваясь, к непреодолимой преграде поползли «кафиры».
— Капитаны, сич — под стены!.. — Скомандовал граф и вскоре стрелки, как горох покатились к основанию насыпи.
Боевые машины Хендрика подошли ко рву и дали дружный залп. Снаряды легли точно в уровень стрелковых бойниц и во все стороны полетели бревна. Раздались крики первых задавленных под стеной солдат.
— Ваша Светлость, самое время ударить по «кафирам» — они стоят совершенно неподвижно!.. — Волновался Биррис.
— Нет, капитан — мы должны отразить еще одну атаку. Посмотри на наши стрелковые позиции, — в это время грянул еще один залп и снова, словно щепки полетели тяжелые бревна, — видишь, что происходит?.. Хендрик уверен, что мы несем тяжелые потери и сейчас решится на еще одну атаку. Ты заметил, что «живой мост» все еще сидит в канаве?.. Нет, капитан, мы еще немного подождем…
Боевые машины сделали еще один залп и начали пятиться, освобождая место для атакующих.
— Буррот!.. Лонгай!.. Весь сич к бойницам!.. Кансай, две сотни дунгар под стены!..
По деревянным лестницам воины-сич стали карабкаться на свои позиции. Они спешно занимая места у уцелевших бойниц и, просто, среди нагромождения расщепленных бревен.
Граф заметил пять сотен терума, которые Хендрик Одноглазый выстраивал, сразу, за колонными сича. Они должны были ворваться в лагерь на плечах дешевой пехоты.
— Кансай, еще три сотни дунгар под стены!.. — Скомандовал граф. — Капитан Буррот, стрелять всем номерам, с дистанции триста локтей!..
Из укрытия к насыпи бежали еще три сотни, сверкающих кирасами, дунгар, а через ров переваливалась новая волна атакующих.
На этот раз их было около восьми тысяч. В поддержку атакующим «кафиры» сделали залп через их головы. Снаряды ударили точно в цель и войска Гарди начали нести серьезные потери.
Когда первые атакующие приблизились к насыпи на четыреста локтей, пять сотен терума, которые Хендрик готовил напоследок, начали выходить из-за «кафиров». Леонар понял, что пора действовать мортирам.
— Шорьер!.. Командуй!..
Канонир скатился вниз по деревянному трапу и вскоре был уже на позициях мортир. Наводчики закрутили ручки и стволы медленно поплыли на заданный угол.
Водомерщик специальным ковшом залил в мортиру воду, а следующий номер забросил щипцами калильный уголек. Послышалось шипение, которое затихло, когда в ствол скользнула карбидная бомба.
У трех расчетов все происходило синхронно и одинаково быстро. Командир первого расчета не отрываясь смотрел на манометр, стрелка которого быстро двигалась к красной отметке.
— Давление!.. — Выкрикнул он, поднимая руку.
— Давление!.. Давление!.. — Прокричали другие расчеты.
— Огонь!.. — Скомандовал канонир Шорьер и извергнув клубы перегретого пара, бомбы со страшным грохотом покинули стволы мортир.
9
От частой стрельбы тысяч паровых грейганов позицию графа Гарди затянуло непроницаемым туманом. Атакующие падали целыми шеренгами, но продолжали карабкаться вверх по насыпи. Когда первые солдаты Хендрика Одноглазого оказались на самом верху, позиции его «кафиров» скрылись в ослепительных вспышках карбидных бомб.
Стоящий вокруг машин сич и около сотни терума, сгорели в одно мгновение. «Кафиры» стали медленно пятиться. Один, из них, загорелся.
Воины-сич начали тушить горящую машину грязной водой, таская ее в кожаных ведрах. Им удалось погасить пламя, но болотный ил забил все смотровые щели и спасенный «кафир» оказался совершенно слепым. Он не мог стрелять, в то время, как две другие боевые машины продолжали посылать, в лагерь неприятеля, снаряд за снарядом.
