Григорий Шаргородский - Убивец магов. Калибр 9 мм
Все остальные тоже приняли более удобные позы, завороженно разглядывая потолок.
Некоторое время ничего не происходило — возможно, там уже кто-то ходил, но сквозь толстое перекрытие пока не доносилось ни звука. Затем послышался сильный удар, и тяжелые шаги пересекли комнату.
«Это овр, так топотать могут только они, да еще Колька Смирнов», — подумал Андрей, непонятно к чему поминая однокурсника, который жил в общежитии прямо над его комнатой.
Тяжелые шаги повторились, затем что-то грохнуло и пару раз ударило в пол. После этого все стихло.
Спрятавшиеся в подвале люди еще где-то час просидели неподвижно, стараясь дышать пореже, несмотря на то что Света дала отбой минут через десять после шума наверху.
До вечера народ передвигался по подвалу очень осторожно и говорил шепотом. Корчак чувствовал себя словно в западне — подвал уже не казался ему таким безопасным, как раньше. Судя по взглядам товарищей, им тоже было невесело. Все сомнения развеял Батя. Когда там, наверху, должно было заходить солнце, он собрал всех в кружок и поведал о своих задумках:
— Так, нам надо залечь, но не здесь. Сегодня было простое прочесывание, и, судя по ударам в пол, мысль о подвале все же посетила их головы. Но копать они будут только после того, как прочешут всю территорию. А вот когда нас не найдут в лесу, они примутся ковыряться в земле. Я, конечно, не знаю стратегии ушастых, но пока они действовали стандартно, по крайней мере, лучники-следопыты. Выходим, как стемнеет. Вопросы, возражения?
— Думаешь, они еще не научились ходить в темноте? — с сомнением спросил Вини.
— Нет, но на первых порах с непривычки будут чувствовать себя неуверенно. Это только догадка, но другого преимущества у нас нет. Так что придется рисковать и пользоваться тем, что есть.
На некоторое время все затихли: командир приглядывался к лицам подчиненных, а остальные, опустив глаза, ворочали в головах тяжелые мысли. Но как ни прикидывай, а других идей не было, и мысль Бати, за неимением лучших, казалась единственно приемлемой.
Собирались недолго, потому что особо и не распаковывались. Да и распаковывать было нечего — в детдоме оставили все лишнее: никому не хотелось уходить в многокилометровый забег с ненужным грузом.
Еще раз осмотревшись в подвале, отряд собрался возле лестницы. Сурок расставил ноги пошире, тихо крякнул, и рычаг на стене подвала с натугой пошел вверх. По потолку прошуршал шкаф, открывая невольным пленникам путь на свободу.
После химических фонарей ночная темень не казалась абсолютной, и глаза легко различали дорогу. Отряд выскользнул из дверей охотничьего домика и быстро нырнул в заросли. На небе не было ночного светила, но звезды все же давали тусклый свет, которого вполне хватало, чтобы не поломать ноги. Батя повел отряд по тропинке через орешник, а затем ближе к глубокому оврагу. Андрей все ждал, когда командир взвинтит темп, но за всю ночь они так и не перешли на бег.
Под утро Батя о чем-то пошептался с Вини и, не особо информируя всех остальных, начал ломиться в густые кусты. Через пару десятков метров он вышли на круглую полянку и устроились на отдых. Вини тут же стал шуршать травой и ветками на протоптанной ими тропе.
День прошел беспокойно. Андрей постоянно просыпался и напряженно наблюдал за тем, как Света тычет куда-то пальцем, а Вини тенью ускользает в кусты. Но, несмотря на все беспокойства, до вечера их так никто и не нашел.
Когда солнце все же нырнуло за прикрытый деревьями горизонт, начался их «вывихнутый» поход — так Андрей назвал это двухдневное хождение петлями и зигзагами.
К концу второго дня Батя резко снизил темп и повел отряд совсем уж «по-хитрому». Судя по всему, они преодолевали оцепление ушастых, потому что шли то гусиным шагом, то резко срывались на бег, но большую часть времени они, едва дыша, просиживали в густом кустарнике.
Батя менял направление по сто раз на день, порой двигаясь в противоположную сторону от первоначального направления, но Андрей все же улавливал в этих кружевах путеводную нить. Недавний опыт с охотничьим домиком подсказывал, что егерь ведет их в очередное укрытие.
Предположение Корчака подтвердилось, когда на рассвете третьего дня пути Батя не стал останавливаться на дневку. Еще два часа осторожного шага — и они вышли на окраину городка. Последний переход оказался самым трудным: им пришлось идти по открытому пространству, лес понемногу редел и расходился в стороны. Окружающая их местность переходила в лесостепь.
Подход к городу прикрывала чахлая рощица, на ее опушке отряд остановился перед последним броском.
— Батя, ты уверен, что нам туда? — с сомнением спросил Убивец.
— Нет, но выбора у нас нет. Меня уже начинает пугать не тот факт, что судьба снова загоняет нас в угол, а то, что в этом углу, как по заказу, находится спасительная норка.
— И чего тут плохого? — не поняла Наташа.
— То, что вечного везения не бывает, — это закон природы.
— Что-то мне совсем не нравится эта норка, — усомнился Андрей, разглядывая в монокль скопления домиков маленького городка.
— Это не норка, это как раз угол, а норка будет, когда мы до нее доберемся. В общем, хватит спорить, план такой. Убивец, извини, но у тебя сегодня роль приманки, — перешел к раздаче «пряников» Батя.
— Кто бы сомневался, — притворно расстроился Корчак, при этом чувствуя, что внутри уже разгорается огонь азарта. Похоже, Батя задумал какую-то аферу.
— Раз согласен, тогда слушай. Вон там, за церквушкой, между пятиэтажками есть одноэтажный магазин. В его подвале находится бар, вход туда заметить сложно, но если знаешь, что он есть, то не пропустишь. Там три одинаковых спуска вниз, тебе нужен средний. Спуски выходят прямо к церкви — и додумался же кто-то организовать бордель возле храма, — неожиданно отвлекся егерь, но тут же вновь ухватил нить разговора. — В общем, то, что я тебе описал, — это наше убежище, туда мы и пойдем, а ты зайдешь вон от той водонапорной башни и пальнешь из своего пистолета. До башни за тобой пойдет Вини. Он пробьет фальшивый след и вернется. Дождись, когда он пойдет назад, а потом пали.
— И? — поторопил задумавшегося Батю Корчак.
— А вот дальше инструкций нет. Ты уже имел дело с вурдалаками, и к тому же они тебя не чуют. Прости, но других идей у меня нет.
На несколько долгих мгновений в кругу людей воцарилось молчание. Все смотрели на Андрея как на смертника — грустно и восхищенно. И лишь командир прятал в глазах усмешку — он-то не сомневался, что Убивец справится.
— Ладно, мне пора, — прокашлялся Корчак и поправил «винторез».
