Андрей Круз - Рейтар
– Сотня! – заорал я, привстав на стременах. – Гони всех назад! В город! Свиррский взвод вперед!
На дороге началась паника. Телеги и повозки пытались заворачивать, цеплялись колесами и переворачивались, лошади путались в постромках, а взбешенные испуганные возницы пытались их расцепить, а потом бросали все и бежали назад, испуганные диким натиском нашей сотни. Кто-то из испуганной толпы выстрелил из револьвера, выбив одного свиррского бойца из седла, и в ту же секунду взвод открыл беглый огонь по толпе, которая окончательно впала в панику и понеслась сломя голову к городу. А на дороге осталось с десяток окровавленных трупов.
– Не задерживаться! – гнал я сотню вперед, а они гнали беженцев.
Женские крики, плач детей, пыль, запах страха, городские слабенькие укрепления впереди, жидкие выстрелы с них, даже непонятно в кого, кажется, просто в беженцев. Где-то рванула артиллерийская граната, подняв столб пыли, но это не из города, это по самому городу, кажется.
Сареж пал почти что без единого выстрела. Отряд потерял двоих – свиррца, убитого на дороге, и одного вольного, в которого выстрелили дробью из окна, из дома, который сейчас пылал костром. У основных сил даже убитых не было, а так, с дюжину раненых, пострадавших даже не от выстрелов, а по своей вине. И вскоре виселицы у ворот украсились трупами представителей валашской власти, а в городе шел грабеж, пусть и не такой, какой бывал в иных войнах – Вайм подчинял земли себе, собираясь здесь править, и разорять их был не намерен. Но до князя далеко, а солдат без добычи воевать не любит, так что командиры сдерживали своих бойцов умеренно или вовсе не сдерживали. Армия тут была не рисская, и заботы князя Вайма не сильно волновали наемников Барона. Поэтому и в дома к горожанам врывались, и девок тащили в темные углы, и наскоро собравшаяся делегация городских старейшин уже вымаливала у полковника Барра, командующего вошедшими в Сареж войсками, пощады и милости, а тот всего этого обещал – но ничего не делал.
В общем, в Сареж пришла война. Та самая война, которую мы приближали изо всех сил.
Отряд снова собрался вместе и на следующее утро в полном составе выдвинулся в сторону маленького городка Миреша, через который дорога шла на столицу. Нас усилили двухорудийным взводом конной артиллерии, сформированным наскоро, – эти две пушки были взяты из городского арсенала Сарежа. Пушки рюгельской работы, и рюгельцы же вошли в состав орудийной прислуги. И опять мы оказались острием копья, направленного в сердце Валашского княжества. Острием, отмычкой, вскрывающей замки, как хочешь, так и назови, сути это не меняет.
Дорога пошла вверх, Миреш сидел на перевале низкого, но скалистого Заячьего хребта, по которому шла граница между провинциями. И именно в Миреше был большой мост через реку Крученую, по которому и шли все обозы, пешеходы, войска, именно по нему приезжали в провинцию «клопы» и именно по нему ехали обратно, обремененные собранным богатством. По этому мосту приходила в провинцию власть из столицы, и этот мост надо было перекрыть. Власть теперь здесь другая, пусть и дотянулась неожиданным путем.
В Миреш отряд пришел вечером. Нас там уже ждали, но сил у защитников было мало, чуть больше взвода пехоты непризывного возраста, инвалидная команда. В бой они ввязались, но неактивно, постреляли, заставив, правда, спешиться, потому что конная атака на узких, мощенных камнем улицах городка вела бы только к потерям, а потом и отступили через мост. Попытались закрепиться на противоположной стороне, но не успели, мы пересекли реку буквально у них на плечах и выбили их из-за наскоро сооруженных баррикад, затрофеив, к радости своей, один новый бомбомет с целым возом припаса к нему. А взвод сбежал в лесок, оставив три трупа на дороге. Мы обошлись без потерь вообще, сказалась разница в подготовке между нами и гарнизонными служаками в глубоком тылу. Стреляли они откровенно плохо, а из бомбомета, похоже, выстрелить просто не сумели, в нем отсутствовал спусковой механизм, который нашелся в шкафу, в домике заставы у моста. То ли они не знали, где его искать, то ли даже не собирались этого делать.
После того как короткий бой закончился, городок погрузился в тишину. Люди прятались по домам, опасаясь выходить на улицу. В городе имелось два трактира, и оба, к радости Хорга, были закрыты. Дисциплина в отряде хоть куда, но командирам всегда спокойней, если надо службу нести и при этом рядом открытых кабаков не наблюдается.
Начали спешно перестраивать баррикады у моста. Потом Хорг послал людей по домам, и те начали выгонять на улицы мужчин, которых сразу запрягали в работу – разбирать мостовые и камень собирать в баррикады же. Нужны были капониры для легких горных пушек, нужно было укрепление для бомбомета, ну и для стрелков ячейки требовались.
Для обороны ландшафт подходил вполне – городок размещался тылом к невысоким горам, а вот со стороны вероятного подхода неприятеля тянулась широкая открытая равнина, только справа под склоном, в лощине, был небольшой лесок, куда и сбежали гарнизонные воины. Туда выдвинули секреты, выставили наблюдателей на окраине городишка, укрыв их в домах, а потом и сами дома начали соединять валами камней, замыкая окраину в единую линию обороны.
– Приказ у нас здесь стать и держать позицию опять же до подхода главных сил.
– И когда те подойдут? – поинтересовался у Хорга Дарий.
– А когда бы ни подошли. У них пока свои задачи.
Прискакавший гонец сообщил, что отряд полковника Барра втянулся в бой у так называемого Третьего форта – места, где размещались остатки валашских войск в провинции. Форт оказался неожиданно хорошо укрепленным, а гарнизон в нем достаточно многочисленным и упорным в обороне, так что лихого налета не получилось, вместо него начался тяжелый бой.
– Патрули выслать надо, – обратился Хорг уже ко мне. – Дай команду. Как минимум на пять верст отсюда. И ракетами снабди. Маетно мне что-то, слишком долго удача на нашей стороне.
– Думаешь, командир, что валашцы с той стороны подойдут? – спросил Арги.
– Я вообще не думаю, мне воевать надо, а не думать, – криво усмехнулся Сухорукий. – Но если есть дорога, то по ней может кто-то прийти. А если здесь она одна и мост один, то придет он именно сюда, больше некуда. Так что патрули накрути, Арвин, пусть бдят. Бдят, понял? – Он даже кулак сжал для выразительности.
Работы в городке шли до следующего полудня, местным охрана тоже расходиться не давала. И только после того как Хорг, обойдя линию обороны, счел ее достаточно готовой для того, чтобы дать людям привал, этот самый привал объявили.
Расквартировали всех в домах у местных и в сараях, лишь бы поближе к месту, куда бежать по тревоге. Я разместился в маленьком домике на окраине, в котором жила тихая, какая-то совершенно незаметная женщина непонятного возраста, с двумя такими же тихими и незаметными, похожими на мышек дочерями. При этом, несмотря на всю тихость свою, она от нас не пряталась, а даже напоила всех чаем на кухне, а потом и обед приготовила, из наших продуктов, правда, что Барат из обоза притащил.
