Роман Глушков - Боевые псы Одиума
А Мэтью решил отринуть-таки секретность и вмешаться в ход операции. По существу, Холт должен был сделать это раньше – как только услышал гром разбившейся «Юнити-2». Однако президент концерна промешкал и потому отправил подмогу полковнику спустя лишь пять минут, за которые в ангаре многое успело произойти.
Ворвавшихся в ангар охрану и штурмовиков ожидало удручающее зрелище. И когда они рассмотрели, кто управляет выезжающей за ворота дрезиной, то не медля открыли по ней огонь. Невидимке даже пришлось пригнуться, чтобы не угодить под пули, которые вынесли в кабине почти все стекла и разбили один из мониторов на приборной панели. Но остановить многотонную дрезину таким способом было невозможно. Она беспрепятственно выехала из ангара и, набирая скорость, понеслась по рельсам в направлении порта.
Задав автодрайверу курс, Невидимка наконец смогла заняться Бунтарем. Подложив ему под голову рюкзачок, она попыталась привести Первого в чувство, но у нее ничего не получилось. Бунтарь умирал, и это было очевидно. И самое тяжкое заключалось в том, что подруга ничем не могла ему сейчас помочь. У нее даже не было средств, чтобы остановить кровотечение, не говоря уже о том, чтобы доставить Бунтаря к врачу. Все, что смогла предпринять Невидимка, так это изорвать на лоскуты свою куртку и на скорую руку перевязать Первому наиболее сильные порезы. К торчащему у него из груди осколку Одиннадцатая притронуться так и не рискнула.
Дрезина между тем неслась вперед сквозь темноту, ритмично гремя колесами и раскачиваясь на изгибах железнодорожного полотна. Сверкающий стеклами, подсвеченный фонарями и оттого казавшийся еще более нереальным Пиа Фантазиа с каждой секундой все заметнее удалялся. Над раскуроченной и окутанной дымом верхушкой «Сапфира» кружили два геликоптера. Один, напоминавший тот, что высадил десант в офис «Гелиополя», освещал верхние этажи прожектором, а другой – более громоздкий и неповоротливый – поливал их из водяной пушки. Правда, огня не наблюдалось – видимо, возгорание было оперативно ликвидировано, а пожарный «Скайпортер» обрабатывал здание просто для страховки. Внизу, у подножия корпусов, мерцали проблесковые маяки автомобилей аварийных служб. Однако вся эта суета происходила вокруг штаб-квартиры. Поблизости от железнодорожной колеи не пролегало ни пешеходных, ни автомобильных дорог, поэтому на всем пути к порту царило относительное спокойствие.
Смотреть по сторонам Невидимке было особо некогда – Бунтарь нуждался в ее помощи, – но она не могла забыть о том, что опасность еще не миновала. Путь до порта был не таким уж длинным, и портовые огни стали видны, едва девушка завершила перевязку раненого.
Огни порта приближались, а красно-синие всполохи из Пиа Фантазиа начали постепенно перемещаться в том же направлении, что и беглецы. Сотрудники охраны, получив ориентировку на угнанную дрезину, снимали оцепление и спешно мчались на автомобилях к докам, чтобы перехватить злоумышленников. Возле пристани тоже виднелось мерцание проблесковых маяков – портовые службы безопасности встречали движущихся к ним нарушителей. Только в порту, судя по всему, пока находился лишь один патрульный экипаж. Это немного утешало, но, разумеется, нельзя было забывать о местных охранниках, наверняка также вооруженных и готовых предотвратить угрозу прорыва.
Дрезина в любом случае должна была достигнуть порта раньше, чем автомобили охранников. И это, пожалуй, являлось единственным преимуществом беглецов. Главная же их проблема до появления преследователей состояла в том, что, попав на территорию порта, угонщики дрезины оказывались целиком и полностью во власти местной диспетчерской службы. Невидимка запоздало поняла это, когда в кабине на мониторе возникла схема портовых железнодорожных коммуникаций.
Сразу за пропускным пунктом одноколейка разделялась на три ветки, идущие к объектам, расположенным в разных частях порта. По какой из них будет пущена дрезина, на схеме также было отражено. Прямо на глазах следящей за монитором Невидимки диспетчер стрелочного узла перевел путь, перенаправив злоумышленников не к пристани, куда они имели возможность попасть, двигаясь по главной ветке, а в док на краю порта. Одиннадцатая выглянула в окно и удостоверилась, что возле того большого крытого сооружения уже царит оживление: открываются ворота, снуют вооруженные люди и сверкает маяками прибывшая туда патрульная машина.
Дрезина пересекла границу порта совершенно беспрепятственно. Даже шлагбаум и решетчатые ворота на въезде были открыты. Диспетчер отлично понимал, что таким способом нарушителей не остановить. Впрочем, избранная преследователями тактика была проста. Скорость, с которой дрезина вошла в порт, не позволит угонщикам остановить свой транспорт до стрелочной развязки. И если им не захочется соскакивать на полном ходу, то в лучшем для них случае они сойдут с дрезины где-то на полдороге к доку. А там негодяев уже поджидал усиленный наряд охраны.
Планы Одиннадцатой прорваться на дрезине к пристани и угнать первый подвернувшийся под руку катер пошли прахом. Даже окажись в окруженном доке приемлемая для бегства посудина, кишевшие там охранники не позволят беглецам воспользоваться ею. Невидимка вообще сомневалась, что им дадут дожить до остановки дрезины. Холт явно проинформировал портовые службы, насколько опасны беглые злоумышленники, и отдал приказ на применение самых решительных действий. Разве только Мэтью вдруг спохватится, что собрался уничтожить последних в мире превенторов и поэтому проявит к ним милосердие…
Но Невидимке милосердие Холта не требовалось и даром. Какими бы искренними и заманчивыми ни были сегодня посулы президента концерна, идти к нему в услужение Одиннадцатая не собиралась. Даже в обмен на то, если бы Мэтью пообещал ей спасти жизнь Бунтаря. Да, превенторы никогда не были свободными. Однако на Периферии – маленьком огороженном участке заповедника – они, по крайней мере, чувствовали себя людьми, наделенными ответственностью и исполняющими служебный долг. Какие обязанности надлежало исполнять превенторам на службе «Звездного Монолита» и его покровителей, Невидимка знала. Как знала и то, что при этом ей уже не позволят чувствовать себя человеком…
Едва автодрайвер предупредил Одиннадцатую о приближении к конечной точке маршрута и приступил к торможению, девушка сразу приказала электронному навигатору отключиться. После чего взялась за рукоятку акселератора и выжала ее до отказа. Не успевший сбавить обороты движок дрезины заурчал громче, а сама она стала быстро набирать скорость. Громыхающая железная повозка ринулась вперед и остановить ее теперь сумел бы разве что выехавший на рельсы танк…
Невидимке было уже абсолютно все равно, чем закончится их последнее с Бунтарем путешествие. Смирившись с неизбежным, Одиннадцатая застопорила акселераторную рукоятку в конечном положении, а затем вышла на платформу и уселась рядом с другом. Обреченно вздохнув, девушка выдернула у него из груди торчащий осколок. Из раны сразу же потекла кровь, но Невидимка не стала ее останавливать – гибель от быстрой кровопотери стала бы для Первого величайшим благом. А беглянке приходилось уповать на то, что ей повезет свернуть себе шею о стену дока с одного удара, поскольку мучительная смерть от травм прельщала девушку гораздо меньше. Конечно, проще было бы сейчас взять да застрелиться, однако, как назло, Одиннадцатая оставила все оружие в ангаре «Аквамарина».
Невидимка взяла Бунтаря за холодеющую руку, и девушке невольно вспомнились слова, которые он сказал ей в тот день, когда Периферию посетила парочка залетных лебедей – пожалуй, одно из самых памятных событий для Одиннадцатой за время ее службы в «Ундециме»: «Я слышал, эти птицы настолько преданы друг другу, что даже умирают в один день», – заметил Бунтарь, когда лебеди, передохнув в гарнизонном бассейне и подкрепившись, улетели дальше, в сторону теплого юга.
«Прямо как и мы с тобой, – подумала сейчас Невидимка, нежно погладив друга по испачканной кровью щеке. – Жаль только, что до нашего юга мы так и не добрались»…
Теперь у Одиннадцатой не оставалось иного занятия, как только сидеть и дожидаться назначенной ею для себя гибели. Дрезина неслась к доку стремительным многотонным снарядом, чему также способствовал легкий уклон колеи в сторону берега. Между пропускным пунктом и доком не было крутых изгибов железнодорожного полотна, а иначе дрезина уже сошла бы с рельсов и протаранила какое-нибудь близлежащее к одноколейке строение. Последний изгиб дороги находился прямо перед въездом в док, и сейчас припарковавший там машину патрульный экипаж торопливо отгонял ее подальше от опасного места.
Над портом вовсю завывала тревожная сирена, и, наверное, каждый из стянутых к доку охранников предчувствовал, чем завершится эта операция. Наиболее нервозная обстановка царила внутри строения, экстренно превращенного в ловушку для злоумышленников. Невидимка видела, как бойцы охраны торопливо выбегают из ворот дока и занимают позиции вне здания. Преследователи опасались не столько мчащейся напролом дрезины, сколько ее вместительного бака с горючим, который при аварии мог легко вспыхнуть и вмиг выжечь док изнутри.
