Джеймс Лучено - Новый Орден Джедаев: Единая Сила
Рядом стояли «убийцы» — телохранители Шимрры, — а подле них Оними, вероятно, единственный «отверженный» на Йуужань'таре или любом другом из оккупированных миров, который всё ещё послушно склонялся у ног представителей элиты. Роль оператора виллип-связистки выполняла формовщица, от которой требовалось проследить за тем, чтобы Верховный владыка не упустил миг разрушения, которое он самолично обрушил на планету.
— Нам в пору ликовать, — говорил Шимрра, слоняясь по комнате без дела — к большому ужасу собравшихся. Он указал на Оними, который скрючился у аскетичного трона: «отверженный» так тесно прижимался к креслу, будто это была его собственность. — Что, никакой поэзии сегодня? Никаких насмешек в адрес полыхающего в огне Йуужань'тара? Никаких проделок и проказ?
Оними с важным видом принялся зачитывать стих; однако насмешливый тон куда-то пропал из его голоса, а взгляд был устремлён не к Шимрре или кому-то ещё из присутствующих, а к высокому сводчатому потолку — и, вероятно, к небесам, что скрывались за ним.
Кто может смотреть на пожар безучастно,
Богов похвалы ожидает напрасно;
Но тех, кто над смертью способны смеяться,
Даже богам не зазорно бояться.
Шимрра притих на мгновение, затем закивал:
— Да, Оними, ты правильно сделал, что предупредил их. Разве не это я задумывал, не это представлял? Зонама-Секот погибнет, её живые корабли сгниют, джедаи лишатся своего главного оружия, и боги будут повержены — я сам покончу с ними раз и навсегда. Йуужань'тар оправится от разрушений, а я окончательно избавлю вселенную от нечисти.
Формовщица дождалась, когда Шимрра закончит, и выступила из-за ансамбля виллипов:
— Грозный владыка, верховный жрец Джакан докладывает, что в Колодце Планетного Мозга схвачены диверсанты. По всей видимости, с ними жрец Харрар.
— Харрар! — выплюнул Оними, но тут же спохватился и вновь приник к полу.
Шимрра коротко глянул на дворцового шута, но затем вновь обратил свой взор на формовщицу:
— Да, он оказался крепким орешком, даже для Ном Анора. Неудивительно, что он выжил. Но стать перебежчиком… Интересно, его завербовали или он согласился добровольно? — Он опять повернулся к Оними. — Предательство становится обыденностью в нашем справедливом царстве, мой друг. Своими свершениями боги ломают нашу веру. «Отверженные» восстают против тех, кто так долго терпел их. А теперь наш уважаемый друг Харрар порывает с элитой…
— Пленники будут подготовлены к жертвоприношению, — заговорила формовщица, — при условии, что вы дадите на это своё благословение, о Грозный владыка.
— Осуществите его как можно скорее, — повелел Шимрра. — Ты и сама примешь участие. Подарим же богам последнюю клетку нашей плоти, прежде чем окончательно распрощаемся с ними.
Пока формовщица шла к выходу, тишину заполняли приглушённые взрывы: бункер содрогался от непрекращающихся бомбардировок.
В помещение был впущен раненый воин в вондуун-крабовом доспехе: отсалютовав, он хромающей походкой двинулся к трону. Не пройдя и половины пути, он рухнул на колени; чёрная кровь свернулась вокруг раны в его правой подмышке.
— Владыка, — слабым голосом заговорил он, — враги окружили Цитадель и пытаются прорваться внутрь.
Шимрра приблизился к воину, чтобы получше рассмотреть рану.
— Бластеры не оставляют таких ранений.
— Трое джедаев, владыка. У западных ворот.
«Убийцы» выступили вперёд, но Шимрра знаком приказал им оставаться на месте:
— Пусть приходят. — Он перевёл взгляд на Оними. — В конце концов, не только мастеру войны можно развлекаться время от времени.
Глава 39
То, что когда-то было атриумом Сената, превратилось в холодную йорик-коралловую пещеру. Внушительные статуи пост-имперской эпохи, когда-то украшавшие сводчатые ниши, сгнили, как и купол, и теперь напоминали сталагмиты из песчаника или гигантские свечи, увешанные бусиками расплавленного воска. Искривлённые стены были заляпаны кроваво-красными, пурпурными и рыжими пятнами и освещались лишь люминесцентным лишайником или редкими кристаллами-светляками. Зияющие чёрные дыры по обеим сторонам широкой залы — вот и всё, что осталось от резных выходов на площадь Великого Собрания.
Именно в этом атриуме погиб рыцарь-джедай Гэннер Райсод, став легендой среди йуужань-вонгских воинов. Вернее, так об этом рассказывал Джейсон. Но Джейсон также говорил, что во время битвы Гэннер снёс большую часть атриума, а сейчас следов разрушений как не бывало. Лея предположила, что тот, кто заведовал благополучием Планетного Мозга, попытался искоренить любые воспоминания о героическом поступке Гэннера, восстановив атриум.
Её, Хана, Харрара, Кахмаима и Миуолх вели под конвоем в направлении пятиметрового тоннеля, к противоположной стороне от парадного входа в атриум. Руки узников были скованы за спиной животными с клешнями. Ц-3ПО и Р2-Д2 брели позади: суставы ног протокольного дроида поскрипывали, как и выдвижная «нога» астромеханика, явно требующая смазки. Аколиты верховного жреца Джакана на ходу проводили спешную работу по очищению пленников, окуривая их струями дыма из сосудов тонкой работы и обмазывая каплями едко пахнущей жидкости. Рядом шла Кела Кваад, формовщица в ранге мастера, и верховный префект Дратул, который, как объяснил Харрар, заведовал управлением трансформированным Корускантом.
В дальнем конце тоннеля ярко пульсировала красно-оранжевая точка. По словам Джейсона коридор с округлым потолком простирался почти на полкилометра вдаль и вёл к тому месту, где раньше располагалась Великая Ротонда, а сейчас находился Колодец Планетного Мозга.
— Я думала, ты получил своё ещё на Кэлууле, — бросила Лея мужу, шагавшему по левую руку от неё.
— А, то был всего лишь йаммоск, — с притворной беспечностью откликнулся тот. — Теперь же нас принесут в жертву Планетному Мозгу, ни много ни мало.
— Да, с каждым разом нас ценят всё выше, — тем же невозмутимым тоном сказала Лея. Сделав паузу, она уже более серьёзным голосом добавила: — Полагаю, на неожиданную помощь от Лэндо и Тэлона в этот раз рассчитывать не приходится.
Сжав губы, Хан одарил жену коронной кривой ухмылкой:
— Выше нос, дорогуша. Ещё не всё потеряно.
Стоило этим словам сорваться с его губ, как где-то по ту сторону от разорванного ударом ракеты входа на атриум начал нарастать шум. Процессия остановилась, и Лея расслышала топот бегущих ног и гул десятков голосов. Голоса зазвучали громче и решительнее, и внезапно воздух наполнился резким свистом летящих бритвожуков и хрустом сталкивающихся амфижезлов.
Оттолкнув пленников к стене, охранники развернулись и рассыпались веером по пещере. Амфижезлы сползли с предплечий воинов и затвердели, превратившись в дубинки, способные выстреливать струями яда. Ударные и бритвожуки, скрытые в патронташах, встревоженно загудели. На глазах у всей процессии в пещеру со стороны обсаженной изгородью мощёной дороги ввалилась орава тощих йуужань-вонгов, которые выкрикивали приказы и сжимали в руках грубое оружие.
«Отверженные, — догадалась Лея. — Еретики!»
Хан вновь оскалился:
— Ну, что я тебе говорил?
Она неопределённо качнула головой:
— С возрастом ты всё больше меня пугаешь.
«Отверженные» продолжали протискиваться на атриум — в конечном счету их набилось по меньшей мере с полсотни — однако никаких действий против воинов они пока не предпринимали. Джакан, явно ошарашенный случившимся, поспешил вперёд, размахивая над головой тонкими руками и как будто призывая богов покарать толпу. Харрар, стоявший рядом с Леей, переводил ей слова верховного жреца.
— Джакан требует ответа у «отверженных», что побудило их явиться сюда и осквернить это место, самое священное из всех возможных. Он приказывает «отверженным» уйти: в противном случае они будут уничтожены на месте.
Кое-кто уже начал проталкиваться вперёд. Из толпы, хромая, выступил покалеченный йуужань-вонг: он был ниже большинства своих товарищей и носил изодранную кожу-тунику. «Отверженные» притихли, и их оратор выступил с коротким заявлением.
Глаза Харрара от удивления широко распахнулись.
— Это тот, кто называет себя Пророком! — Жрец коротко глянул на Лею. — Это Ном Анор!
Пока Лея обменивалась с Ханом изумлёнными взглядами, «отверженные» вновь принялись кричать и размахивать оружием. Ещё несколько силуэтов выступили из толпы: двое встали по обеим сторонам от Ном Анора — вероятно, помощники или последователи, — а ещё трое зажгли клинки световых мечей.
Завидев Мару, Тахири и Кента, воины на атриуме напряглись и стали обеспокоенно поглядывать на верховного префекта Дратула в ожидании приказаний. Лея одновременно испытала облегчение и тревогу. Несколько десятков легко вооружённых еретиков при поддержке троих джедаев — против чуть ли не сотни хорошо обученных воинов!
