Антон Демченко - Небесный бродяга
– Хм… Хельга, знаешь, сколько стоит парашют в Меллинге? – поинтересовался я, оставив перепалку. Дочка дядьки Мирона пожала плечами. – Четыреста – пятьсот марок… германских, само собой.
– Ну да, расплата гривнами нас выдаст, а продажа парашюта не привлечет никакого внимания, – фыркнула Хельга.
– Во-первых, не самого парашюта, а только ткани, – уточнил я, пропуская колкость мимо ушей. – За нее одну можно выручить марок двести… то есть примерно сто лир. А во-вторых, я не предлагаю продавать ее здесь. Уж на пару билетов в дилижансе или на поезде, если, конечно, тут есть станция, у нас местных денег должно хватить. Доберемся до города побольше, там и парашют продадим, и гривны на лиры поменяем без всякой опаски.
– Толково, – наконец согласилась Хельга и нахмурилась. – Подожди, но если ты прав насчет дознавателей, то станция, да и дилижанс наверняка уже под наблюдением.
– Вполне возможно, – кивнул я. – Но это еще нужно проверить, согласись? Да и не забывай, если кого-то и будут искать, то одного чужака, а не парня и девушку. Не так ли?
– Ну… – Хельга покосилась на призывно мигающие огоньки деревни, на ранец… и желание ночевать в теплой постели победило. – Ты прав. Идем… Только обойдем деревню по дуге. Ну чтоб войти с противоположной стороны. Меньше подозрений будет.
– Согласен. А перед этим, чтоб не светить парашютом, превратим ранец в саквояж. Благо ручка у него имеется. – Я ткнул пальцем в металлическое кольцо держателя, на котором ранец крепился в шкафчике для спаснаборов.
На маскировку ранца ушло не так много времени. Мы поступили просто и незатейливо, выкорчевав из него бессмысленно усложненный механизм выброса и ободрав тканную обшивку, в результате чего парашютная система из спасательного набора превратилась в стальной саквояж с металлической ручкой. Вполне себе стильная вещица, в которую мы утрамбовали болтающиеся стропы и плечевые ремни к парашюту, на всякий случай… и туда же отправилась и сумка из-под спаснабора, с уже во второй раз уведенными мною у Гросса шкатулками. А наши собственные маски и спасбаллоны я прикопал еще в той рощице, где мы с Хельгой приземлились.
М-да, лучше бы я проделал эти операции непосредственно перед входом в деревню… Ломиться в наступающей темноте по пересеченной местности, огибая селение, оказавшееся не таким уж маленьким, между прочим, да с неудобным саквояжем в руке вместо ранца за спиной, было не самой лучшей идеей. Спасало только до сих пор действующее рунное укрепление тела… это при том, что я давно перекрыл даже естественную поддержку цепей за счет внутренней энергии. Недавний «пережор» сказывается, даже несмотря на то, что большую часть пропущенной через рунные цепи мировой энергии я благополучно слил в шкатулки!
В общем, к деревеньке вышли не злые парашютисты-диверсанты, а вполне себе презентабельная молодая девушка со своим младшим братом… немым. Ибо итальянским я не владею, а говорить на немецком или русском мы посчитали идеей не лучшей, чем попытка продать здесь парашют или расплачиваться гривнами. Кто знает, до чего может довести полицейских профессиональный долг и чрезмерное рвение? Особенно если их должным образом простимулировать? Глядишь, и до этой деревеньки доберутся. А учитывая особенности последних событий, я предполагал, что количество возможных интересантов с хрустящими стимуляторами в кошельках несколько отлично от нуля. И Хельга со мной согласилась.
Правда, наша одежда была изрядно помятой, но тут уж ничего поделать нельзя… по крайней мере так, чтобы у Хельги не появились ко мне неудобные вопросы. Хотя выгладить вещи разогретыми воздушными линзами можно было бы в два счета.
К нашему удивлению и удовольствию, то, что издали мы приняли за деревню, на поверку оказалось маленьким разноцветным городком у реки, с железнодорожной станцией, парой древних церквей и даже небольшим палаццо на центральной площади, стоящим аккурат напротив здания городской управы.
Но самым большим нашим везением оказался праздник, царивший на улицах Манербио. Благодаря суете и куче народу на наше прибытие никто не обратил никакого внимания. Так что мы без помех прошли до самого центра города и после недолгих блужданий отыскали гостиницу, расположившуюся недалеко от церкви Святого Лаврентия, где сегодня венчался наследник дома Ольдофреди, в честь чего, собственно, город и гуляет.
Об этом мне рассказала Хельга, почерпнув сведения из болтовни хозяйки гостиницы, бойкой полненькой женщины с замашками всеобщей тетушки, выстреливающей по тысяче слов в минуту. Не прекращая молоть языком, она провела нас в мансарду и, гордо продемонстрировав небольшой номер на две спальни под скошенной крышей, торжественно вручила Хельге огромный ключ, после чего, сочувственно мне улыбнувшись, потрепала по волосам и исчезла. И слава богу, а то у меня от этой тараторки уже голова начала болеть!
Глава 8
Страны разные, нравы те же…
После ужина в небольшом и уютном гостиничном ресторанчике мы с Хельгой усталые, но сытые и довольные разбрелись по своим комнатам.
Вот только выспаться, как того требовал вымотавшийся за этот долгий день организм, мне не удалось. Притаившаяся где-то на периферии боль от пропущенной через рунные цепи и тело энергии выбрала именно это время для того, чтобы напомнить о себе. Сначала свело судорогой ноги и руки, а через несколько секунд я понял, что не в силах пошевелиться. Оставалось только лежать и скрипеть зубами от выворачивающей суставы боли, волнами прокатывающейся по телу.
Зря я все-таки так напрягся. Не стал бы сознательно увеличивать тягу энергии, глядишь, сейчас спал бы спокойно… или драпал во все лопатки с Хельгой на горбу от людей Гросса, хм… Нет, лучше уж потерпеть эту боль. Надеюсь, к утру пройдет.
Утро действительно принесло облегчение и… зверское желание заснуть, что в принципе было вполне ожидаемым. Именно поэтому, позавтракав в компании отвратительно довольной и выспавшейся Хельги, я наотрез отказался от предложенной ею прогулки по городу и, вернувшись в номер, завалился спать, чтобы проснуться, когда за окном уже наступили сумерки.
– Не знала, что ты такой соня, Кирилл, – усмехнулась Хельга, когда я, выбравшись из постели и приняв душ, выполз в маленькую гостиную нашего номера, где с трудом поместилась пара кресел и небольшой журнальный столик.
– Угум. – Я зевнул. – Телеграмму отбила?
– А как же. В Верону, Падую и Венецию до востребования для Святослава Георгиевича и на «Феникс» для Владимира. Думаю, наш телеграфист здорово удивился, получив сообщение на итальянском.
